Взрыв произойдет сегодня - Николай Томан

— Мы же условились не упрекать друг друга, — смущенно проговорил Алексей. — Не делать того, что я делаю, не могу, да и не имею права, ты это прекрасно понимаешь…

— Я не о том, Алеша, — перебила его Варя. — Искать мину, конечно, нужно, но ведь ты обещал мне найти ее быстро.

— Что поделаешь, Варя! — вздохнул Алексей. — Я и так стараюсь изо всех сил. Доложи-ка обо мне Владимиру Александровичу.

Варя застала Дружинина у телефонного аппарата. Он разговаривал с секретарем обкома партии.

— Все в порядке, товарищ Егоров! — говорил Владимир Александрович в трубку. — Нет-нет, никакой помощи не требуется. У вас ведь и своих хлопот достаточно. Справимся своими силами. Сегодня мы должны поднять эту мину на воздух… — Он слушал некоторое время, поддакивая собеседнику, и вдруг оживился: — Как, уже приехали? Кто?.. Инженер Серов?.. И Демченко тоже? Это здорово! Немедленно направляйте их к нам!.. Квартиры?.. Да, все готово, можете не беспокоиться. Всего хорошего, товарищ Егоров!

Дружинин положил трубку и озабоченно взглянул на Варю:

— Ну, как дела с квартирами?

— Все в порядке, Владимир Александрович. Тимофеев просил доложить вам, что все готово. Да я и сама их осматривала. Не очень шикарно, конечно, но жить можно.

Дружинин потер руки:

— Очень хорошо! А где же Тарасенко?

— На совещании в горсовете.

— Вернется — пусть ко мне зайдет. Да, передай еще Ковалевой, что совещание агитаторов проведем завтра. Пусть она зайдет ко мне…

— Разрешите доложить… — вспомнила Варя об Алексее.

Но Дружинин нетерпеливо перебил ее:

— Погоди! Позвони еще в гороно и скажи, что я жду Иванова в девятнадцать ноль-ноль… Из горторготдела снова мне звонили. Опять у них с промтоварами неладно. Передай Свирскому: пусть сегодня же разберется во всем… Ну, что там у тебя?

— Майор Воеводин пришел.

— Воеводин? Да что же ты об этом сразу-то не сказала, ведь он мне вот как нужен! — Дружинин провел ладонью по горлу и добавил: — Зови скорее!

Майор, громко стуча каблуками, вошел в кабинет. Сегодня он шел как-то особенно неуклюже.

Дружинин пристально всматривался в лицо Воеводина, пытаясь по выражению его угадать, с какими новостями явился майор.

— Ну-с, чем порадуете? — нетерпеливо спросил он.

— Радовать нечем, — мрачно ответил Воеводин. — Плохие дела.

Дружинин заметно изменился в лице.

— Вы, значит, произвели уже детонирующие взрывы?

— Произвел.

— На всех трех заводах?

— На всех трех.

— И?..

— Никакого эффекта.

Дружинин нахмурился

— Может быть, Хмелев в самом деле решил поиздеваться над нами! — раздраженно произнес он и бросил давно уже потухшую папиросу. — Но нет, это не выйдет!..

Вошла Варя.

— Владимир Александрович, — сказала она, — к вам Строгановы — отец и сын.

— Вы знаете, кто такие Строгановы? — Дружинин живо повернулся к Воеводину: — Это лучшие в области специалисты по монтажу заводского оборудования. Мастера высокого класса. Артисты!.. Зови их, Варя.

Воеводин поднялся, собираясь уйти.

— Нет-нет! — запротестовал Дружинин и, взяв его за плечи, усадил на место. — Я прошу вас остаться. Не мешает и вам послушать наших кадровых рабочих.

Совет Строгановых

Распахнулась дверь. Вошли кряжистые, широкоплечие отец и сын Строгановы.

— Иван Прокофьевич! Илья Иванович! — радостно воскликнул Дружинин. Спасибо, что не забыли! Откуда вы? Я ведь адреса вашего так и не смог раздобыть. Ходили слухи, будто вы погибли на фронте.

Строганов-старший сказал степенно, с легкой усмешкой:

— Погибать-то погибали, и не раз, да вот, как видите, не погибли. Я партизанил, а Илья в армии был. Гвардии старшина, полный кавалер ордена Славы. Можете поздравить.

Владимир Александрович крепко пожал руку Илье Строганову, и тут взгляд его упал на Воеводина.

— Прошу познакомиться, — обратился он к Строгановым, кивая в сторону Алексея: — гвардии майор Воеводин.

Строгановы пожали майору руку.

— Ну, а теперь присаживайтесь и рассказывайте, — сказал Дружинин, подвигая Строгановым стулья.

