Все дороги мира - Даниил Рубинчик

помотало по волнам, дважды они попадали в шторм – на сей раз обычный, а не устроенный жителями моря. Неоднократно казалось, что плот вот-вот рассыплется по бревнышку, но островитяне хорошо потрудились, и он выдержал все передряги. Припасы закончились, когда они не проплыли и половины пути, а улова рыбы могло не быть по нескольку дней. Когда же, уже к концу Фрайкорина[10], путешественники добрались до Виэлии, оказалось, что их отнесло обратно на юг, на дальний рубеж Арденны, почти к проливу Ангер-Эль. До Виарена оттуда дорога занимала долгие деканы пути даже верхом, а у Измиера не было ни лошади, ни денег. Дун отправился в ближайший порт в надежде наняться на первый попавшийся корабль, и на этом их пути разошлись.

Измиеру было не привыкать путешествовать одному, но давно не приходилось делать это с почти пустым карманом. В ином случае ему стоило лишь назвать свое имя, как в любом трактире ему приносили все, что бы он ни попросил, но так далеко от столицы главу Светлого Совета не знали в лицо, да и кто бы поверил, что этот оборванный бродяга – сам Верховный маг. Пришлось вновь добывать пищу охотой, не гнушаясь и всем съедобным, что попадалось в лесу. Проходя через города и поселения, он несколько раз прибегал к воровству. И вот наконец почти добрался до цели.

Тропинка окончательно исчезла, затерявшись в траве, и Измиер свернул вбок, туда, где за небольшой рощей скрывался древний храм шести Стихий. Раньше такие можно было встретить повсюду, но после Первого Буйства люди решили, что Стихии обезумели. Тех, кому раньше поклонялись как богам, теперь сочли жестокими демонами. Храмы в городах были уничтожены: хоть их боялись трогать, не желая навлечь на себя беду, но жить рядом с таким проклятым местом было еще страшнее. Впрочем, храмы в основном строили вдали от поселений и крупных трактов – людям не было нужды часто ходить туда. Чтобы обратиться к соответствующему божеству, достаточно находиться рядом с относящейся к нему стихией. Так, изменчивая Альматил лучше услышит тебя там, где течет вода, сияющая Рианет – при свете солнца или луны, для общения с пылающим Шиххаром стоило развести огонь, воздух и земля есть повсюду, да и металл найти нетрудно. В храмы ходили, когда хотели попросить покровителя о помощи в важном большом деле или же, напротив, в особо личном; многим хотелось сделать это в уединении, вот и строились храмы в пустынных местах, подальше от людей. Потому многие и уцелели, но их постепенно разрушало время. Жрецов разогнали, тех, кто продолжал поклоняться Стихиям, обвиняли во всех несчастьях, принуждали отказаться от служения им. Особо упорных нередко казнили, а порой они просто пропадали, возможно, по-тихому убитые соседями.

Отныне почитать можно было лишь Создательницу Кириат. Однако со временем и этот закон изменился. Еще до Первого Буйства на Арафельских островах существовал культ богов Зеленых Равнин. По всему миру он насчитывал жалкие сотни приверженцев и почти не развивался. Но после разрушения старых храмов в представлении людей об устройстве мира появилась брешь, и учение о Зеленых Равнинах успешно могло ее заполнить. Так культ начал быстро захватывать новые территории. Дети Стихий его, конечно, принять не могли. У них не было веры как таковой: каждый нес в себе частичку своей стихии, ощущал ее внутри, сомневаться в ее существовании не приходилось, как и в существовании прародителя у каждого из народов. Ведь эти прародители и воплощали те самые стихии, с которыми их Дети были неразрывно связаны. Вот почему Дети Стихий не поклонялись иным богам, кроме, конечно, Создательницы Кириат – ее они называли Рэйной, да и у разных людских народов она носила разные имена.

Тогда-то между людьми и Детьми Стихий и возник серьезный конфликт: ведь, если все нелюди созданы Стихиями, выходило, что они порождения демонов. И даже то, что они также поклонялись Создательнице, ничего особо не меняло. Некоторое время к ним просто относились с опаской; произошло несколько крупных стычек, но это были единичные случаи, разом разрушить многолетний взаимовыгодный союз с Детьми Стихий никто не желал. Отношения стали натянутыми, но в целом оставались дружескими.

