Одиночный побег. Авантюрный роман - Максим Смирнов

– Нет. Там контрактники в основном. С меня армии хватило…

Боря помолчал.

– Я тоже потом в бизнес пошел. – Боря выпил и задумался. – Кооператив у меня был. С бандитами воевал. Пуля вот от них в позвоночнике. Пулю вынули, а ходить извиняйте… Вот езжу 15 лет… Афган прошел, а тут…

Олег, смутился:

– Ты ж говорил, карусель, церебральный паралич…

Боря метнул на него огненный взгляд:

– Это само собой, тут наложилось… в тот самый позвонок.

Катя подхватила разговор, замяв неловкую паузу:

– Мы процедуры проводим. Врач говорит, надежда еще есть. И не такие вставали!

Олег понимающе кивнул.

– Ну, – Боря подмигнул, – проси у меня, че хочешь! Для тебя – вот все исполню! Певец!

Олег, выпив:

– С чего ты взял, что я пою?

– А, какая разница! – махнул Боря рукой. – Вот нравится она? – он показал на Катю. – Женись, я разрешаю!

Олег усмехнулся. Без старого плаща и дурацкой шляпки она выглядела уже не так смешно. Впрочем, не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки – это всем известно.

Боря не унимался:

– А знаешь, как она поет? Женись, говорю, пока я не передумал… У меня и приданое есть. А ты думал? Миллион не хошь? Долларов!

Олег усмехнулся:

– Сколько?

– Миллион! Долларов! Сколько… – Боря полез под диван и извлек откуда-то из темноты листок бумаги в прозрачном файле. – Вот, гляди! – он протянул ему листок.

Олег нехотя взял документ и уставился на него непонимающим взглядом. На гербовом бланке красовались слова «простой вексель» и «Урожай».

– Ну и что это?

– Темнота, все понятно, – заключил Боря, вырвав бумажку из рук Олега. Своим кривым пальцем с грязью под ногтем он стал водить по документу:

– Вексель ЗАО «Урожай» на 200 миллионов рублей. Видишь? ЗАО «Урожай» обязуется безусловно уплатить по этому векселю денежную сумму в размере двухсот миллионов рублей. А вот тут, смотри, – придвинулся он к Олегу, – …процентов годовых непосредственно предприятию, лицу, а дальше-то – пустое место, видишь? Да еще проценты! – весело подмигнул Боря. – Смотри, видишь, печать есть, подпись… а вот кому передано – пустая графа! Я что предлагаю: я тебя вписываю, хоть сейчас, ты идешь, куда мы скажем, и получаешь 200 миллионов. Из них себе оставляешь, как договорились, 5 процентов, то есть 10 миллионов! Правильно я говорю? – обратился он к Кате.

– Правильно, – сказала Катя. – Все справедливо!

Олег не помнил, когда они говорили о 5-ти процентах, но цифра в 10 миллионов ему нравилась. Он задумался, в голове его пошли шальные мысли:

– Э… ребят, может, мы такие дела по трезвяку делать будем?

– А ты что, много выпил что-ли? – удивился Борис. – Здоровый, вроде, мужик! По трезвяку оно уже не так интересно будет. Я вот никогда не пьянею, хоть бутылку водки выпью, хоть две! Учись, студент!

– А чего вы сами не получите? Впишите себя и…

– Э-э, мы не можем, нас там знают… – Боря осекся. – В смысле, мы работаем там, поэтому не имеем право!

– Да – кивнула Катя, – мы не можем.

– Ну что, согласен? – Боря уставился на Олега.

– Ну а что, можно в принципе! Вписывай! Только… 5 процентов от двухсот будет… будет 10 лимонов, правильно! Это мне нравится!

– Ну вот, – обрадовался Боря, – а я о чем?! Предложение выгодное!! Только ты дай мне расписку, что остальные вернешь!

– Да не вопрос. Че за расписка?

– А вот мы сейчас… – Боря засуетился, сделал знак Кате, и на столе быстро появилось пустое место, ручка и бумага

– Вот это дело! – обрадовался Борис. – Вот это по-мужски! Вот здесь и пиши. – Он начал диктовать, а Олег писать: – Я, такой-то, такой-то, обязуюсь… как это лучше-то, Катюх?

Катя задумчиво подняла глаза к потолку и отрапортовала:

– Обязуюсь из тех денег, что я получил по векселю серия, – Катя взяла вексель и зачитала серию и номер, – и номер… отдать 200 миллионов…

– Сто девяносто! – поправил Олег. Какой-то чертик поселился внутри него и подгонял его все дальше и дальше, словно в азартной игре, что-то защекотало внутри, как будто ему только что дали попробовать неведомый наркотик.

Катя с Борей переглянулись. Боря подтвердил:

– Конечно, сто девяносто! Десять оставляет себе.

Катя продолжила:

– Хорошо, 190 миллионов рублей отдать Кантору Борису Аркадьевичу, 1961 года рождения. Дата, подпись.

Олег передал бумагу.

– Только ты никому об этом не говори! Это наша, между собой сделка, – подмигнул Боря.

