Гитлер, Сталин и евреи - АБ МИШЕ

Аркадий Ваксберг, со своей стороны, замечает, что графа «национальность» появилась в паспортах сразу при их введении в 1933 году: «Не вероисповедание, как было при проклятом царизме, а именно национальность, то есть этнические корни, как в нацистской Германии, и нигде больше»(А. Ваксберг. Из ада в рай и обратно. Еврейский вопрос по Ленину, Сталину и Солженицыну [29,  далее без указания ссылки]).

Из книги  Ваксберга и других источников можно почерпнуть любопытные сведения о маскировочных хлопотах Сталина в 1930-е годы, когда большевики громогласно целясь на мировую революцию, соответственно пеклись об интернационализме, шумно созидали дружбу советских народов, и тут уж, как повелось в истории, самым показательным было отношение к евреям. Но в чём тогда можно было упрекнуть вождя?  В стране поощрялась еврейская культура ещё с 1920-х годов, когда открылись сотни еврейских школ и создавалась система  пролетарского еврейского образования. В некоторых университетах имелись еврейские отделения, в Москве действовала Центральная еврейская партийная школа. Работали еврейские театры, сотни еврейских библиотек и клубов, были открыты десятки еврейских музеев.  В ряде мест, где жило много евреев, советские власти внедряли делопроизводство и судоговорение на идиш, в Белоруссии идиш был одним из четырех государственных языков. В 1934 г. 17-й съезд партии  избрал в Центральный Комитет  среди 139 человек 27 евреев. Среди ближайших сподвижников Сталина усердствовали евреи Лазарь Каганович и Лев Мехлис. В Наркомате внутренних дел, ведущем органе власти, где все важные назначения определял Сталин самолично, в 1936-37 годах на командных должностях работало почти 40 процентов евреев. Убийство главного врага Сталина, Троцкого организовали три еврея (Эйтингон, Рабинович, Василевский) и женатый на еврейке Судоплатов – вождь доверял евреям самые ответственные дела, случайно ли?  Всё это в конечном счёте под рукой Сталина.  Он играл прекрасно, не пренебрегая мелочами: когда в 1934-м хоронили разбившихся на стратостате народных героев, Сталин лично нёс урну с прахом не командира экипажа, как следовало бы вождю, а с прахом третьего члена экипажа Ильи Усыскина, о котором все некрологи сообщали, что он из бедняков-евреев.

Только хорошо намётанному глазу мог открыться антисемитизм Сталина 1930-х годов под  внешней благосклонностью режима к евреям (до сих пор российские юдофобы злобствуют: «За слово  «жид» тогда сажали»). Это сделал ещё Лев Троцкий, демон и гений,  увязав(как позднее Л. Дымерская-Цигельман), антиеврейство с культом русского патриотизма – Троцкий говорил о шовинизме. Немецкий учёный Леонид Люкс  [30] упоминает публичные высказывания Троцкого в 1937-38 гг. о тогдашнем сталинском антисемитизме. «Бюрократический централизм немыслим без шовинизма, - говорил Троцкий, - а антисемитизм всегда был для шовинизма путем наименьшего сопротивления". (Примечательна реакция Нью-Йоркской еврейской газеты "Тог": "Мы лелеяли СССР как наш единственный свет в окошке. Это непростительно, что Троцкий бросает Сталину беспричинные обвинения"). Прозорливец  Троцкий был не одинок:  в 1934 г. американский журналист Исаак Дон Левин предлагал Альберту Эйнштейну предостеречь западных либералов-евреев, которые не замечают в СССР «партийного антисемитизма».(Эйнштейн отказался публично шельмовать большевиков за, как он выразился «грубые ошибки»: ведь они, сказал он, успешно улучшают жизнь русского народа. На всякого мудреца довольно простоты. Или, может быть, и он, и другие евреи шарахались от Гитлера за спину Сталина?). А в январе 1937 г., когда на втором Большом Московском процессе Пятакова и др. среди 17 подсудимых было 6 евреев, гитлеровский министр пропаганды Й. Геббельс, держа в памяти предыдущий суд 1936 года над Зиновьевым и др. (из 16 обвиняемых 11 евреев), записал в дневнике догадливо:   «В Москве снова показательные процессы... Снова, очевидно, против евреев. Сталин прижмет евреев».  И 7 марта 1938 года опальная вдова Ленина Надежда Крупская, близкая к судимому именно в те дни Бухарину, нашла, однако, смелость написать Сталину: «Пишу Вам о волнующем меня вопросе... Мне сдается иногда, что начинает показывать немного рожки великодержавный шовинизм».

