Искупленные - Инна Загребина

Когда же мы спросили ее, как Владеющую Силой об исчезновении ищущих, она сказала, что после обряда исцеления осталась с помощниками поблагодарить духов за помощь. Люди же, бывшие с нею, отправились по домам, и она не знает, что случилось с ними.

Все мы, присутствующие здесь, обладаем силой, знаниями и опытом общения с духами. Мы должны объединиться, чтобы узнать, что случилось на самом деле.

Собравшиеся шаманы начали негромко переговариваться. Все были обеспокоены происходящим и хотели провести обряд поиска как можно скорее. Было принято решение собраться снова через два дня, на закате, в священном месте, и, объединившись, воззвать к духам.

Отблески вечерней зари полыхали всеми оттенками красного: от ярко-оранжевого до темно-бордового. По темнеющему небу расплывалось зарево догоравшего заката.

Шаманы встали в священный круг. Они были мрачны и печальны, но готовы сделать все, что требуется: сконцентрировавшись и настроившись на единую энергетическую волну, они начали взывать к духам-хранителям. И духи пришли на зов ищущих, и поведали, что на землю с небес спустились нойоны, дабы свершить суд над пропавшими.

Эта весть повергла всех в ужас: вот уже многие века нойоны не появлялись в среднем мире и не забирали человеческие жизни. Что же могло так прогневать их?

– Братья, мы сделали все возможное. Теперь мы знаем, что случилось. Я благодарен вам за помощь, и не вправе требовать большего, – Великий Шаман низко склонился перед собратьями.

Но теперь уже сам старейшина Ордена хотел знать подробности: для него важно было постигнуть, чем люди прогневали небесных нойонов, чтобы не повторять ошибок. Клятва, данная при посвящении, звучала в его сердце: «Обещаюсь быть покровителем несчастных, отцом бедных, матерью сирот…»

Шаман должен был вымолить у духов прощение и остановить истребление заблудших. Но сначала нужно было поговорить с той самой, изгнанной шаманкой.

Попытаться спасти ее душу, если еще не поздно.

Обратившись в вихрь, Постигший Силу перенесся по воздуху и проскользнул через дымоход в юрту. Затем снова принял человеческий облик и огляделся по сторонам.

Хозяйки не было. Внимание шамана привлек лежавший на табуретке ритуальный наряд. Подойдя поближе, старейшина присмотрелся и замер от ужаса: ленты, нашитые на платье, были сделаны из человеческой кожи. Шаман дотронулся до одной из них и словно окаменел: он не мог пошевельнуть ни рукой, ни ногой, не мог даже моргнуть. Страшное оцепенение навалилось на мужчину, охватило не только его тело, но и душу. Но Владеющий Силой продолжал бороться. Наконец, ему удалось вырваться из-под власти злобных чар, но дорогой ценой: сопротивление взяло все его силы. Застонав, он опустился на пол.

– Ты облегчил мне задачу, старик, явившись в мой дом сам! – С трудом, старейшина поднялся на руках и устремил расплывающийся взгляд на источник звука. – Здесь – мое место силы и власти. И духи помогут мне справиться и с тобой, и со всем вашим племенем, – у входа в юрту стояла та, кого они упоминали на собрании. – Ты больше не Великий Шаман. Ты – никто, имя тебе – прах.

– Что ты натворила, безумная? – Пожилой мужчина попытался встать, но мешком повалился на пол: жизненной энергии едва хватало, чтобы дышать. – Как ты могла нарушить все запреты? Ты же знаешь, что призванные тобою силы рано или поздно обернутся против тебя самой!

Женщина расхохоталась.

– Не пугай меня напрасно. Моя цель уже близка! Я и сейчас могущественней всех вас, вместе взятых, но скоро стану всесильной!

И шаманка подняла руки, произнося заклинание.

Великий Шаман, в свою очередь, мысленно обратился к духам-помощникам, к предкам-хранителям, но впервые за долгие годы не услышал их.

Глаза женщины налились кровью, и багровый туман начал заполнять юрту, окутывая тело мужчины… Через несколько секунд его сердце остановилось навсегда.

В тот полный печали день многие шаманы видели белого орла, летящего в поднебесье. Птица силы и чистоты сделала круг над юртой Великого Шамана, крича: «Готовьтесь к битве! Силы зла уже близко!»

На следующий день СМИ Якутии сообщили о смерти Великого Шамана. Помощники шептались, что Владеющий Силой перед смертью узнал страшную тайну исчезновения людей, но, боясь подвергнуть опасности близких и других ищущих, предпочел гибель ее разглашению.

