Прекрасный хаос - Ками Гарсия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ладно тебе, Любовничек!» — шутливо подумала Лена.
Я уже и забыл, когда мы последний раз вот так шли. После своего шестнадцатилетия Лена начала отдаляться от меня. К концу учебного года я лишь изредка сталкивался с ней в школе. А с тех пор прошло всего несколько месяцев…
«Мне не нравится, как они на тебя пялятся».
«Как?»
Я остановился и дотронулся до родинки в виде полумесяца, украшавшей ее щеку. Нас обоих пронзила дрожь, я наклонился и поцеловал Лену в губы.
«Вот так!»
Она с улыбкой отстранилась и потащила меня за собой.
«Теперь понятно. Но, по-моему, ты ошибаешься!»
Эмори Уоткинс, стоявший в окружении мальчишек из баскетбольной команды, смотрел совсем не на нас. Мы миновали его шкафчик, и он сдержанно мне кивнул.
«Прости, Итан, но они таращатся не на меня».
— Привет! Покидаем мячик сегодня? — раздался у меня за спиной возглас Линка.
Он пожал руку Эмори и унесся прочь. Но парни уставились не на него, а на Ридли. Она шла позади нас, постукивая по шкафчикам своими розовыми ноготками. Приблизившись к шкафчику Эмори, она легким движением захлопнула дверцу и томным голосом настоящей сирены повторила:
— Привет!
Эмори промямлил в ответ нечто невразумительное, а Ридли невзначай провела пальцем по его груди. Ее юбка демонстрировала совершенно незаконный участок обнаженных ног. Вся баскетбольная команда прямо-таки разинула рот.
— Кто она? — осведомился Эмори у Линка.
Он видел ее и раньше — в «Стой-стяни» и на зимнем балу, когда она разнесла спортивный зал вдребезги. Но сейчас он явно хотел, чтобы Линк познакомил его с ней по-настоящему.
— А ей кто-то интересуется? — вмешалась Рид и надула огромный пузырь из жвачки.
— Нет, — буркнул Линк и сердито покосился на нее.
Коридор расступился, пропуская сирену в отставке и «недоделанного» инкуба-новичка. Школа «Джексон» упала к их ногам. Интересно, что скажет об этом Эмма?
«Господи, помоги нам!»
— Я что, должна оставлять свои вещи в отвратительном жестяном гробике? — ужаснулась Ридли.
— Рид, ты же раньше ходила в школу, — терпеливо объяснила ей Лена, протягивая кузине кодовый замок.
— Наверное, я вытеснила старые воспоминания, — фыркнула Ридли, тряхнув светлыми волосами с розовыми прядями. — Посттравматический стресс, подружка!
— Не хочешь — не пользуйся, но тогда тебе придется целый день таскать с собой учебники!
— Учебники?! — с отвращением протянула Ридли.
— Тебе сегодня выдадут книги и всякие пособия, — вздохнула Лена. — Да, их надо носить с собой! Как будто ты не знаешь!
— Когда я последний раз посещала занятия, то была сиреной, — заявила Ридли, поправляя футболку и оголяя плечо. — Никаких книжек мне не давали, и тяжести я не таскала!
— Хватит! — хлопнул ее по плечу Линк. — Мы же с тобой в одном классе! Я тебя просвещу, метод Линка рулит!
— Неужели?! — недоверчиво переспросила Ридли. — И что это за метод?
— Для начала — никаких учебников… — начал Линк.
Он, конечно, обрадовался возможности остаться с ней подольше.
— Ридли, подожди! Ты ничего не забыла? — окликнула ее Лена и помахала папкой для тетрадок.
— Оставь себе, сестренка! Горячий Стержень обо мне позаботится.
Мы с Леной, как и все наши одноклассники, посмотрели вслед парочке, удаляющейся по коридору.
— Твоя бабушка — оптимистка, — проворчал я, захлопывая шкафчик.
— А ты как думаешь?
— Думаю, наш маленький эксперимент не протянет и трех дней.
