Однажды в Марчелике 2 (СИ) - Сухов Лео

— Есть там портные, и есть магазины… — ответил Дан, вздохнув. — Ближайший город, мимо которого будем проезжать — Коста Комодо. Мы разобьём лагерь рядом. Отдохнём. Сможешь съездить.

— Хорошо… Но… Всё-таки… Почему ты такой необщительный? — Пелла требовательно посмотрела на Дана.

— Потому что я управляю восемью воллами, которые тащат за собой два фургона, — ответил тот, очень надеясь, что девушка, наконец, обидится и насупится. — А не сижу пассажиром, болтая и разглядывая окрестности!

И Пелла не подвела. Обиделась, насупилась и прекратила болтать. А обида девушки измерялась вовсе не минутами — тут можно было смело рассчитывать даже на час, а то и на два…

Если бы Дан знал, что опять-таки должен сказать спасибо за этот час спокойствия Пелле, то сильно удивился бы. Но так оно и было. Все обиды девушки на Старгана были искусной игрой женщины, которой требовалось что-то получить от окружающих. А Пелле требовалось, ещё как!.. Ей очень надо было понять, кто такой Дан Старган — и что он всё-таки скрывает.

Ради достижения этой, несомненно, важной цели Пелла разработала хитроумный план, который регламентировал её поведение — в сложном деле приседания Дану на уши. План также включал в себя постепенное усиление давления и награды за покладистое поведение в виде собственного молчания. На сей раз Дан всё-таки заслужил тишину — за что и был поощрён девичьей обидой.

В глубине души Старган, конечно, догадывался, что его виртуозно разводят, подталкивая к тому, чтобы поделиться с Пеллой хоть какой-то информацией. Но вынужден был играть по тем правилам, которые установила девушка — а всё потому что в ближайшей округе, сравнимой по своим размерам со Старым Эдемом, не было молодого касадора, который бы не повёлся на подобные манипуляции. И чтобы не вызывать лишних подозрений, Дану приходилось, скрипя зубами, поддаваться на женские уловки.

И да, Пелла имела все шансы добиться от него длинного рассказа, в котором для неё многое осталось бы непонятным. Но тут Дану приходилось признать, что у девушки со Стариком было много общего: упрямство, сообразительность — а вскоре, видимо, и знание тайны Дана… Надо было только «поломаться» подольше: всё-таки касадоры должны быть упёртыми как те воллы, на которых они ездят.

Радовало Дана только одно обстоятельство: раненые постепенно выздоравливали, и вскоре можно было спихнуть Пеллу Алексу — пускай ему днём по ушам ездит. Ну а в том, что вечером она всё равно насядет на него — он уже не сомневался.

Не надо было быть психологом, чтобы понимать — Пелла начинает о чём-то догадываться. Уж слишком с большим подозрением она на него иногда смотрела… Да и надоедливые намёки, что он ей якобы врёт, звучали почти каждый день. Дан честно пытался понять, где прокололся… Но по всему выходило, что вроде бы он и не прокалывался. Однако же Пелла продолжала смотреть на него с подозрением. Это было фактом, и его надо было как-то принять…

Город Коста Комодо, окраина центральных равнин Марчелики, 8 февраля 1936 года М.Х.

Жителям Коста Комодо повезло и не повезло одновременно. Когда-то на заре освоения Марчелики группа поселенцев отправилась вглубь континента, чтобы найти тихое и уютное место, где можно было провести остаток своих дней — и даже что-нибудь подзаработать. Такое место обнаружилось на берегу небольшой речушки, катящей свои мутные воды, наполненные красно-жёлтой взвесью, на север от гор Дефромаг.

Река так и называлась — Жёлто-Красная Муть. Но поскольку в любом языке, кроме разве что некоторых загорских, это название было бы слишком сложным, то её называли просто Мутью. В конце концов, жители Коста Комодо меньше её от этого не любили. Потому что Муть была полна рыбы. Маленькой, большой, длинной, короткой, толстой, гибкой — и вся эта рыба обязательно оказывалась на столах жителей.