*****

Ночь – то желанное время суток, когда дневная суета сменяется тишиной и покоем.

Отец Петр любил ночь. Для него это было единственное время, когда он мог полностью отключится от дел насущных и поговорить с Богом – в душе, в молитве ли, или читая духовную литературу.

Сейчас священник сидел в маленьком кабинете, больше похожем на келью, и читал старинную книгу на древнеславянском языке. Книга содержала видения одного из православных святых о конце света и Армагеддоне, рассказывала о тех временах, когда Святой церковью завладеет древний змий. Одна из глав повествовала о том, как перед появлением антихриста в небе появятся железные птицы, вся земля будет опутана длинными нитями, словно паутиной, а по путям железным поползут железные змеи. Конечно, все это было не ново для священника, подобные истории он еще мальчиком слышал от бабушки, но все равно с интересом снова и снова перечитывал древние книги, не уставая удивляться точности пророческого видения предков.

Перевернув страницу, отец Петр углубился в изучение главы об искупленных и проклятых. В книге сообщалось, что тех и других «курировали» сверхъестественные силы. Искупленные были наделены духовными дарами и способны видеть проклятых. Основное, физически заметное отличие проклятых от обычных людей заключалось в том, что глаза посланников темных сил в гневе становились целиком кровавыми. Смотреть на проклятых в такие моменты было опасно: из-под век их начинал сочиться багровый туман, который окутывал человека и убивал его. Лишь искупленным он был не опасен. Они испытывали только боль, чаще всего, быстро проходящую и не сильную, – которая исчезала тогда же, когда пропадал и туман. Но призванная смертоносная сила, не имея возможности убить искупленных, оборачивалась на тех, кто вызвал ее, – на проклятых.

Что же касается искупленных, то внешне они ничем не отличались от обычных людей. Лишь проклятые распознавали их по необычной, ярко светящейся ауре. Искупленные находились под защитой воинства небесного и никогда не оставались одни. Уничтожить искупленного можно было, только подорвав его веру и ослабив дух.

В тишине раздался телефонный звонок. Священник вздрогнул: он так погрузился в чтение, что совсем забыл о мире, существующем за пределами книжных страниц. Отец Петр посмотрел на часы: было уже за полночь. Если кто-то решил позвонить в такое время, значит дело было серьезное.

– Слушаю вас.

– Дядь Петь, прости за поздний звонок. Хотела сказать, что я уже дома.

– Что-то ты поздно, доченька. Все в порядке?

– А ты еще в храме?

– Да, сижу, читаю.

– Можно, я к тебе загляну, ненадолго? Очень нужно посоветоваться.

– Что-то случилось?

– Ничего страшного. Но поговорить надо.

– Конечно, приходи.

– Бегу.

Отец Петр положил трубку и вышел в коридор.

– Машенька, сейчас Викуля придет, открой ей двери, пожалуйста, – попросил священник помощницу, приятную пожилую женщину.

Виктория была внучкой одноклассницы, а затем и прихожанки церкви, где служил отец Петр, – Надежды. Священник знал девочку с детских лет и очень любил. Чистый ангелочек! Милая, славная девочка с густыми темно-рыжими волосами, веселая, ласковая и удивительно добрая, рано начавшая серьезно относиться к Писанию и всегда не по годам рассудительная.

Еще малышкой, увидев отца Петра, она неслась к нему, с разбега бросалась на шею, обнимала, смеялась, когда он подкидывал ее вверх – «выше солнышка»…

Сейчас Виктория уже не маленькая девочка, а молодая женщина, необычайно красивая и по-прежнему чистая. Отец Петр очень любил ее: бог не дал священнику детишек, а Вика всегда была ему как дочь. Несколько лет назад, когда Надежда умирала, отец Петр обещал старой подруге присматривать за девочкой. И держал слово.

Послышался чистый голос девушки, приветствующей Марью Ивановну. Отец Петр, придерживаясь за стену, – давали о себе знать боли в пояснице, – вышел встретить Викторию.

– Ну, здравствуй, моя хорошая, – обнимая девушку, произнес священник. – Пойдем попьем чайку с вареньем?

Марья Ивановна, ласково улыбаясь, уже поставила чайник и раскладывала по вазочкам домашнее варенье.

– А яблочки-то наши, из церковного сада, – приговаривала она, – сама по осени собирала.

– Как твоя поездка в детский дом? – поинтересовался священник, наливая Вике чаю.

– Все просто отлично. Детки очень радовались: и моему приезду, и твоим подаркам.