Первые бои на Кубани - В Леонтович

Оффицiально первый Кубанскiй добровольческiй отрядъ началъ свое существованiе 2го января 1918 г.

Посл объявленiя о формированiи въ приказ по Войску и въ оповщенiяхъ, въ него стали записываться офицерская молодежь, юнкера, учащiеся и казаки.

Въ первый-же день запись дала до 60 человкъ, къ 15му января цифра эта увеличилась до 300 человкъ.

Первыя матерiальныя средства - 80000 рублей были даны Екатеринодарскимъ биржевъшъ комитетомъ, который и въ дальнйшемъ продолжалъ денежно поддерживать существованiе отряда. Вторая значительная субсидiя была оказана союзомъ Кубанскихъ хлборобовъ. Кубанское правительство ассигновало только въ конц января, передъ выступленiемъ отряда на фронтъ, 100000 рублей.

Вначал отрядъ состоялъ изъ двухъ пшихъ сотенъ. Первою - офицерскою командовалъ, впослдствiи погибшiй во глав своего полка въ одномъ изъ боевъ подъ Ставрополемъ, войсковой старшина Иванъ Шайторъ; второй - казачьей есаулъ Владимiръ Пржевальскiй.

Артиллерiя - две пушки была подъ начальствомъ капитана Никитина. Пулеметная команда - восемь пулеметовъ - у поручика Морочнаго. Вербовочнымъ бюро ведалъ калекаинвалидъ поручикъ Комянскiй.

Штабъ отряда состоялъ: изъ начальника отряда капитана Покровскаго, его помощника по строевой части войскового старшины Посполитаки, помощника по хозяйственной части капитана Реброва, адъютанта хорунжаго Тарасенко. Я состоялъ въ должности начальника штаба. Позднее, при развитiи операцiй и расширенiи функцiй штаба, изъ него была выделена часть административногражданская, во главе которой былъ поставленъ бывшiй начальникъ Новороссiйскаго округа, капитанъ Викторъ Леонтовичъ.

Санитарное дело находилось въ заведыванiи двухъ энергичныхъ молодыхъ военныхъ врачей Баранова и и Хунцарiя.

V. Первыя бои на Кубани

a) Бой подъ разъездомъ Энемъ

Къ среднимъ числамъ января 1918 г. красные стали накапливаться на подступахъ къ Екатеринодару, направляясь къ нему главнымъ образомъ со стороны станцiи ПриморскоАхтарской, Тихорецкой, Кавказской и Новороссiйска. Первоначально бои шли вдоль железнодорожныхъ линiй, - ни та, ни другая сторона не отклонялась отъ нихъ.

Большевики вели войну съ комфортомъ. Захвативъ на крупныхъ узловыхъ станцiяхъ лучшiй подвижной составъ, они составляли изъ него непомрно болыпiе по количеству вагоновъ эшелоны и продвигались въ сторону Екатеринодара съ артиллерiею, установленною на открытыхъ платформахъ. На наскоро приспособленныхъ вагонахъ помещались пулеметы. Конницы въ начале у нихъ почти не было.

Наиболыпее количество болышевистскихъ частей имели свои штабы на станцiяхъ Кавказской и Тихорецкой и состояли главнымъ образомъ изъ солдатъ когдато славной Кавказской 39ой пехотной дивизiи, ушедщей съ фронта и расквартированной затмъ на Кубани и въ Ставропольской губернiи.

Между прочимъ, къ болыному сожалнiю и до настоящаго времени осталась неосвщенной дятельность штаба этой дивизiи, остававшагося со своимъ старымъ офицерскимъ составомъ, т. е. начальникомъ дивизiи, начальникомъ штаба и другими чинами на станцiи Тихорцкой, во все время веденiя боевъ подъ Екатеринодаромъ, т. е. съ начала января по мартъ 1918 г.

Въ Новороссiйск происходило слдующее.