— Мы к вам, Владимир Александрович, прямо из областного центра, — начал Иван Прокофьевич, — Только что кончили там монтаж оборудования. Работа, скажу я вам, была мелкая, а мы прямо-таки истосковались по большому делу.

Илья Строганов поддержал отца:

— Что верно, то верно. Уж я, бывало, на фронте не раз бойцам своим о вас рассказывал. Вспоминал горячие денечки, когда вы на трансформаторном секретарем партийного комитета работали. Боевое было время!

— Верно говоришь… — подтвердил Строганов-старший и обратился к Дружинину: Вот и теперь, Владимир Александрович, хотим мы так поработать. Узнали, что вы всем районом командуете, и решили к вам податься. Пошли в обком, думали драться придется за путевку к вам, а нам говорят: «К Дружинину? Пожалуйста!»

Владимир Александрович спросил с любопытством:

— Ну, а как догадались, что у меня дело большое? Говорят, что ли, об этом в области?

Илья Строганов собрался ответить, но отец опередил его:

— Да что говорить! И без того каждому ясно. Сами посудите; заводы у нас в Краснорудске транспортного машиностроения. Как же тут не сообразить, что заводы эти будут в первую очередь и в широком масштабе восстанавливаться! — Старик подкрутил усы и усмехнулся: — Мы ведь в политике малость разбираемся.

— Теперь придется работать еще быстрее, чем до войны, — улыбаясь заметил Дружинин.

— Когда прикажете в строй становиться? Мы готовы.

— Успеете еще, — уклончиво ответил Владимир Александрович. — Устраивайтесь пока с квартирами.

— Да что нам устраиваться-то? Мы уже у родичей своих определились.

— Устраивайтесь, устраивайтесь обстоятельнее. С работой все равно придется повременить.

— Как же это так — повременить? — удивился Иван Строганов.

— Не в вашем это характере, Владимир Александрович, — поддержал отца Илья. — Непонятно это…

Иван Прокофьевич нахмурился и сказал строго:

— Вы уж выкладывайте все начистоту. Мы свои люди, скрывать от нас нечего. Поговаривают, будто фашисты с заводами что-то натворили. Мины вроде поставили. Правда это, Владимир Александрович?

— Правда, — угрюмо ответил Дружинин. — Один из заводов враги заминировали. Пока не отыщем мину, работу начинать нельзя. Я не могу рисковать людьми.

— А ее ищут?

— Ищут. Вот майор Воеводин со своими саперами ищет.

— Очень хорошо! — одобрительно отозвался Строганов-старший. — Искать ее, конечно, нужно, но зачем же восстановительные работы из-за этого приостанавливать? Выходит, нас мина страшит? А разве исходили мы в годы войны по минным полям? Не таскали эти мины в вещевых мешках, уходя на боевые задания в тыл противника?

Дружинин повернулся к окну, избегая взгляда Ивана Прокофьевича.

— Оно, может быть, и негоже простому рабочему самого секретаря райкома партии учить, — продолжал взволнованно старик, — но я тебе все же, как коммунист коммунисту, скажу; собери ты, Владимир Александрович, народ, скажи ему прямо, что завод заминирован, и предложи идти работать тем, кто не боится этой мины. Вот увидишь, все пойдут! А майор между тем пусть делает свое дело.

Дружинин протянул руку Строганову:

— Спасибо, Иван Прокофьевич, спасибо за совет! Поверьте моему слову недолго осталось ждать. Вопрос всего нескольких дней.

Илья легонько толкнул отца локтем:

— Не пора ли нам, батя?

Иван Прокофьевич решительно поднялся:

— Ну, мы пойдем. Извините, если чего лишнего наговорили, но ведь мы свои люди, на нас нельзя быть в обиде. А совет наш помните.

Проводив Строгановых до дверей, Дружинин вернулся к Воеводину и сказал восхищенно:

— Какой народ! Да ведь с таким народом черт знает что можно совершить! Разве испугаешь его какой-то паршивой миной!

По-прежнему всё в тумане

Следующий день был спокойным. С утра Дружинин ездил в горсовет по неотложным делам, потом совещался с прибывшими инженерами, принимал у себя заведующего гороно. А когда наконец немного освободился и взялся за газеты, вошла Варя и доложила, что пришел инженер Орликов.

— Сергей Сергеевич? — удивился Дружинин. ведь он был у меня сегодня! Что там у него такое?

— Говорит, по неотложному делу.

— Ну что ты будешь делать со стариком! — вздохнул Дружинин. — Пригласи его.

Пожилой, седоволосый инженер Орликов вошел, слегка прихрамывая и опираясь на толстую палку с массивным набалдашником.

— Извини, Владимир Александрович, что я надоедаю, — густым басом начал он, — но я к тебе с жалобой на саперов. Что же это такое! Оцепили все заводы и никого не подпускают. Ответь мне, пожалуйста, как же я смету составлять буду?