Остров краденых драгоценностей - Виктор Каннинг

Он думал, что за пару недель можно собрать массу полезной информации. Но глупо здесь оставаться, если существует хоть какой-то риск. Чужак вызовет любопытство островитян, и в два счета можно попасть впросак. Так что самое разумное – отправляться на корабль. И тут за спиной Питера раздался густой, сочный голос:

– Сеньор!

Человек с шелковым поясом стоял у столика Лэндерса. Сняв шляпу, он поклонился и представился:

– Луис Конкистадор дас Тегас.

Манеры его были столь благородны, имя произнесено с таким достоинством, что Питер невольно привстал, собираясь ответить таким же поклоном. Но вместо этого протянул мужчине руку, которая сразу утонула в огромной ладони; рукопожатие было коротким и энергичным.

– Рад познакомиться. Лэндерс, Питер Лэндерс.

– Коммера Грация сказала мне, что вы из Англии. Добро пожаловать в Порто Мария, сеньор. Мы любим англичан. Сорок лет назад мне даже довелось учиться в Оксфорде. Но увы, меня отчислили. В дамском обществе я всегда имел успех, но с начальством общего языка не нашел. Покинув Оксфорд, я отправился в Сорбонну. Там мой характер оценили по достоинству, дас Тегас подмигнул, и Питер улыбнулся, начиная испытывать симпатию к великану.

Тому было явно за пятьдесят; карие глаза на крупном мужественном лице скрывались под навесом седых мохнатых бровей. С пояса его свисала сетка с ножом, трубкой, серебряным портсигаром и записной книжкой. На смуглом лице дас Тегаса, как в зеркале, отражалось каждое движение его души. Он энергично жестикулировал, но за его очевидным радушием отчетливо угадывалась неоспоримая властность, и Питер подумал, что когда собеседник теряет над собой контроль, последствия наверняка сопоставимы со взрывом корабельного котла.

Гигант опустился на стул и провел ладонью по длинным волосам, локонами завивавшимися на плечах. Он что-то крикнул через плечо хозяйке, и та тотчас принесла два бокала с пивом. Дас Тегас поднял свой, глянул поверх пены на Питера, кивнул ему, осушил бокал одним огромным глотком и поморщился.

– Неважное пивцо, но помогает поддерживать тонус. Ну а каков у человека тонус, таков и сам человек. Лучшая женщина Альваро – моя, – гигант шлепнул Коммера Грацию по спине. – Верно я говорю?

– Святую правду, сеньор Квисто. У вас все самого лучшего качества, – они расхохотались. – Я уже говорила, мистер англичанин интересуется, есть у нас, в Порто Мария, полицейский?

– Полицейский? – протянул Квисто и покачал головой. – Нет тут полицейского, сеньор. Я за всех: и полицейский, и адвокат, и налоговый инспектор. – Тут Квисто остро глянул на Питера. – Зачем вам полицейский? Неприятности?

– Ну… – Питер заколебался, почесал заросший подбородок, и, оценив свой внешний вид и замызганную одежду, сразу сообразил, на чем сыграть. Пока Грация с Квисто ждали ответа, на пароходе, отправляющемся в Сантос, завыла сирена, эхом отразившись от скал и поднял в небо тучу чаек. Покосившись на судно, Питер перевел взгляд на Квисто и увидел, как подрагивают в легкой усмешке уголки его губ. Что-то в этой улыбке заставило его рискнуть. – Если честно, меня не очень-то тянет назад.

– Да никто вас и не гонит, мистер, – попыталась успокоить его Грация.

– Могу помочь с комнатой…

Ее перебил Квисто.

– Подожди, Грация, – он в упор посмотрел Питеру в глаза. – Даете мне слово, что ничего дурного вы не совершили?

Питер облегченно вздохнул. Если эти двое ему поверят, можно оставаться.

– Ничего серьезного за мной нет. Ну, погуляли мы с дружками, сами понимаете, выпили как следует, и…короче, драка вышла. – Питер с трудом импровизировал, запинался, голос его дрожал. – Я и решил, что лучше на время исчезнуть. И вернуться, когда все забудется.

– И это все? – Квисто громогласно расхохотался. – Да, вы не первый и не последний моряк, бегущий из Сантоса в Альваро. Моряки не могут не влипать в подобные истории. Оставайтесь на острове, сеньор. Грация за вами присмотрит.

Довольно посмеиваясь, Квисто поднялся.

– Ну разумеется, мистер, я вас пристрою. Мне не впервой приютить человека, попавшего в беду. – И она вперевалку отправилась обслуживать компанию, облюбовавшую местечко у входа.

Питер проводил Квисто до крыльца. Отходящее судно давало последние гудки. На причале шумела толпа. За кормой вспенилась вода, матрос уже сворачивал швартовы.

Квисто проницательно взглянул на Питера.

– Но если дело серьезно, советую поторопиться на борт.

Лэндерс рассмеялся.

– Через пару недель все уляжется.