— Трое суток? Значит, ты у нас оптимист? — парировала Лена, и мы отправились на английский.
Старенькие кондиционеры надрывались, работая на полную мощность, и по зданию разносилось оглушительное механическое жужжание. Однако от обрушившейся на Гэтлин жуткой жары они никого не спасали. Наверху, в административной части, царила кошмарная духота.
Мы зашли в кабинет английского, и я остановился в дверях, под лампой дневного света. Именно она-то и взорвалась, когда мы с Леной столкнулись здесь в день нашего знакомства. Я бросил осторожный взгляд на подвесной потолок.
«А если присмотреться, то заметишь обгоревший след вокруг новой лампы».
«Как романтично. Место нашей первой катастрофы».
Я стоял и изучал покрытые перфорацией квадраты. Сколько времени я провел, уставившись на эти круглые дырочки, пытаясь не заснуть. Иногда я даже считал их, чтобы хоть как-то убить время. Тогда в моей голове крутилась только одна мысль — поскорей бы уехать из Гэтлина!
Лена продефилировала мимо миссис Инглиш, которая сидела за столом, заваленным бумагами, и устроилась на своем месте в непопулярной «зоне видимости». Я пошел за ней, но внезапно мне показалось, что позади меня кто-то притаился. Я резко развернулся — никого.
Расположившись рядом с Леной, я обнаружил, что она уже принялась что-то писать в блокноте. Наверное, новое стихотворение. Я наклонился к ней, но вдруг услышал чей-то голос. Едва слышный, незнакомый шепот. Что здесь творится?
«Ты что-то сказала, Эль?»
Лена оторвалась от блокнота и удивленно заморгала.
«Что?»
«Ты говорила на кельтинге? Я вроде бы тебя услышал».
Она покачала головой.
«Нет. Ты в порядке?»
Я кивнул, открыл папку, и тут снова раздался голос! На этот раз мне удалось разобрать слова, потому что они появились на листе бумаге, причем написанные моим почерком.
«Я ЖДУ».
Я быстро захлопнул папку и сжал кулаки, чтобы унять дрожь в пальцах.
«Ты точно в порядке?» — опять спросила Лена.
«Точно».
Весь урок я просидел, сверля взглядом парту. Вдобавок я не смог ответить ни на один вопрос по пьесе Артура Миллера «Суровое испытание». Я просто оцепенел. Лена совершенно спокойно приняла участие в обсуждении судебных процессов против салемских ведьм, но я никак не отреагировал. Эмили Эшер выдала очередную глупость, но мне было все равно. А она, между прочим, сравнила покойного Мэкона Равенвуда с одержимыми горожанами из пьесы, в этот момент потолочная плитка отвалилась и ударила ее по голове. Потом прозвенел звонок. Миссис Инглиш как-то странно посмотрела на меня, и мне померещилось, что у нее оба глаза — стеклянные.
Я попытался убедить себя в том, что это — обычный первый день занятий. Сейчас кто угодно свихнется. Вероятно, миссис Инглиш перепила кофе. Но мы живем в Гэтлине, поэтому я вполне могу ошибаться.
Английский закончился, и до обеда у нас с Леной были разные уроки. У меня — тригонометрия, а у нее — интегральные вычисления. Линк (а теперь и Ридли) посещали курс математики для потребителей. Он предназначался для самых безнадежных учеников. У нас его называли «Математика для «Макдоналдса»» — ведь там учили только тому, как правильно давать сдачу. По расписанию Линка я сразу догадался: учителя уже решили, что ему лучше всего работать на заправке. Но сперва парню предстоит проштудировать общеобразовательную программу. В общем, расписание состояло из самостоятельной подготовки. Достаточно посмотреть на список предметов. У меня — биология, у него — природоведение, у меня — всемирная история, у него — КСО («Культура современного общества», или, по словам Линка — «Как заклеить Саванну Сноу»). По сравнению с Линком я выглядел реальным Эйнштейном. Ему на это было наплевать, тем более за ним по пятам постоянно гонялась толпа девчонок.
