Потомок Дрейка - Евгений Сартинов

- Быстров? Нет, внешне эффектен, но... Пустышка, у него уже потолок.

- Жаль, мы рассчитывали на двоих. Ну что ж, придется придержать ветеранов.

Беседуя, они прошли дальше, а Сергей еще долго лежал на траве за теми злосчастными кустами и кусал от обиды губы. Все летело к чертям, мечты, амбиции, цель жизни. Он убил на этот спорт десять лет жизни и больше ничего не умел и ни о чем не думал.

Выйдя на старт, Сергей глянул на трибуну. Совсем рядом, в десятке метров от него сидела девушка в ярко синем платье, волосы зачесаны назад. Она смотрела только на него, и это было понятно - он был красив редкой, античной красотой. Мощная фигура, скорей дискобола, а не бегуна, классический профиль, голубые глаза и светло русые курчавые волосы. Но и Сергей не мог оторвать глаз от простого и вместе с тем совершенного в своей чистоте лица. Кто-то хлопнул его по плечу.

- Не отвлекайся, - сказал тренер и пошел дальше, к будущему чемпиону. Он начал что-то вговаривать в овальную, как тыква, стриженную коротко голову чемпиона. Тот кивал ею в ответ, и сучил на месте тонкими, сухопарыми ногами.

- ...Неофициальная прикидка к кубку Мира... - донеслось до Сергея.

Чемпион еще раз взбрыкнул своей тыквой и еще интенсивней загарцевал на месте.

Собраться Сергей, все-таки не успел, зазевался на старте. Его обошел не только Малахов, но и бронзовый от загара парень из Самарканда. Секунды неслись стремительно, а он ни как не мог прибавить, так и бежал третьим.

Сердце молотком билось в груди, легкие захлебывались воздухом, в голове тугим колоколом билась кровь. Он почти ничего не видел, только две тени впереди. И тут в голове что-то зазвенело, тело полегчало, как в невесомости, вернувшимся зрением он вдруг увидел худую спину чемпиона, словно рванувшуюся назад, мелькнули последние квадраты финишной разметки. По инерции он пробежал еще метров сорок, потом обернулся. Первое что он увидел - глаза бывшего чемпиона смотревшие на него с какой-то тоской и даже ужасом. Подбежал самаркандский парень, хлопнул восхищенно Сергея по плечу.

- Ну, ты даешь, парень! Ведь мировой рекорд повторил!

- Я?! - ошалело спросил Сергей и посмотрел на табло. Там действительно горели рекордные секунды. У измерительной аппаратуры толпой копошились судьи, там же торчала квадратная фигура его тренера. Он издалека растерянно поглядывал на Сергея, а рядом сиял довольной улыбкой его коллега, старший тренер сборной. Он похлопал друга по плечу и сказал:

- Ну, вот, а ты говорил! Видишь и боги ошибаются! - и захохотал.

Забрав вещи, Сергей пошел к туннелю. На трибуне была какая- то возня, несколько человек толпились вокруг чего-то с растерянными лицами. Быстров заметил что-то синее и бросив сумку перепрыгнул через барьер, раздвинул толпу.

- Вот, в обморок упала, - словно извиняясь сказал пожилой человек

пытаясь газетой обмахивать девушку.

- Ее в тень надо, наверное солнечный удар. Носилки надо! заволновался другой.

- Нет, я сам, - сказал Сергей и легко, как перышко, подхватил девушку на руки. В этот момент она открыла глаза, глянула на него. Глаза у ней были

удивительными, серые с серебряными прожилками.

Удивительная эта была любовь. Лена приехала в Москву поступать в университет, бросила в общаге вещи и пошла смотреть столицу, без цели, просто куда глаза глядят. Через час она набрела на стадион, через два нашла мужа. Расписались они тихо, с одним свидетелем на двоих, даже Ленкиным родным не сообщили, далеко больно, да и это был только их праздник. Сняли комнату, но виделись урывками. Сергей постоянно был на сборах, приезжал усталый, как будто чем-то недовольный, но дома оттаивал, был нежен и заботлив до смешного. А она как будто всегда стояла у двери, и он не успевал нажать кнопку звонка как щелкал замок и она уже на пороге, легкая, воздушная, невесомая, с улыбкой на губах и нежностью в серых с серебром единственных и неповторимых глазах.

- Как ты это делаешь? - удивлялся он.

- Не знаю, просто чувствую тебя. Просто я тебя люблю! - смеялась она и прижималась к могучему торсу Сергея.

- О чем ты все думаешь? - спросила она Сергея однажды бессонной ночью. - Я же чувствую что ты все время о чем-то думаешь?

- Знаешь, никак не могу повторить того забега, даже близко ничего нет. Тренер даже думает об отчислении, а я не знаю, не могу понять как тогда все это произошло.

Жена поцеловала его в щеку, погладила по головке, как маленького, шепнула ласково:

- У тебя еще все получится, вот увидишь!

