Вы не пришли на чай.... Рассказы - Людмила Зайкина

Так вот, я пребывала в самом наилучшем настроении, отдыхая в кресле, под пушистыми ветвями яблони, которые окружали, и словно защищая меня от чего-то: скверного и нежелательного. Легкий ветерок играл моими кудряшками, перебирал и укладывал в тот порядок, какой ему больше нравился. Сначала я боролась с ним, но игрун был непобедим и, в конце концов, я смирилась. Рядом на столе, в клетке соловушка заливался, развлекал меня, головку на бочок, хитрые глазки на меня так и направлял. В ногах собаки прилегли, они теперь неотступно за мной следуют, вот и сейчас рядом расположились. И вдруг безмятежность исчезла.

Собаки взволновались, вскочили и молча, уставились в сторону палисадника, в тишине голоса слышались, спорили кто-то, приглушенно так, тайно переговаривались.

Решила я услышать, не хорошо чужие беседы подслушивать, но искушение было слишком велико, чтобы отказаться от этого действа, и не зря поверьте, граф.

Пройдя через сад, спряталась я за кустами роз, росших вдоль палисадника, услышала, что спорили мужчина и женщина. Безладица между ними.

Мне показалось, что я слышала раньше эти голоса, и, превозмогая боязнь быть увиденной, выглянула, и каково же мое изумление было, я узнала говорящих – это известные вам люди Татьяна Сергеевна и поручик.

Узнала я тайну страшную, как для меня, так и для вас, Илья Петрович, в сговоре были наши знакомые. Была у них цель симпатию, возникшую между нами разрушить, разлучить пытались.

Слышала, как Татьяна Сергеевна вскрикнула громко, но поручик зашипел на неё словно змея:

– Что расшумелась? Услышат…

Она ему в ответ и говорит:

– Оставь княжну в покое, договор расторгнут!…

А поручик:

– Может, и расторгнут, но не для меня!…

(Простите, дальше не расслышала).

Татьяна Сергеевна ему опять, в голосе гнев слышится:

– Не отступитесь, графу расскажу…

Поручик схватил Татьяну Сергеевну, к себе привлек, да так грубо, что та вскрикнула, а он не обращая внимания, глядя в её испуганные глаза, и прошипел:

– Расскажете? Только осмельтесь! Убью!

Татьяна Сергеевна оттолкнула поручика и по щеке то, и ударила, выкрикнула в гневе:

– Негодяй! – и тут же убежала.

А поручик с ухмылкой на лице вдруг повернулся в мою сторону, едва успела я присесть, укрыться за палисадом.

И не знаю, что произошло бы, если бы он меня увидел. От мысли такой сердце мое заволновалось, какое коварство людское открылось мне сегодня.

Поручик, постояв немного ушёл, злодей, сколько в нем плохого, недозволительно ужасного, грязного.

Вернувшись под яблоньку, я просто упала без сил в кресло.

Сидела в раздумьях о произошедшем, лишь радовало одно, Татьяна Сергеевна одумалась и отказалась от подлости такой, но поручик не отказался, вопрос у меня возник: Что делать? Как избежать негодяя?

Илья Петрович, Глашенька с докладом ко мне прибежала, сказывает – приехать изволили: Настасья Павловна, Ольга Александровна и Зинаида Александровна, потом допишу вам ответ на ваше послание.

Тороплюсь, граф, сообщить пренеприятнейшую историю, как я вам уже писала: пожаловали ко мне приятельницы и пребывали они в горести и растерянности.

Получили они записочки утром сего дня от Ивана Ивановича, Николая Ивановича и Василия Анатольевич, в которых сообщалось, чтобы ехали ко мне одни, ибо у них дела, требующие безотлагательного действия.

И пропали, вестей от них уже много часов нет. Волнуемся мы очень, предположения разные сказываем, и думается всякое.

И то, что поручика разыскивают, и еще одно, не к вам ли навстречу, направили они коней своих?

Подозрение моё сильное, ибо в письме мне пишете, что ответ следует передать вашим слугам, что подтверждает мое недоверие к вашим словам, что якобы в постели и, как-то очень настойчиво в этом убеждаете.

