Клык леопарда - Энтони Ричес

Впереди темноту слегка рассеивал свет пары зажженных факелов у входа на форум. Перед высокой аркой в карауле застыли двое стражников. Прежде чем трибун успел объяснить растерянным солдатам свое появление в городе, из двора позади арки ему навстречу вышел центурион местного легиона. Увидев перед собой трех центурионов в незнакомых доспехах и в шлемах с гребнями, он резко остановился. Каково же было его удивление, когда он увидел, кого они сопровождают! Выждав несколько секунд, в течение которых он наблюдал за сменой эмоций на лице офицера, он обратился к нему довольно язвительным тоном, призванным подчеркнуть превосходство в звании:

– Да, центурион, это форма старшего офицера, и да, теперь ты должен приветствовать меня надлежащим салютом.

Тот, кому адресовались эти слова, покраснел, однако поспешил выполнить предписание и быстро отсалютовал Скавру. Видя это, стражники из последних сил попытались скрыть улыбки – правда, без особого успеха.

– Прошу прощения, префект, но мы не ожидали, что к нам прибудет подкрепление, – сказал местный житель.

Марк посмотрел на Юлия – интересно, поправит ли его товарищ ошибку офицера? Но в ответ на свой вопросительный взгляд он получил лишь короткий кивок. Скавр кивнул центуриону, бросив через его плечо взгляд на смутный силуэт административного здания на другой стороне форума.

– Это вполне понятно, центурион, ибо мы не подкрепление. Ты проведешь меня к своему трибуну?..

Центурион провел их через мощенный камнем форум, где в более приятную погоду городские торговцы выставляли на продажу свои товары. Вскоре Скавр и его сопровождающие уже были в теплом помещении базилики. Поняв, что оказался в оборонительной позиции, центурион предпринял запоздалую попытку продемонстрировать превосходство, требуемое, как ему казалось, в отношениях между легионом и когортами ауксилариев [14].

– А теперь, господа, прежде чем вы пройдете к трибуну, я попросил бы вас оставить ваше оружие здесь…

Скавр обвел глазами прихожую с богатыми гобеленами на стенах и пол, украшенный мозаичным изображением Меркурия, и бесцеремонно прервал говорящего:

– Нет, центурион, ты не можешь просить нас об этом. В данный момент у меня нет ни времени, ни терпения.

Цокая подковами сапог по мозаике пола, он прошел мимо изумленного офицера и вышел вон. После секундного замешательства центурионы, лязгая железом, зашагали следом за ним. Дубн подмигнул рассерженному центуриону легиона и процедил уголком рта:

– Будь благодарен, что тебе не пришлось, как привратнику, взять у него плащ.

Распахнув двери в дальнем конце вестибюля, тунгрийцы шагнули в комнату с высоким потолком. Больше половины пространства занимал массивный стол, за которым сидели несколько человек в белоснежных туниках офицеров легиона, а также двое гражданских в тогах. Все они как один с любопытством посмотрели на вошедших. Самый молодой из них тотчас вскочил на ноги и с видимым раздражением похлопал по сенаторской полоске, украшавшей его тунику.

Центурионы-тунгрийцы вытянулись по стойке «смирно» и браво отсалютовали присутствующим. Повозившись с застежкой, Скавр снял плотный шерстяной плащ и перебросил его на спинку стула, позволив всем увидеть тонкой работы кирасу. Скользнув взглядом по кольчуге центуриона, молодой трибун поджал губы, как будто лишний раз убедился в своей правоте.

– Насколько я понимаю, вы ауксиларии? – уточнил он. Коротко кивнув, Скавр спокойно посмотрел на него. – Из чего следует, что ты префект? У меня есть обыкновение требовать соблюдения армейского этикета, префект. Например, я привык к тому, что даже высшие офицеры должны приветствовать старшего по званию.

Сказанное молодым трибуном было вполне разумно, однако судя по его тону, он привык повелевать, а не слушать других.

Наметанному глазу Марка он показался образцовым офицером легиона – лет двадцати пяти, с длинными по моде волосами и густой бородой, опять-таки согласно последней имперской моде, однако ухоженной и аккуратно подстриженной. Близко посаженные холодные глаза, классический римский нос. Во взгляде его, обращенном к стоявшему перед ним незнакомому офицеру, читался вызов и нетерпение.

Скавр пару секунд в упор смотрел на него, а затем потянулся к ранцу и вытащил оттуда свиток. Когда же он заговорил, голос его был сух и бесстрастен: он явно не желал признавать превосходство собеседника в звании.

