Суженый босс - Меган Куин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что? — Спрашивает Лайнус, выглядя испуганным.
Она нервно улыбается, её губы дрожат, когда говорит:
— Ну, видите ли, технически, — она подняла палец вверх, чтобы сделать акцент, — я назвала Вас куском дерьма, а потом пешкой. Это были разные оскорбления.
— Это не улучшает ситуацию, — укоряет Лайнус. — Мистер Уэстин, мне очень жаль.
Я поднимаю руку.
— Меня называли и похуже. Больше всего мне понравилась ее попытка прикинуться Гвендолин Хейвершир и выгнать меня с выставки. Я опоздал на встречу с настоящей миссис Хейвершир, из-за того, что Чарли меня задержала.
Она побледнела.
Разинула рот.
Похоже, у нее может случиться нервный срыв.
— Зачем ты это сделала? — спрашивает Лайнус.
Мы оба пристально смотрим на нее, и даже в ожидании ответа я задумчиво наблюдаю за ней. Может показаться, что она в панике, но что меня на самом деле интригует — помимо очков в красной оправе и красивых глаз скрытых за ними, — так это то, как она обретает самообладание, выпрямляет спину и плечи, показывая мне, что не собирается ни от кого выслушивать гадости.
Состроив доброе лицо, она спокойно говорит:
— Я подумала, что этот человек был неуважителен к канцелярским принадлежностям, и его нужно было поставить на место, прежде чем он испортит другим день.
— О боже. — Лайнус хлопает себя рукой по лбу и качает головой, вероятно, униженный в этот момент.
Но я не колеблюсь. Продолжаю смотреть на Чарли, наблюдая, вбирая ее в себя, ожидая увидеть, расколется ли она.
Впечатляюще, но она держится.
Она отвечает твердо и уверенно, и тогда я понимаю, что больше не сомневаюсь.
Она та девушка, которая мне нужна.
К сожалению.
Я могу пожалеть об этом, нет, уверен, что пожалею, учитывая тот факт, что мой разум предостерегает меня от того, что я собираюсь сделать, но иногда интуиция побеждает разум, и прямо сейчас это и происходит, моя интуиция побеждает — она та, кто мне нужен.
Встав из-за стола, застегиваю пиджак и говорю:
— Ты принята.
Вряд ли два слова когда-либо в жизни шокировали ее сильнее.
— Что?
У нее отвисает челюсть.
— Что? — спрашивает Лайнус, вскидывая голову.
Не обращая на них внимания, я поправляю воротник рубашки, а затем манжеты рукавов.
— Начальная зарплата — двести пятьдесят. Это немного, но мне еще предстоит увидеть, как ты себя проявишь. Мы предлагаем очень обширный пакет льгот, с которым ты ознакомишься в понедельник. Будь в офисе ровно в восемь. Зайди в отдел кадров, они будут ждать. — Я смотрю на Лайнуса. — Спасибо, Лайнус. Всегда рад тебя видеть.
Не говоря больше ни слова, я ухожу, мне нужно убраться к чертовой матери из этого помещения, подальше от всех канцелярских принадлежностей.
* * *
— Спасибо, что встретились со мной сегодня.
Брэм, мой лучший друг, брат по братству, родственная душа, сцепляет пальцы домиком и садится за круглый кухонный стол в своей квартире… которую он делит с моей сестрой.
В прошлом году Брэм начал встречаться с моей сестрой после того, как, выяснилось, что он преследовал ее в течение многих лет, и когда говорю «многих», я имею в виду десять. Он сох по ней десять долгих лет и наконец, сделал первый шаг.
Начало было нелегким, и когда я узнал… боже, у меня было, что сказать по этому поводу.
Глядя в глаза своей сестре Джулии, я сказал, чтобы она не смела портить отношения с Брэмом, потому что он лучший мужчина из всех, кого я знаю, и я не потерплю, чтобы она разбила ему сердце.
Не этого вы ожидали, верно? Думали, я буду заносчивым братом, который угрожает каждому мужчине, который подойдет ближе, чем на пять метров к моей сестре?
Только не с этим парнем.
Я в команде Брэма. Я не переживу, если ему разобьют сердце, и не только потому, что люблю этого парня и видел его голым множество раз, но и потому, что когда он расстроен… он словно плаксивый ребенок.
Ты не сможешь оторвать этого чувака от себя.
Чертов прилипала, он не способен взять себя в руки, отпустить ситуацию и двигаться дальше. Вместо этого он прилипает к людям, на которых может положиться, а это я и еще один наш лучший друг, Роарк.
— Ты собираешься продолжать? — Спрашивает Роарк, откидываясь на спинку стула со стаканом молока в руке.
Да, молоко.
Роарк МакКул, спортивный агент всех мега-звезд бейсбола, баскетбола и футбола.
Раньше в его жилах вместо крови тек Гиннес, но с тех пор как он встретил свою девушку, Саттон, он изменился.
Очень сильно.
Он все тот же угрюмый ирландец с акцентом, настолько сильным, что иногда невозможно разобрать ни слова, но теперь вместо стакана виски по утрам он, видимо, перешел на молоко.
— Прежде чем мы начнем, могу я принести тебе еще молока? — спрашивает Брэм, указывая на полупустой стакан Роарка.
Он взбалтывает белую жидкость, выпивает остаток, словно алкоголь, и ставит стакан на стол.
— У тебя есть шоколадный сироп?
Брэм указывает пальцем в небо.
— Ты пришёл по адресу. — Повернувшись ко мне, Брэм спрашивает: — Можно я принесу большому мальчику шоколадное молоко?
Боже, во что превратилась наша жизнь?
Всего год назад мы пили пиво, закусывая чипсами, и орали на телевизор, болея за наши любимые команды. Мы можем быть утонченными и богатыми, как черти, бизнесменами, но когда мы собираемся вместе, когда у нас есть время на отдых, мы снова становимся парнями из братства.
Мне это нравится, но с тех пор, как две трети нашей группы начали встречаться и стали бойфрендами, наша динамика изменилась.
Мы по-прежнему собираемся вместе, но вместо того, чтобы делить между собой огромный пакет чипсов и звенеть бутылками пива, мы встречаемся, чтобы подобрать смокинг, соответствующий свадебным цветам, попивая при этом чертово шоколадное молоко.
Сдаваясь, я говорю:
— Да, принеси и мне стаканчик. Почему бы и нет? Не похоже, что мы когда-нибудь вернемся к старым добрым временам. С таким же успехом можно наслаждаться нашей эволюционировавшей дружбой.
— Так держать. — Брэм идет на кухню и начинает разливать молоко по большим стаканам. — Если бы у меня было мороженое, я бы приготовил молочные коктейли. Уфф, — простонал он. — Упущенная возможность. Ну ничего, обойдемся тем, что есть. — Он возится на кухне. — Лайнус сказал, что ты нанял новую помощницу. Она начинает завтра.
— Серьезно? — спрашивает Роарк, выглядя шокированным. — Я думал, ты обречен на то, чтобы