Части Кавказскаго фронта, по мере оставленiя своихъ позицiй, направлялись преимущественно въ Трапезундъ, откуда ихъ на судахъ перевозили въ Новороссiйскъ для окончательнаго расформироваыiя и дальнйшаго слдованiя по домамъ. Къ январю въ Новороссiйск скопилось до 60 тысячъ солдатъ. Вся эта праздная, митинговавшая масса являлась чрезвычайно подходящимъ и легко поддающимся обработк матерiаломъ для вожаковъ большевизма въ ихъ проклятой агитацiонной дятельности. Такъ напр. былъ пущенъ слухъ, будто находящiяся въ Екатеринодар, "блогвардейскiя банды" препятствуютъ свободному продвиженiю солдатъ на родину, а потому единственный способъ дальнйшаго слдованiя двигаться по желзнодорожному пути съ оружiемъ въ рукахъ.

Екатеринодаръ былъ освдомленъ о происходившемъ въ Новороссiйск. Въ штаб отряда было составлено къ Новороссiйскому гарнизону воззванiе, въ которомъ говорилось отъ имени Кубанской краевой власти, что никто не будетъ чинить препятствiй свободному прозду солдатъ черезъ Екатеринодаръ, но при условiи сдачи частями своего оружiя на станцiи ГеоргiеАфипской особому, назначенному для этого, контрольному пункту. Кром того демобилизованнымъ солдатамъ была общана всемрная помощь, въ смысл устройства на желзнодорожныхъ станцiяхъ питательныхъ пунктовъ, организацiи санитарной помощи и т. д.

Это воззванiе немедленно было передано въ Новороссiйскъ, въ штабъ гарнизона и цлому ряду должностныхъ лицъ.

Начальникъ Новороссiйскаго гарнизона, капитанъ старой службы Атроблянко, опредленно перешедшiй на сторону большевиковъ, не довелъ это воззванiе до всеобщаго свднiя. Солдаты продолжали томиться, требовали скорйшей отправки, а агитаторы продолжали играть на ихъ неосвдомленности, указывая, какъ на единственный выходъ - вооруженную борьбу.

По настроенiю солдаты были далеки отъ новой войны, - вс стремились поскорй разойтись по домамъ и воевать не хотли. Тогда болыневики прибгли къ психологическому воздйствiю, - пролитiю крови и почти вс офицеры находившагося въ Новороссiйск Варнавинскаго пхотнаго полка были зврски убиты ими только за то, что, въ цляхъ поддержанiя порядка въ своихъ частяхъ, они убждали солдатъ сдать оружiе и слдовать или самостоятельно, или группами по домамъ. Эта кошмарная расправа, жертвами которой стали 40 человкъ офицеровъ, послужила какъ бы сигналомъ къ формированiю боевыхъ частей Новороссiйскаго фронта.

Новороссiйскiй гнойникъ не могъ не безпокоить Екатеринодара и въ особенности потому, что въ немъ были сосредоточены большiе запасы оружiя, огнестрльныхъ припасовъ и прочаго военнаго имущества.

17 января Новороссiйскiй революцiонный совтъ прислалъ въ Екатеринодаръ требованiе о немедленномъ признанiи власти совтовъ, расформированiи добровольческихъ отрядовъ, выдачи главныхъ организаторовъ движенiя и т. д. Свое обращенiе къ краевой власти большевики подкрпили угрозою, что если до 20го января не послдуетъ выполненiе ихъ требованiй, то они займутъ городъ вооруженною силою.

При той общей обстановк, которая была на Кубани и въ частности въ Екатеринодар, ясно было, что судьба края ршается. Предъ глазами вставали мрачныя картины грядущихъ дней - воцаренiе большевиковъ, зврскихъ расправъ съ властью, интеллигенцiей и добровольцами.

Вечеромъ 18го января Покровскiй былъ вызванъ во дворецъ Войскового Атамана, полковника А. П. Филимонова. Я похалъ вмст съ нимъ.

Атаманъ нервно шагалъ по своему кабинету. Съ негодованiемъ онъ сталъ говорить о требованiяхъ большевиковъ, о собственномъ безсилiи что-либо сдлать, предпринять, противопоставить имъ.