Башня - Борис Зубков

Карен теперь не считала дни, она мучительно и напряженно размышляла.

Она мысленно перелистывала страницы толстых монографий и несколько раз натыкалась на то, что ищет. Монографии утверждали, что множество вариаций и причудливые фазы душевных болезней — всего лишь хронический самогипноз. Она не станет бороться с приближающейся потерей рассудка. Наоборот! Она постарается загипнотизировать себя страхом, сумеет погрузиться в безумный бред, призовет на помощь искусно вызванные галлюцинации, добровольно расстанется с разумом. Вот главное! Вот ядро замысла, начало и конец мести! Ее безумие окажется губительным не только для нее, оно погубит и Могучего Младенца и проклятую башню. Башня кончит свое существование, взлетит на воздух…

…Нет, невинные не пострадают, основные лаборатории Пайн-Блиффа стоят в благоразумном удалении от башни. Около башни лишь небольшая вспомогательная лаборатория, которой командует Лэквуд. Те, кто работает у подножия башни, подобны Лэквуду, они участники человеконенавистнического заговора, шайка отравителей, которой Карен выносит приговор.

Взрыв башни нельзя спрятать в потайной сейф, его увидят и услышат жители соседнего шахтерского городка, примчатся журналисты, слухи и газеты разлетятся по всей стране, тайное станет явным. Если люди захотят — они должны захотеть, они не могут не захотеть, — они задумаются над всем, что связано с пайн-блиффским взрывом… Большего она сделать не в силах. И так все это слишком тяжело и громадно для нее.

Пока у человека есть разум, он должен бороться. Но кто и когда добровольно расставался с рассудком? Безумием победить врага?.. Какую нелепость ты задумала, Карен! Ты же ученый, Карен, разве в твоих книгах говорится о таком? Где? На какой странице? Ты уже безумна… Нет! Ты еще думаешь бороться? Блаженны нищие духом…

Мисс Брит, напишите руководство "Как стать безумной". Я в восторге от вашего предложения. Вам нужны лаборанты и оборудование? Благодарю вас, я постараюсь уместить лабораторию у себя в голове. Ваше желание — закон для нас, мисс Брит. С чего вы начнете? Я загипнотизирую себя страхом, он в избытке у меня под рукой. Приступайте, мисс Брит, желаем удачи…

Что привело ее в голубую комнату? Наверное, последний разговор с Фрэнком. Надо вспомнить его еще раз. Они стояли под дождем, потом Фрэнк упал в лужу и ползал у ее ног… Серые струи ливня… Это ничего, хуже, когда с неба падают мутные белые капли. Такие, как в моей башне. Иди сюда, Фрэнк, ближе, ближе. Какая у тебя бугристая голова, ящерица. Ты пришел навестить меня, Фрэнк? У меня есть новые идеи! "Лапка лягушки дергается, если ее мышцы раздражать электрическим током", — учебник биологии Мура и Лариссона. Полезно возвращаться к элементарным истинам. Проложите к башне бронзовые трубы с множеством кранов. К этим кранам нужно привязать живые мускулы с белыми оголенными нервами. Замечательная идея, Фрэнк! Простой выключатель управляет мышцами. Как приятно щекочет ток обнаженные нервы! Щелчок выключателя, и мускулы поворачивают кран. Поворот влево, поворот вправо — по трубам потечет молочно-белая жидкость. Как просто, дорогой, не правда ли? Куда ты упрятал мою дочь? Не смотри на меня, я не люблю теперь твоих глаз. Они чужие. Ты принес мне букет? Мы едем в церковь венчаться. Какую религию ты исповедуешь? Я не хотела бы быть женой католика, мои родители — протестанты. Разве это букет? Разве ты не видишь, что в руке у тебя, на тонких медных пружинках качаются глаза? Зачем ты принес такой букет? Ах, да! Ты тоже читал Мура и Лариссона. "Натренированный глаз различает пять тысяч оттенков красного цвета". Новая идея, мистер Лэквуд? Ты прав, постарайся укрепить глаза на рычаге, делающем шесть оборотов в минуту. Глаза движутся вокруг прозрачного сосуда, они прикованы к нему и никогда не смыкают век, различают пять тысяч оттенков реагирующих жидкостей, им очень удобно, они любят качаться на пружинках… Сколько стоит глаз по каталогу фирмы? Иллюстрированный каталог слизистых оболочек, зрительных нервов и ушей. Не забудем про уши. Патентованные слизистые оболочки различают семь миллионов запахов… Сколько оттенков шороха различают уши? Отсоедините от башни Могучего Младенца, отпустите меня, пусть уши слушают шелест молекул и управляют башней. Ты сделаешь это для меня, Фрэнк? Как много ты принес ушей, где ты их нашел? Ты хорошо приладил провода к слуховым нервам? Это очень важно, чтобы был хороший контакт. А из этого уха ты забыл вынуть сережку; ничего не поделаешь, в Пайн-Блиффе все очень торопятся, сроки и контракты, сроки и контракты…

Все еще идет дождь. Свинцовый тяжелый дождь. Смотри, дорогой, дождь сорвал листья с каштанов и обнажил ветки. Коричневые обрубленные ветки. Словно кресты. К ним прикованы люди. Нет, это нейлоновые манекены. Браво, браво, мистер Грабли, вы превосходно украсили Пайн-Блифф нейлоновыми скульптурами, они почти как живые. Но почему нейлоновые теребят цепи, которыми они прикованы? Разве они живые? Лапка лягушки дергается, если ее раздражать электрическим током… Почему ты опять превращаешься в ящерицу? Ты не боишься, что к твоему хвосту прилипнет туча?

"Ящерица, ящерица, высунь свой хвост…" Если небо упадет, мы будем ловить жаворонков…

Карен добилась того, чего хотела — разум покинул ее.

Когда треснула земля и восемьдесят миль труб, шахт, реакторов и лабораторных коридоров того, что в Пайн-Блиффе называли "башня", поглотила пропасть, мисс Брит еще была жива. В тот момент она пыталась припомнить что-то очень хорошее, хотя и давно прошедшее, но видела только лакированные обложки проспектов фирмы, где она имела высокую честь работать. Обложки были украшены изображением черепа с двумя бронзовыми жуками в пустых глазницах. Потом пятисотфунтовая железобетонная балка треснула, выскочила из покосившейся стены, сломала спинку кровати и упала ей на голову. Карен Брит перестала существовать, но то, что она задумала, свершилось. При сумасшествии меняется химический состав крови — в этом скрывалось ядро ее замысла, начало и конец мести. С отравителями колодцев Карен решила бороться их же оружием. Яд против яда! Обезумевший мозг вызвал перестройку химической жизни ее тела, и чуть новая по составу кровь оказалась смертоносно ядовитой для Могучего Младенца. В чутком механизме Младенца сфальшивили, быть может, только два или три электрода из пяти миллионов. Ничего не подозревающие автоматы усилили фальшивую ноту в миллиарды раз и нанесли тем самым удар кинжалом в систему регулировки. Башня взлетела на воздух…

Est modus in rebus — всему есть предел, любил повторять мистер Грабли, погибший при взрыве рядом с Лэквудом.