Немного женатый - Мэри Бэлоу

– Да, – подтвердил Эйдан. – Вместе с двумя другими офицерами. Наш полковой капеллан совершил заупокойный обряд, так что похороны были достойными. Я при этом присутствовал. Могилу легко найти, за ней будут ухаживать. Я позаботился об этом.

– Спасибо вам, – сказала Ева.

Казалось, говорить было больше не о чем. Видимо, она ничего от него не хотела, или, если ей что-то и было нужно, она не собиралась в этом признаваться. У нее была тетка, с которой она могла разделить свое горе. И еще гувернантка с детьми, неизвестно чьими. Вероятно, у нее множество друзей и соседей, которые окружат ее вниманием и поддержат ее. Она больше не нуждалась в утешениях чужого человека. Да Эйдан и не умел утешать. Он был офицером уже более двенадцати лет, с тех пор как ему исполнилось восемнадцать. Все нежные чувства, которые, возможно, когда-то были свойственны его натуре, будучи не востребованы, давно увяли. Но он дал слово чести, и в его обещание было три тревоживших его слова: «несмотря ни на что». И то, что он не смог для нее сделать ничего другого, только передал известие о смерти брата, всегда будет ему упреком, он это знал.

– У вас в Англии есть семья, полковник? – спросила она.

Он покачал головой:

– Никто из Бедвинов не женат.

Сестра Фрея дважды чуть было не вышла замуж. Но ни один из женихов, родных братьев, не оправдал ее ожиданий: первый умер, а второй женился на другой. Если верить Рэннальфу, описавшему эту катастрофу в длинном остроумном письме, Фрея не находила в случившемся ничего забавного. Следовало понимать, что она просто кипела от ярости.

– Вам, должно быть, не терпится повидать их, – сказала мисс Моррис, – а они ждут вас. У вас большой отпуск?

– Два месяца.

– Это так мало. Вы не должны терять время, оставаясь здесь. Я действительно вам очень благодарна за то, что вы уделили мне два дня.

Любезно сказанные слова, без сомнения, указывали, что ему пора уходить. Вот и он заплатил свой долг, и так легко. Слишком легко. Но больше он ничего не мог сделать.

Они уже обошли вокруг пруда. Ева повернулась и направилась к дому. Все уже было сказано. Она ожидала, что полковник уйдет. Он полагал, что это должно бы его радовать.

Он был рад уйти. Но на душе у него почему-то было неспокойно.

Если, проводив ее, постараться побыстрее добраться до гостиницы, то еще до наступления темноты он окажется дома. Ему не терпелось очутиться снова под родным кровом, возможно, увидеть кого-то из домашних, хотя они в это время могут находиться в Лондоне. Бьюкасл, без сомнения, там, ведь парламент уже заседает. Но больше всего Эйдану хотелось побыть дома. Последний раз он был в отпуске три года назад, а часть этого он уже истратил.

– Прощайте, полковник. – Она остановилась у террасы и протянула ему тонкую руку. – Желаю благополучно доехать до дома и приятно провести отпуск. Вы заслужили его. Вчерашний день, должно быть, оказался очень тяжелым для вас. Примите еще раз мою благодарность.

Он склонился к ее руке.

– Прощайте, мадам. Капитан Моррис был настоящим героем. Может быть, это будет для вас утешением, когда утихнет боль вашей утраты.

Она с грустью посмотрела на него и улыбнулась бескровными губами. Их руки соприкоснулись, и пес недовольно заворчал. Эйдан повернулся и зашагал мимо детей и гувернантки по покрытой гравием дороге. Наконец-то начался его отпуск.

Но возможно, у него навсегда останется смутное ощущение не выполненной до конца клятвы, которую так настойчиво требовал от него капитан Моррис.

«Обещайте, что защитите ее. Обещайте! Несмотря ни на что!»

Он наверняка имел в виду что-то определенное.

Уильям Эндршс, денщик Эйдана, прошел вместе с ним через все испытания и лишения многочисленных военных кампаний, включая долгие наступления и отступления во время наполеоновских войн. Он переносил дождь и грязь, снег и холод, солнце и жару, ночевал на грязных постоялых дворах или под открытом небом на бивуаках – и за все эти восемь лет ни разу не заболел. Но вот в мягком климате Англии, очутившись, так сказать, в роскошных условиях, он простудился.

Когда, вернувшись в «Три пера», Эйдан позвал денщика, чтобы тот в течение часа уложил вещи и распорядился приготовить коня, Эндрюс предстал перед ним с побагровевшим носом, помутневшими глазами и гнусавым голосом, опустившимся до нижнего регистра густого баса. С видом мученика он едва волочил ноги.

– Черт побери, что это с тобой? – удивился Эйдан.

– У меня небольшой насморк, сэр, – объяснил денщик. Он страдальчески пошмыгал носом, затем чихнул и извинился. – Вам что-нибудь нужно, сэр?

Эйдан помрачнел, смачно выругался и отослал денщика, строго приказав чего-нибудь выпить, чтобы пропотеть, и до утра не вставать с постели. Эндрюс укоризненно посмотрел на полковника и уже открыл было рот, чтобы возразить, но все же предпочел не спорить и ушел, шаркая ногами, успев чихнуть и извиниться до того, как за ним закрылась дверь. «И чем же, черт побери, мне теперь заняться?» – подумал Эйдан. Сейчас всего лишь полдень, впереди длинный томительный день. Сидеть в пивной и брататься с местным населением? Знакомиться с окрестностями? Прогуляться взад и вперед по деревне? Это могло занять от силы минут десять. Покататься по местным дорогам? Или лежать на кровати, разглядывая пятна на потолке?

Внезапно он почувствовал, что голоден. Со времени завтрака прошло уже пять часов, и он отказался от угощения в Рингвуд-Мэноре. В «Трех перьях» паб одновременно служил и столовой. Он спустился вниз и, заказав стейк, пирог с почками и кружку эля, вступил в разговор с хозяином гостиницы и несколькими местными завсегдатаями. Все годилось, чтобы провести время, не изнывая от скуки.

Неудивительно, что главной новостью, которую обсуждала вся деревня, была смерть Персиваля Морриса. Все знали, что скорбную весть привез Эйдан, и им хотелось узнать побольше, но, стараясь не проявлять нескромного любопытства, местные не задавали прямых вопросов такому важному джентльмену. Они умудрялись обращаться друг к другу или просто в пустоту, а затем замолкали, давая Эйдану время для ответа.

– Хотел бы я знать, как именно погиб молодой мистер Персиваль? – спросил один из них, обращаясь к облачку табачного, дыма у себя над головой.

– Интересно, а какими были эти сражения с лягушатниками? – глядя в кружку с элем, задумчиво сказал другой.

– Вы все знали капитана Морриса? – спросил Эйдан после того, как удовлетворил любопытство собравшихся описанием некоторых подробностей кровопролитной битвы под Тулузой.

Да, разумеется, все знали молодого Морриса, хотя он давненько не бывал дома.