Второе Буйство Стихий положило этому конец. Правда, несмотря на открытую враждебность, до войны и тогда не дошло. Земли хватало на всех, и Дети Стихий скрылись в отдаленных уголках мира.

Измиер же давно полагал, что у Стихий были веские причины устроить те разрушения, ведь желай они людям зла, давно могли бы уничтожить хоть всех их разом. Потому его ненависть к другим народам никогда не была искренней. Показная вражда к ним – ширма, защита от подозрений, что он может иметь дело с кем-то из них. Также полезно укрепить страх народа перед нелюдями – так подданными легче управлять. В любом случае Измиер не стал бы из-за предрассудков отказываться от знакомства с теми, кто мог быть ему полезен. В прошлом он встречал гномов и даже орков, а в компании эльфов однажды провел целый сезон. Это была труппа бродячих артистов, решивших повидать мир. Конечно, нелюдей не пустили бы ни в один город, но эльфы, выступавшие для простого народа, вообще нередко носили маски – это было частью их традиций, и этому театру подобный обычай позволил путешествовать по городам людей, не опасаясь разоблачения. Измиеру оказалось с ними по пути, он смог завоевать их доверие, и те раскрыли, кто они на самом деле. За время совместного путешествия он рассказал новым знакомцам много интересного о жизни людей, в свою очередь немало узнав об истории и культуре эльфов. Впоследствии это оказалось весьма полезно, в том числе при общении с Трианом.

Храм был совсем близко: сложенный на века, в отличие от многих ему подобных. Годы почти не коснулись мрамора стен и крыши. Конечно, кое-где камень потрескался, наружные барельефы заметно осыпались, алтарные столбы внутри превратились в груду обломков. Но все же храм стоял, хоть и был заброшен не одну сотню лет.

Измиер вошел в темноту и тут же шарахнулся назад: он почти ничего не успел увидеть, но ощутил чье-то присутствие. Потянулся было к груди, но остановился на полпути, вспомнив, что все амулеты давно потеряны.

– Не стоит, арен[11] Измиер. Хоть ты и отверг руку дружбы нашего короля, мы все еще не враги, если ты сам того не желаешь.

Из глубины храма на свет вышел высокий воин, следом еще четверо, встав за ним полукругом. Эльфы Триана. Измиер уже мельком видел их при встречах с советником, а говорившего, Мирталя, даже знал лично. Эльфы и в сто лет выглядят очень молодо, но сейчас перед ним стояли юнцы – по глазам видно. Взгляды были нарочито надменными, делано презрительными – так пытаются показать уверенность и силу, когда их не хватает. Опытные воины так не смотрят. На миг Измиер удивился, почему Триан послал на встречу именно их, но вскоре догадался. Достаточно услышать, с каким выражением Мирталь произнес слово «король». Он явно по-собачьи предан своему хозяину. Триан не мог допустить, чтобы кто-то еще завладел компонентами; вот почему в данном деле верность была для него важнее силы и опыта. В случае с Измиером у него не оставалось выбора: наемник всегда верен лишь себе, но поручать задачу, связанную со Сферой, эльфу, которому не мог полностью доверять, он бы не стал, будь тот хоть лучшим воином королевства.

– Уж кем-кем, а другом ваш хозяин мне не был. Он просто нуждался в моих услугах. И с каких это пор Триан стал королем?

При этом Измиер прикидывал, удастся ли одолеть всю пятерку. Без амулетов сложновато, но отнюдь не безнадежно. К тому же, что бы те из себя ни строили, его репутация им известна, так что, может, удастся договориться и без крови.

– Тебя долго не было, многое поменялось. Впрочем, это неважно. Просто отдай последний компонент, и разойдемся мирно.

– А если я откажусь? Вас, конечно, больше, но, дойди у нас дело до драки, я бы еще подумал, на кого поставить. А прикончить тебя, Мирталь, я успею при любом раскладе, не сомневаюсь.

Тот улыбнулся почти по-дружески – в лице ни малейшего страха или напряжения.

– Ты же чувствуешь, что за сила