- Вряд ли. Завтра на " Динамо " последняя прикидка.

- Во сколько?

- В одиннадцать.

- Я приду, посмотрю.

- Не надо.

- Ты только думай что я с тобой.

" Милый цыпленок, что ты можешь сделать?" - нежно подумал Сергей и притянул жену поближе, поцеловал в улыбающиеся губы.

- Тогда одень тоже самое синее платье.

- Хорошо. Вот не думала, что ты такой суеверный.

Выйдя на старт Быстров издалека увидел знакомый силуэт жены, помахал рукой. В этот раз она села ближе к финишу.

Старт он принял хорошо, летел грудь в грудь с Малаховым, но на шаг впереди был Ветеран. Свирепея Сергей пошел в разнос, опять до красных перед глазами, вкладывая все силы только в бег, безжалостно подстегивая себя животной яростью. И опять, как тогда, что- то зазвенело в голове, ощущение невесомости, пустота, впереди разметка финиша и темные линзы фотофиниша.

Еще не отдышавшись он оглянулся назад. Все глаза были на него спортсменов, судей, тренеров. У одних была зависть, у других изумление, тренер явно чего-то не понимал, и только в глазах ветерана была усталость и больше ничего.

- Ну, молоток, я понял что тебе нужно: дух соревнований, атмосфера стадиона! -Старший тренер обнял его за плечи, - Иди, переодевайся, приедешь на базу через три дня.

Сергей вспомнил о жене, поднял глаза, и сбросил руку тренера рванулся вверх по трибуне. На этот раз она уже пришла в себя и встретила мужа виноватой улыбкой. Дома, вечером, она сказала:

- Ты знаешь, это не был обморок. Я думала что в прошлый раз мне показалось, что я за тебя слишком сильно переживала. Но нет. Сегодня все было точно так же. Понимаешь, я чувствовала, как тебе плохо, хотела помочь тебе, и на секунду, может больше, была там, с тобой. Какой-то звон в ушах, и я уже вижу дорожку, спину соперника, я бегу, финиш, и все! Темнота, и уже твое лицо склоняется надо мной.

Она прижалась к Сергею, заглянула в его глаза:

- Так что мы с тобой вдвоем побеждаем.

Долго они не спали в ту ночь, все обсуждали, как, и почему это происходит с ними, и, самое главное - что же им теперь делать с этой своей тайной.

- Врачи замучат, - вздохнул Сергей, - Я эту компанию хорошо знаю, изведут как подопытных кроликов. После того, первого забега я два часа в их проводах кувыркался, кровь и мочу сдавать замучился. А теперь нас вообще со света сживут, и тебя, и меня.

Елена пробовала возражать.

- Все-таки это как-то нечестно. Мы вдвоем, а они каждый сам по себе.

- Что ж теперь, отказаться от всего?

- Конечно! Малахов ведь сильней тебя.

- Тогда это конец всему. Я ведь ничего больше делать не умею. Родителей не знаю, из детдома сразу в школу-интернат. И все десять лет секунды, километры, тренажеры. На каникулы все разъезжались по домам, а я продолжал мотать по стадиону километры. До красных кругов перед глазами, спал всегда без снов, как в яму проваливался. Первый сон уже с тобой увидел, недели две назад. И знаешь что там было? Бег. Будто мне до финиша метров десять остается, а я бегу как в замедленном повторе, хочу быстрей, и не могу. Тело как в вату обернуто. Меня в школе олимпийского резерва все фанатом звали. Остальные и покуривали втихаря, и винцом баловались. Им спорт что - возможность помотаться по миру, себя показать. А у меня на этом вся жизнь завязана. Я и стометровку выбрал потому, что королевская дистанция... Ладно, давай спать. Утро вечера мудренее.

Разбудил их звонок телефона. Голос тренера был довольным.

- Ну, пляши, поставили тебя в сборную первым номером, второй Малахов.

- А ветеран?

- Он решил закончить. Ты же знаешь, последний раз он пришел только четвертым. Так что послезавтра жду тебя на базе.

- Хорошо, - согласился Сергей.

Добила его статья в "Советском спорте". Результаты Быстрота объявлялись сенсационными, выступления стабильными, все специалисты и бывшие чемпионы были настроены оптимистично, и в конце статьи автор торжественно заключил: "Наконец-то и у нас появился спринтер, способный поспорить с Генри Джексоном"!

- Кто такой Джексон? - спросила читающая через его плечо Лена.

- А ты не знаешь? Ну, ты что! Чемпион двух олимпиад, мировой рекордсмен. Говорят, что это будет его последний старт.

- А почему они этому так рады?

- Еще бы! За последние шесть лет Джексон не отдал нам ни одной золотой медали. Только Европу наши и выигрывали.

- Ну что ж, придется нам у него выигрывать.

Елена потрепала его по шевелюре и отошла к плитке.