В августе 1939 г. Сталин обнялся с Гитлером. Предшествовавшая их пакту антинацистская пропаганда, включая её противоюдофобские всплески вроде фильмов «Профессор Мамлок» и «Семья Оппенгейм», тут же оборвалась, вальс с Гитлером требовал смены музыки. И Сталин сместил известного антифашиста еврея Литвинова с поста народного комиссара (министра) иностранных дел и подчистил это ведомство от евреев. Да не забыл вслед за тем прикрыться назначением нового заместителя наркома заслуженного еврея Самуила Лозовского, а сверх того другой известной еврейки Розалии Землячки заместителем главы правительства СССР.

Всё идёт своим чередом.  В мае 1941 года руководитель Коминтерна Георгий Димитров записывает в дневнике беседу с ним Сталина: вождь «разъяснял, что между правильно понятым национализмом и пролетарским интернационализмом нет и не может быть противоречия. Безродный космополитизм, отрицающий национальные чувства, идею родины, не имеет ничего общего с пролетарским интернационализмом. Этот космополитизм подготовляет почву для вербовки разведчиков, агентов врага» [31, 42]. Вот, значит, на каком этапе строительства сталинского царства потребовалось проклюнуться антисемитизму – евреи в виде сионистов и «безродных космополитов» или антипатриотов и русофобов бухаринского извода  будут гонимы много позже, но идеологические  болванки готовятся загодя. (Стало общим местом свидетельство тигриной выдержки Сталина в засаде на намеченную жертву).

Дальше – Вторая мировая война. В народе воспрянул и принялся наново матереть стародавний образ еврея–«чужака» - всколыхнулась тлеющая юдофобия. В угоду ей сталинская пропаганда стала замалчивать и боевые действия евреев на фронтах («Евреи воюют в Ташкенте», - насмешничала толпа), и уничтожение нацистами евреев, которых обозначили «мирными советскими гражданами». Сам Сталин лишь один раз, в докладе  6 ноября 1941 года по случаю очередной годовщины Октябрьской революции, говоря о нацистах, упомянул их как «партию  черносотенных погромов», а потом  у него ни слова, ни намёка на гитлеровский геноцид евреев. Сочувствия, а тем более восхищения евреям не полагалось, народы советские этого не любили.

Сталину требовалось народное единство, патриотический порыв. Л. Дымерская-Цигельман: «Начатый негласно [в конце тридцатых годов] процесс «очищения» от евреев продолжился и в годы войны. Поражает то, что  борьба с “засильем евреев” в искусстве была определена как особо актуальная задача  в августе 1942 года в разгар битвы под Сталинградом». Однако что здесь поразительного? Великий вождь подкармливал народ привычной пищей. Но с другой стороны, нельзя дать странам-союзникам учуять душок гитлеризма в сражающейся против Гитлера стране. И евреям нужна потачка: хоть своим в окопах и на заводах, хоть чужим, закордонным – тянуть из них материальную помощь Сталин назначил  Еврейскому Антифашистскому Комитету (ЕАК) во главе с мировой славы артистом Соломоном Михоэлсом; десятки миллионов долларов притекли в итоге для Красной Армии. Поэтому в Советском Союзе - никакого антисемитизма. Гласного. Гитлер с евреями только и додумался, что убивать их. А хамелеону Сталину они кровью и пόтом служат.

Г. Костырченко, дотошно оглядывая зигзаги сталинской политики, находит, что сталинский антисемитизм в решающей степени определило «наложение друг на друга двух факторов — объективного (тоталитаризм) и субъективного (сталинизм)», причём субъективному мотиву историк отводит ведущую роль. Но как быть с утверждением самого  Г. Костырченко об инструментальной функции сталинского антисемитизма и приведенными в его же книге свидетельствами связи политической ситуации и поворотов судьбы советских евреев?

В тридцатые годы сталинские пропагандисты, клеймили нацистский антисемитизм - «форму каннибализма», но едва просохли чернила на договоре о сотрудничестве с Гитлером, как исчезла всякая критика германского режима и Сталин велел очистить  наркомат иностранных дел от евреев, включая наркома. Другой пример: на второй день войны с Германией в кино стали крутить снятые с экрана в 1939-м фильмы о гитлеровском антисемитизме, но уже через месяц их снова перестали показывать. Сталин по-видимому не хотел ни  подыгрывать Гитлеру, обвинявшему советскую власть в «жидобольшевизме», ни делать  германских нацистов привлекательными для собственных юдофобов.  Ещё примеры: упомянутая выше отмена в 1942 г. противоеврейской кампании в сфере культуры, а после войны при безжалостном, вплоть до казней, преследовании сионистов в компартиях дружеских стран-сателлитов (Чехословакия и др.) Сталин куда меньше свирепствовал в Польше, где евреи на руководящих постах противополагались польским националистам, намного более опасным для Москвы.