– Я вам верю, сеньор, – широкое открытое лицо Квисто дышало добротой.

– Не будь я в вас уверен, вы бы уже стояли на борту вон того парохода.

Квисто пнул ногой осла, который отдыхал, валяясь в пыли. Животное поднялось с явной неохотой. Взобравшись ему на спину, гигант добавил:

– Приходите вечером поужинать. Мне будет приятно побеседовать с англичанином.

– Благодарю, – поклонился Лэндерс. – В котором часу?

– В котором часу? – удивленно переспросил Квисто. – Ах, да, конечно. Ну, давайте в семь.

Пароход дал последний гудок, выпустил облако рыжего дыма и отвалил от пристани.

Питер остался. Две недели ему предстояло быть начеку. На «Янычаре» его перехитрили. Здесь, на острове, ошибаться нельзя, если он хочет вернуть самоуважение и чувство собственного достоинства. И вернуться на службу к Фристауну.

Он снова поднялся на террасу, и только там вдруг вспомнил: на острове есть человек, отлично знавший, как тут появился Лэндерс. Девушка, спасшая ему жизнь.

3

Грация кормила Питера на кухне. Пока он ел, она возилась с посудой.

– Порто Мария – единственный город на острове? – спросил он, вспомнив про девушку – спасительницу и свидетельницу.

– Единственный.

– И селений тоже нет?

– Нет, только несколько пастушеских хижин на том берегу. Они живут там неделями.

Лэндерс немного успокоился: девушка могла надолго задержаться на пастбище. Можно было рискнуть.

Потом Грация повела Питера в кладовую – длинную комнату с решетками на узких окнах. Вдоль стен тянулись штабеля товаров. Он понял, что Грация торгует всем, что завозят на остров: одеждой, инструментами, красками, консервами.

Хозяйка подобрала Питеру рубашки, полотняный костюм, парусиновые туфли и все прочее. Когда он вытащил бумажник, она покосилась на мятые, все ещё сырые банкноты, и отмахнулась.

– Не сейчас, мистер англичанин, пока запишем на ваш счет.

Придирчиво осмотрев Питера, она осталась довольна.

– Вот теперь другое дело. Теперь бы вам ещё поспать немного.

Наверху оказалась маленькая скромно обставленная мансарда окнами на площадь. В распоряжении Лэндерса оказались железная койка, умывальник, облупленное зеркало и календарь на двери. В окно палило солнце, и едва Грация ушла, Питер скинул рубашку и бросился на кровать. Проспал он часа три и проснулся, когда Грация потрясла его за плечо.

– Я принесла вам чай, мистер.

Питер сел. Негритянка налила в чашку чай, и когда Лэндерса потянулся за чашкой, увидела платок, которым Лэндерс перевязал руку.

– Вы ранены?

– Кто-то зацепил меня меня в драке ножом.

Поджав толстые губы, Грация принялась разматывать платок.

– Вам здорово повезло, – заметила она. – Дюйм в сторону, и попало бы по сосудам. Хорошо, что вы вовремя убрались из Сантоса.

Негритянка сходила за бинтом и пластырем. К счастью, рана была свежей и соленая вода её промыла.

Закончив перевязку, Грация сообщила:

– Я велела принести вам горячую воду и бритву.

Питер подошел к окну. Тени пальм становились все длиннее. Через площадь он наблюдал, как детвора барахтается в прибое на кромке пляжа. Казалось, вокруг царят мир и покой. Питер почувствовал, как приходит умиротворение, он ощущал себя спокойным и свежим.

Дверь мансарды со скрипом открылась. Девушка принесла большой железный кувшин. Она кивнула Питеру, вылила горячую воду в умывальник и принялась застилать постель.

Ее черные прямые волосы, чуть не доставали до плеч. На шее – тонкая золотая цепочка с крестиком, на пальцах рук и запястьях поблескивали дешевые кольца и браслеты. Она не спешила, так что Питер успел хорошо её рассмотреть: высокие скулы, изящный ротик, маленький подбородок. Похоже, она настороженно наблюдала за Лэндерсом. Простое строгое черное платье было ей коротковато и вообще мало, и потому казалось, что вся она состоит из одних только длинных загорелых рук и ног. Питер ловил себя на мысли, что хоть она и не обращает на него внимания, но знает, кто их новый постоялец.

– Ты говоришь по-английски? – спросил Питер.

Девушка повернулась. Лицо, ещё миг назад спокойное, преобразилось, оживилось, и теперь дерзкие глаза буквально обжигали Питера:

– Время от времени, сеньор.

– Как тебя зовут?

– Анита.

– Ты здесь живешь? – спросил Лэндерс.

Она кивнула, наклонилась, подняла с пола его грязную рубаху и, выпрямившись, оказалась совсем близко. Ее глаза нахально изучали его лицо и обнаженный торс – мускулистый, бронзовый от загара. И вдруг, хихикнув, она резко развернулась и выпорхнула из комнаты. Питер усмехнулся и принялся умываться и бриться.