– Искренне согласен с этим, офицер. Я всего неделю назад говорил то же самое молодому трибуну легиона в сенаторском ранге, когда он только попал под мое начало и до того, как геройски погиб в бою, сражаясь рядом со мной. – Посмотрев на офицеров легиона, Марк по их лицам и негромким возгласам понял, что они никак не ожидали таких слов.

Небрежно держа в руке свиток, Скавр покачал головой.

– Смотрю, товарищ, ты не привык, прежде чем открыть рот, посмотреть правде в глаза? – спросил он.

Его собеседник побледнел и явно собрался что-то сказать, однако Скавр обошел стол и встал напротив него, лицом к лицу с ним. Серые глаза Скавра внезапно сделались холодными, как лед, а голос понизился до шепота. Чтобы услышать, что он говорит, его собеседник был вынужден напрячь слух.

– Это интересный, я бы даже сказал, судьбоносный момент, трибун. Мы все с ним сталкиваемся, когда меньше всего ожидаем его – момент истины, когда перед нами возникает яма и достаточно одного шага, чтобы угодить в нее по самую шею. У тебя есть вопросы, которые ты хотел бы задать мне прежде, чем мы приступим к старому доброму состязанию, в котором соперники меряются членами? Есть какие-то сомнения в том, кто из нас первым поднимет руку в знак уважения в конце этого разговора?

Трибун легиона покачал головой. Было видно, что он готов взорваться в любой момент.

– Я Луций Домиций Беллетор, военный трибун, командир седьмой когорты имперского Первого легиона Минервы, направленный защищать и охранять город Тунгрорум. У меня имеется приказ легата моего легиона, согласно которому я имею право требовать подчинения мне любых армейских подразделений, которые окажутся в непосредственной близости к городу и в нем самом. То есть твоего подчинения и подчинения твоих людей, префект…

Он с вызовом посмотрел на Скавра. Спокойно выдержав его взгляд, тот нарочно повысил голос, чтобы его услышали все те, кто сидели за столом.

– Отлично. Я – военный трибун Гай Рутилий Скавр, командир первой и второй тунгрийских когорт, и прислан сюда из Британии для поиска и уничтожения разбойников, дезертиров и мятежников из Нижней Германии. У меня имеется приказ от наместника Британии не подчинять вверенные мне войска никому из других офицеров, если только в целях выполнения моего задания я не сочту нужным иное. Возможно, он предвидел случаи, вроде этого. – Беллетор открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Скавр поднял руку. – Вижу, что не убедил тебя и, пожалуй, ничего не добьюсь, если мы продолжим обсуждать это в присутствии наших подчиненных. Думаю, нам следует попросить присутствующих оставить нас одних на несколько минут, как ты считаешь?

Беллетор нехотя кивнул и повернулся к центурионам легиона. Все до единого они в молчаливом удивлении наблюдали за драмой, что развертывалась у них на глазах.

– Оставьте нас.

Офицеры встали и направились к двери, в которую недавно вошли тунгрийцы. После короткого замешательства двое гражданских последовали за ними. Юлий, выходивший из комнаты последним, закрыл за собой массивную дубовую дверь. Увидев плотный занавес, явно висевший здесь неспроста, он задернул им двери.

– Насколько я понимаю, ты здесь старший офицер? – послышался у него за спиной чей-то голос.

Обернувшись, Юлий увидел того, кто произнес эти слова – седого, широкоплечего мужчину. Лицо его от правой брови вниз по щеке и по губам до самого подбородка пересекал шрам. Юлий приготовился к потоку ругательств, и даже Дубн с Марком Трибулом невольно изменили осанку, подсознательно готовясь к бою. Предвосхищая любой неприемлемый довод, говоривший поднял брови и всплеснул большими руками, однако, как заметил Марк, отступать не стал.

– Нет, вам нет оснований нас опасаться. Мы все здесь на одной стороне. Я – Сергий, старший центурион седьмой когорты. – Он протянул руку, и Юлий, не колеблясь, пожал ее. – То, что происходит там, касается лишь их двоих, а затем и вообще будет забыто. Нам этого лучше не слышать, верно?

Юлий кивнул, чувствуя внезапную симпатию к собеседнику, хотя и досадуя слегка, что им так и не довелось поспорить.

– Я – Юлий, центурион первой тунгрийской когорты ауксилариев, а это Дубн и Корв. Наш примипил ожидает у западных ворот с остальными людьми. Скажи, сможем мы устроиться на ночлег до наступления темноты?

В отсутствие подчиненных Домиций Беллетор тотчас же перешел в наступление. Ткнув пальцем в лицо Скавра, он выплеснул в него поток желчи.