Шарлатаны - Татьяна Шемякина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я вам не повар! – разозлилась я. – Кому что надо, тот сам себе это и сделает! И хватит меня задевать!
– Ничего себе, пчела! Вот укусила… – усмехнулся парень, но, наконец, умолк.
Я заставила себя выпить чашку кофе в его присутствии и даже, поддавшись велению не знаю каких там органов, пару раз ему улыбнулась. Правда, губы при этом дрожали, а глаза пытались спрятаться под ресницами, но, надеюсь, что Коля этого не заметил…
Поев, Глашка с Колей ушли в другую комнату. Через несколько минут оттуда послышались их возмущённые голоса и, немного погодя, звук хлопнувшей входной двери.
– Вот сволочь! – влетая в кухню, заявила Глашка и с размаху плюхнулась на стул. – Ну, надо же, какая сволочь!
– Что случилось?
Тётка замолчала, как мне показалось, на несколько минут. Я уже начала думать, что Глаша вообще мне ничего не ответит, когда она вдруг печально посмотрела на меня своими прекрасными небесно-голубыми глазами и проговорила:
– Аня останется, Марин. Этот придурок мне с ней изменял, как оказалось. А я не знала ничего, в облаках летала, такая счастливая была! Вот гад!
– Коля – твой жених? – чуть помедлив, спросила я.
– Жених? – тётка горько усмехнулась. – Дорогая моя, Коля – мой любовник! Правда, теперь уже бывший! Надоело! За каждую юбку цепляется, козёл! Работодатель хренов!
– А если ты с ним порвёшь, он тебя не уволит? – сморозила я.
– Уже порвала. Почему он и орал как сумасшедший. Мужики не любят, когда их бросают. Это задевает их царское самолюбие. И не уволит он никого, не боись! У него на нас с тобой другие планы!
– На нас с тобой? – удивилась я. – Какие же?
– Потом узнаешь. Не торопи время, отдыхай пока и живи здесь в своё удовольствие, – небрежно сказала Глаша, и, нахмурившись, добавила, приподнимаясь со стула. – Ладно, пойду, приведу себя в порядок. Скоро Аня придёт. Раз уж решением этого козла она не уволена, надо чётко ей показать, кто здесь хозяйка.
Глава 6
– Анютик! Тебя мама что ль не учила дома убираться? Как ты пыль протёрла? Смотри, тут пятна какие-то! И тут тоже грязь!
Глаша быстро и нервно ходила по комнате, держа свою ассистентку за руку и тыча пальцем туда, где по её мнению было грязно. Аня пыталась следом за ней протирать мебель ещё раз. Но Глаша тащила её дальше и ехидно заявляла:
– Да ты вообще и протирать-то не умеешь! Почему тряпка без порошка?
– Глаша, – заикнулась девушка, – но ты же мне сама говорила, чтобы я его часто не использовала, потому что у тебя аллергия…
– Ты ещё смеешь мне возражать? – завопила тётка. – Посмотри на себя! В чём ты пришла? Что это за сарафан? Твоей прабабки что ли? Я же тебе говорила, что надо одеваться элегантно! Сюда ведь солидные люди приходят! Не лавочка же!
Всё это время я сидела на диване и пыталась смотреть телевизор. Только это занятие мне давалось с трудом. Взглянула на Аню, увидела слёзы в её глазах. Конечно, в душе я была полностью на стороне Глаши, но у Ани был такой жалкий вид, что я не выдержала, подошла к тётке и, прикоснувшись к её руке, тихо сказала:
– Хватит, Глаш…
– А тебе какое дело? – накинулась она на меня. – Ты просто посмотри на нашу Анюту! Разве можно так халатно относиться к своим обязанностям?
Аня уже чуть ли не в голос рыдала. Но я поняла, что вряд ли смогу ей чем-либо помочь, и решила немного прогуляться. Наскоро одевшись, я незаметно выскользнула за дверь. Не хотелось попасть под горячую руку тётки.
На всякий случай я всё-таки решила разузнать про какие-нибудь театральные училища и, следуя этим соображениям, направила свои стопы к газетному киоску. Купив небольшой журнальчик с крупной надписью на обложке «Куда пойти учиться?», я присела на близстоящую скамеечку и принялась изучать его содержимое. Театральных училищ в списке было мало. И в основном все платные. Я вернулась к киоску и спросила у полной продавщицы:
– Простите, а нет ли у вас ещё журналов такого типа?
– Журналов нет, есть книжка, – ответила женщина, запихивая в рот бутерброд (не разглядела с чем).
– Дайте, пожалуйста, посмотреть.
Книжка оказалась просто огромной, с кучей бесполезной информации. Но театральных училищ в ней было больше, чем в журнале. Однако она и стоила значительно дороже, чем тот, и, поэтому, я снова обратилась к жующей женщине:
– Можно Вас попросить. Дело в том, что мне вся книжка не нужна… Очень много лишнего.
– И что, я, по-твоему, должна её разрезать? – раздражённо поинтересовалась продавщица, приблизив ко мне своё лицо. При этом она дыхнула, из чего я сделала заключение: бутерброд был с рыбой.
– Нет, Вы не поняли, – я постаралась как можно незаметнее отодвинуться подальше от её лица, – можно я просто перепишу пару страничек? Вон там сяду на лавочке и перепишу…
– Ага! Ходят тут всякие! – женщина запихнула ещё один бутерброд в рот, и жуя продолжила, – потом книжки пропадают!
– Да Вы что!? – возмутилась я и, бросив книгу на прилавок, пошла прочь.
– А ничего! – донеслось до меня, – Нищая, так и книжки нечего выпрашивать! Учиться ей вздумалось! Если денег нет, то иди работать!
Я ничего не стала отвечать. От злости меня всю колотило. Да как она только могла подумать, что я способна что-то украсть?! Я никакая не воровка! Так меня ещё никто не оскорблял. Надо быстрее уйти подальше от этого места.
– Вы не подскажете, какая это улица? – спросила я у одного из прохожих примерно через час ходьбы.
– Это Смоленская площадь. Налево будет Старый Арбат.
Ого, Арбат! Так, тут есть театральное училище! Это я точно знала! Знала, потому что руководитель нашего школьного театрального кружка рассказывал. Даже примерное месторасположение описал. Так, иду прямо. Прохожу зоомагазин. Не доходя до театра Вахтангова, поворачиваю налево, смотрю направо… Вот оно!
Глава 7
Учиться бесплатно, действительно, оказалось практически нереально. В одном из первых училищ, куда я пришла, заведующие различными кафедрами не слишком прозрачно намекнули, что бюджетных учебных мест мало и за возможность обучаться требуется выложить кругленькую денежную сумму. Поняв, что денег у меня нет, они вяло развели руками и дали ещё три адреса других училищ.
Я моталась до вечера, но везде было одно и то же. Зато меня всюду щедро снабжали адресами. Эти адреса, впрочем, тоже ничего не давали. И в последнем училище, как и во всех предыдущих, развели руками,