Признайтесь голубчик, Илья Петрович, сердце моё очень волнуется, и беспокоюсь я о вас безмерно.

На этом с Вами прощаюсь, граф.

Мила Марковна.

Письмо двенадцатое

Здравствуйте, Илья Петрович.

Пишу вам и чувства мои разные: тревога и недовольство, смятение и обеспокоенность, недоверие и мрачные предчувствия и в то же время, глубокая уверенность в то, что всё будет благополучно.

И тут же вопрос терзает меня: Как же благополучно коли всё так зыбко и безрадостно?

За эти несколько дней, после того, как вы не пожаловали на чай, и когда вас лицезрели на балу с Татьяной Сергеевной, произошло столько огорчительных событий.

Утром сего дня прибыло мне послание от Татьяны Сергеевны, в нём она винилась в тех нечестивых замыслах, которые хотела и почти что совершила при помощи поручика. Так же она неложно каялась и сказывала, что ее побудило к этим действам, эта весть привела меня в сильное волнение, и повергло в крайнее изумление.

Как можно во имя любви к вам, граф, пойти на такой злодейский поступок?

Я в замешательстве и потрясена очень.

Каким образом могло такое придуматься, этой хорошенькой женщине? Помните, она вас молила помочь, вызвать ревность у её возлюбленного?

Так вот, когда вы с ней приступили к выполнению её безумной затеи, Татьяна Сергеевна вдруг поняла, что полюбила вас искренне. Чувства её были так сильны, что не смогла совладать с собой и своей ревностью. Так как вы дали ей понять, чувств к ней не имеете и, сердце ваше принадлежит другой.

Тут-то и созрела в её голове коварная задумка разлучить нас и скомпрометировать меня, с помощью всё того же поручика. Но у негодяя ничего не вышло из-за Глашеньки, которая спасла меня от позора.

Как же мне повезло, что она оказалась такой смелой и отважной, огреть человека тяжеленным сотейником не каждый решится.

И это событие разгневало подлеца, так, что он отказывает теперь в просьбе Татьяны Сергеевны, отступиться от выполнения плана и договора состоявшегося между ними и при этом угрожает ей убийством, если она нам об этом объявит.

Татьяна Сергеевна видя, что сотворила и, что поставила нас в опаснейшее положение, очень раскаялась и решила предупредить меня об опасности. Так же просит прощения слёзно, и так же чтобы я поставила вас в известность о коварных и злых намерениях поручика. Так же Татьяна Сергеевна сообщила, под страхом быть убитой, тайно, что поручик главарь шайки орудующей в округе N, что он очень умен, хитер и жесток, и советует нам его опасаться, и принять меры предосторожности.

На этом она со мной распрощалась.

Я уже заканчивала писать вам письмо, как вдруг я услышала громкий лай собак, возмущенный возглас женщины и приглушенные голоса мужчин.

Выйдя из дома, я прошла к воротам, где пришла в изумление и не понимание происходящего.

Как вы знаете, до бала осталось всего четыре дня.

Так вот ко мне пожаловала дальняя родственница Елена Николаевна с моим бальным платьем, чтобы произвести последнюю примерку, но почему-то, какие-то люди, не пропускают её.

Когда я их спросила, по какому праву, они здесь распоряжаются, то получила ответ, который ввёл меня не только в удивленное состояние, но и вызвал возмущение:

– Не велено.

– Кем не велено? – Спросила я.

– Графом Муромцевым.

Приказание изволили дать вы, граф? Значит вы всё-таки здесь?

Я хочу вас спросить:– Как вы можете себе позволить распоряжаться моею жизнью и решать за меня, кого принимать, кого нет?

Лишь только об одном думается мне, что вы беспокоитесь о моей безопасности, и только эта причина оправдывает ваши указания.

Верно, ли я предполагаю? Скажите мне, Илья Петрович.

Отправила Глашеньку с письмом к вам, опять недоразумение вышло.

Не выпустили её, и только тогда она вышла за ворота, когда переговорив с вашими людьми, пришли к одному истинному решению, что пойдет она только в сопровождении.