У Олега не было возражений:

– Да не вопрос! Могила! 10 лимонов мне сейчас очень даже…

– Не, могилы не надо! – заулыбался Боря. – Я тебе верю!

– У Бори таких бумажек много! – весело заметила Катя.

Борис метнул на нее неодобрительный взгляд, но тут же махнул рукой и ловко опрокинул стопарь.

– Я, брат, этим делом давно занимаюсь. Они думали, фраера нашли. Борю можно просто так на херу вертеть! А я, тем временем, бумажки-то скупал – мно-ого их у меня там разных акций всяких! – махнул он неопределенно куда-то в сторону. – Но такая, вексель называется. Таких пять штук, на миллиард, но мы пока с этой начнем… Если будешь с нами работать, эх, брат, и заживем! Ладно, Катюш, давай спой! Давай-давай, не ломайся! – Он налил в три стакана. – Эх, выпьем за нашу Родину – мать, за которую мы воевали!

Катя встала и начинала петь, как Пелагея, ее голосом. Получалось красиво. Боря подхватил, сверкнув железным зубом.

Захмелев, помог и Олег:

– Не для меня придет весна…Не для меня Дон разольется…И сердце девичье забьетсяС восторгом чувств не для меня…А для меня кусок свинца.Он в тело белое вопьется,И слезы горькие польются,Такая жизнь, брат ждет меня…

Боря радовался:– А, говоришь, петь не умеешь! Эх, мы еще не так споем!

Рассвет за окном.

Центр Москвы, мало машин. Пришло утро. И утро пришло жестко. Жутко болела голова.

– Мля, – сказал Олег и пополз до туалета. Его тошнило.

Погасив свет и умывшись, он лег обратно в постель.

– Суки, что в водку подсыпали… суки.

Когда прошло еще часа три, Олег лежал в постели лицом вниз. Его разбудил звонок мобильного.

Олег с трудом проснулся и поднес к уху трубу:

– Алло!

– Тимоти?

– Что?

– Тимоти, ты?

– Какой Тимоти нах?

– Ты че -закинулся с утра? Это Эльдар!

– Это ты закинулся, какой Эльдар нах?

– Ошибся что ли… – вешают трубку.

– Мля, – снова сказал философски Олег.

Он поднялся, держась руками за голову. В мозгу проплывали казаки, сиськи Анны Семенович и давешняя церковь на Динамо. Он зашел в спальню Бори с Катей. Катя в ночной рубашке лежала на кровати. Ее нога была игриво отброшена, а ночная рубашка задрана. Боря лежал за ней. Лицо у него было зеленое. По всему видать, товарищ умер. Олег присмотрелся – действительно не дышит. Он подошел к Кате. Такая же картина – дыхания нет, зрачки на свет не реагируют.

У кровати предательски стояла бутылка водки, с 50-граммовым остатком пойла. На всякий случай Олег крикнул:

– Алло! Доброе утро! Десять часов! Не пора ли вставать?!

Они не шевелились.

Олег опустился над Катей – пощупал пульс, посмотрел зрачки еще раз – не реагирует. Застывшее лицо Бори не излучало энергии жизни.

Олег нагнулся, чтоб посмотреть внимательнее на бутылку и застыл – внизу под кроватью лежал портфель: кожаный, солидный, лежал на боку. Он был закрыт, но замки отброшены. А рядом лежала аккуратная, как из банка, купюра в 500 евро. Олег достал портфель из-под кровати. Приоткрыл его, застыл на минуту и закрыл. Он был полон этих пачек евро, то есть битком… Спинным мозгом Олег почувствовал, что все, что происходило накануне в этом странном номере – не сон и не обман. Нет, это не было счастье, это был шок и страх. Страх, что сейчас у него этот портфель отберут. Олег огляделся в комнате и подошел к столу. На столе лежали все те же вексель, его расписка, заверенная нотариусом, и бумага с надписью «Завещание», которую он не помнил. В ней говорилось о том, что Борис Аркадьевич Кантор, 1961 года рождения, прописанный по такому-то адресу, завещает все свое имущество после своей смерти, где бы оно не находилось, и в чем бы оно не заключалось, ему, Колесникову Олегу Валериевичу, 1976 года рождения, ну и так далее.

Внизу стояла длинная корявая подпись Бори с расшифровкой имени, фамилии и отчества, а также печать и подпись нотариуса. Олег стал вспоминать вчерашние звонки с мобильного, вызов такси, поездку в ресторан «Яр», цыган, возвращение домой, еще одна открытая бутылка водки, приезд нотариуса, 500 евро, которые засовывали ему в карман (вот почему полезли за деньгами в портфель и не закрыли его – чтоб гульнуть в ресторане и заплатить нотариусу!) Обнимания и поцелуи с Борей, потом с нотариусом, потом всех вместе с Катей… Еще он помнил ванну с Катей и джакузи, голого Борю, который залезал в джакузи вместе с ними, и которого выпроваживали оттуда пинками, и, наконец, ее кокетливую задницу и плотный затылок с завитками рыжих волос, который ритмично маячил прям перед ним. На этом его память была заполнена, дальше пробел.