И в этом жителям Коста Комодо повезло. Потому что даже в самые голодные годы пара рыбёх на завтрак, обед и ужин у них была. А такое многообразие рыбы в реке обитало, как оказалось, благодаря тростниковым зарослям у берега. Тростник вырастал толстый, почти как молодое деревце, а ещё регулярно осыпал воду своими тонкими, как волосы, листьями. Ну и, конечно, насекомыми, которым не повезло свалиться в воду, и семенами, не всем из которых суждено было прорасти.

Рыба в этом съедобном изобилии чувствовала себя великолепно! Плодилась и размножалась… Вот только кто же из поселенцев мог в те времена знать, что безымянный красноватый тростник на берегу их Мути — это дальний родственник северного озёрного тростника, из которого каждый уважающий себя касадор заказывает себе фургоны?

Долгие годы Коста Комодо никого не интересовал, пока однажды проезжавший мимо номад не обнаружил тростник — и не попытался с его помощью подлатать свои фургоны. Вот тут-то и выяснилось, что на юге центральных равнин Марчелики имеется отличный способ ремонтировать колёсный транспорт. Лёгкий и достаточно прочный тростник хоть и уступал немного своему северному собрату, зато находился куда ближе трёх месяцев пути!

С тех пор Коста Комодо только рос. Потому что паломничество касадоров центральных равнин привлекало в город всевозможных дельцов, готовых этим самым касадорам оказывать услуги. Увеличивались и заросли тростника, который теперь специально высаживали в подходящих местах в окрестностях города. А в результате росло и количество рыбы в Мути.

Казалось бы, ну что тут плохого?.. Но тут надо вспомнить, что всё началось с того, что группа поселенцев решила найти тихое и уютное место… Местные жители ещё умудрялись как-то терпеть такой наплыв гостей, но вот тихим Коста Комодо перестал быть полностью и бесповоротно! Здесь всегда было много людей, много жендармов — и, конечно же, много драк. Особенно в той части городка, где расположились увеселительные заведения…

Пелла и Дан к увеселительным заведениям не поехали. Хотя Дан, прямо скажем, поглядывал в ту сторону с затаённой надеждой. Однако на сей раз ему выпало несчастье сопровождать Пеллу, которая была девушкой приличной — и собиралась прибарахлиться, не посещая салунов и борделей.

И да, ей стоило больших трудов выбить себе настолько брутальное сопровождение…

Пелле пришлось много планировать, много говорить — и, главное, долго ждать. На третий день стоянки вадсомада у Коста Комодо она увидела, что все («совершено все, Дан!») заняты важными и нужными делами. И немедленно побежала жаловаться на то, что как раз хотела сходить за покупками, а сопроводить её, увы, некому.

Потому что Мэнола с Мигелем уехали на охоту. Ведь Пелла мечтала попробовать обещанную ранее в разговоре тётей Луизой здешнюю дичь…

Женщины отправились к горам — искать травы для приправ. Всё для той же здешней дичи… Хороший же рецепт пропадает без дела!..

Алекс, Себастиан, Бенедикт, Ламмерт и Иоганн пошли рыбачить. Потому что ещё вчера девушка в другом разговоре прозрачно намекнула, что не прочь отведать рыбки. И глаза сделала большие-большие и грустные — ну кто из молодых касадоров мог бы отказать такой умелой манипуляторше?..

А остальные члены вадсомада были заняты кто чем, и тут Пелла была как раз ни при чём. Так или иначе, Дан попался в ловушку собственного обещания. И вынужден был его исполнить, как настоящий метен и касадор.

Дан прекрасно понимал, что Пелла как-то всё это подстроила — но не знал, как именно. И потому все его подозрения оставались лишь бездоказательными домыслами. Это Пелла могла намекнуть, что ему не верит — и не получить при этом пулю в лоб. Она была женщиной и новичком в вадсомаде. У неё не было ни репутации, ни уважения, которые можно было потерять. А вот Дан так поступить не мог. Не имел права.

Оставалось лишь подарить этой надоедливой занозе шанс снова поездить ему по ушам… Что она, впрочем, и так делала при каждом удобном случае после выезда из Тодос Лос Сантос. Но в этот раз Пелла была молчалива и задумчива. Во всяком случае, пока они ехали от стоянки вадсомада до города. И только на подъезде к Коста Комодо заговорила.