Окрик памяти. Книга первая - Виктор Ефимович Копылов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Т. Ланге заботился о больном, а после его кончины стал хранителем обширного багажа ученого, состоящего из четырех больших сундуков. Опись имущества была сделана в присутствии городского секретаря Степана Скалкина, аудитора Клима Иванова, солдата Ивана Пульникова и полицмейстера Ивана Решетникова. Скоропостижной кончине Стеллера в Тюмени способствовало удручающее состояние путешественника, переживавшего унижение и непризнание его как ученого официальным Санкт-Петербургом. Подобно В. Берингу в последние его часы, Стеллер, по свидетельству очевидцев, не хотел больше жить. Он жаловался, что его карьера была неудачной, а деятельность натуралиста – никчемной.
Т.Ланге организовал похороны Стеллера. Он собственноручно завернул тело усопшего в свою красную мантию с золотыми нашивками и взял на себя все хлопоты. Он же, после запрещения местными церковными властями похорон Стеллера на православном кладбище, выбрал место захоронения и наблюдал сооружение могилы на склоне (!) крутого берега реки Туры. Следует особо выделить слова «на склоне берега». Если согласиться с мнением С. Гашева о захоронении Стеллера за пределами городской черты вблизи бывшего Ильинского монастыря, то сразу же возникает недоуменный вопрос: кому могло прийти в голову организовать захоронение на склоне высокого берега Туры, если за городом места вполне достаточно и на ровной площадке?
Только стесненные условия похорон и заставили тюменских друзей Стеллера выбрать столь необычное место погребения. А это могло случиться лишь на узкой полоске земли между стенами монастыря и началом крутого спуска к реке в стороне, как я полагаю, приближенной к долине и устью речки Бабарынки. Присутствие на похоронах священника свидетельствует о подобающем обряде похорон: служитель церкви не допустил бы похороны усопшего где попало. Правильное восприятие слов «на склоне берега» снимает также предмет спора о якобы недостаточном для захоронения размере площадки между стенами монастыря и обрывом. Площадка и в те времена была узкой, поэтому могила была вынужденно сооружена на склоне: обстоятельство, сыгравшее роковую роль в судьбе захоронения.
Как следует из американских публикаций, в ночь после похорон могила Стеллера была осквернена вандалами с целью обладания дорогостоящей красной мантией... Тело Стеллера было оставлено голым на снегу: судьба не благоволила ученому даже после его кончины. Местные жители, относившиеся к Стеллеру с симпатией, снова закопали тело ученого в том же месте. На могилу положили тяжелую каменную плиту с тем, чтобы печальное событие по вскрытию могилы больше не повторялось.
Спустя 24 года памятное захоронение посетил, как уже упоминалось, знаменитый Петр Симон Паллас, путешествовавший по Западной Сибири и почтивший своего соотечественника. Камень на могиле Стеллера. как следует из описаний Палласа, еще был в сохранности. По возвращении в Германию Паллас отредактировал и опубликовал на немецком языке записки Г.В. Стеллера. Они вышли отдельным изданием во Франкфурте в 1774 году.
На илл. 6, заимствованной из американских публикаций, запечатлен скелет знаменитой стеллеровой коровы. Фотография сделана в 1940-м году в Музее естественной истории Соединенных Штатов. Скелет был обнаружен в 1882 году на острове Беринга. Имя Стеллера носят и другие впервые обнаруженные им птицы и растения. Его именем на о. Беринга названа гора, а на Таймыре мыс в заливе Фаддея.
В заключение приношу глубокую благодарность В. В. Полищуку и выражаю ему искреннее восхищение скрупулезно выполненной в США работой. Достаточно сказать, что в поисках публикаций с именем Маргарет Белл Владимиру Владимировичу пришлось выбрать в библиотеке Питсбургского университета имена многих однофамильцев (все – Маргарет!) аж с 1912 года. Надеюсь, что аналогичную признательность выразят В.В. Полищуку и все тюменские любители местной истории.
Г.В. Стеллер в своей короткой жизни многое пережил. Он испытал, может быть, самую большую трагедию ученого: при жизни ни разу не видел опубликованными плоды своих многолетних трудов. Он был мучеником науки, жизнь, образно говоря, поднимала его на дыбу и четвертовала не однажды. Спустя полвека печальную судьбу Г.В. Стеллера в наших краях и при сходных обстоятельствах повторил другой русский исследователь Э.Г. Лаксман. Но о нем – несколько позже.
Хотя и со значительным опозданием, судьбой Г.В. Стеллера в 1996 году, накануне 250летия со дня кончины ученого, заинтересовались его соотечественники из родного города Бад-Виндсхайма. По следам экспедиции Беринга прошел немецкий журналист М. Хеллвиг. Побывал он и в Тюмени.
Стеллер или Штеллер?
Злоключения Г.В. Стеллера, точнее – его имени, в Тюмени далеко не закончились. Так, возник спор о правомерности произношения фамилии Стеллера в русской транскрипции. Можно согласиться с обоснованной интерпретацией правил немецкой фонетики, написания и произношения фамилии ученого (Штеллер). Однако в русской научной литературе с XVIII столетия, включая БСЭ, общепринято и прочно привилось звучание фамилии как Стеллер. Исключением стала только российская «Большая энциклопедия» (Санкт-Петербург, изд-во. «Просвещение», т. 18, 1904 г., с. 25), в которой приводится двухвариантное звучание имени ученого, не исключающее общепризнанное.
В любом случае, нет необходимости изменять что-либо и проявлять очередное неуважение к предкам из прошлых веков, вводившим в научный оборот привычное для россиян произношение имени Г.В. Стеллера. Неужто и стеллерову корову будем переименовывать в коровушку Штеллера?
Наконец, в областном архиве хранится сопроводительная записка Г.В. Стеллера, отправленная в марте 1746 года из Тюмени в Екатеринбург, в конце которой ученый оставил свой автограф: «Георгъ Вильгелмъ Стеллер». Думается, он лучше, чем кто-либо, знал, как правильно пишется и произносится его имя...
ЛОМОНОСОВ И СИБИРЬ
М.В. Ломоносов никогда не был в Сибири. По тем временам побывать в краях, далеких от Урала, означало для ученого на многие месяцы, если не годы, исключить себя из круга исследовательских задач. Но Михаила Васильевича всегда волновал, привлекал этот загадочный и прекрасный край. Немало сил и времени (а прожил он всего 54 года) великий русский ученый отдал изучению Северного Ледовитого океана, земель, лежащих восточнее Урала.
