Всем по барабану! - Татьяна Луганцева

Так Владислав ушел из родительского гнезда в квартиру любимой женщины. Из института отца он тоже был вынужден уйти и устроился преподавателем в менее престижный институт, на меньший оклад. А вот в семейной жизни он был очень счастлив. Да, Света была значительно старше, но она была очень изящной и прекрасно выглядела, да и характер у нее был с большим позитивом. Женщина следила за собой и заботилась о муже. Он всегда был накормлен, чисто одет и ухожен. Падчерица тоже восприняла его хорошо. Конечно, он не заменил девочке-подростку отца, но стал ей прекрасным другом. Подкосила его только болезнь.

Элли было тогда тридцать три года, и она сидела вместе с мамой у него в больнице. Выждав, когда жена вышла, Владислав спросил:

– Откуда вы взяли деньги на все это?

– Я толком не знаю, кажется, объявился богатый родственник за границей. Тебе повезло. Только не переживай, ты обязательно поправишься! – Элина погладила Влада по руке.

– Ты знаешь американского артиста Джона Ерохина? Он играл в фильмах…

– Не надо перечислять, я смотрела все фильмы с его участием. Это же мировая звезда! У него вроде русские корни.

– Думаю, это он дал деньги.

– Постой! Ерохин? Не может быть! – округлила глаза Элли. – Он и есть твой родственник? Ты уверен, что деньги от него? Откуда ты знаешь?

– Это мой брат, – ответил Владислав, ввергая падчерицу в шоковое состояние.

– Как брат? Родной?

Вот так, незадолго до смерти, Владислав поведал ей семейную тайну Ерохиных, рассказал о том, что произошло с Витольдом.

– Родители даже фотографии его уничтожили, считая предателем и Родины, и семьи. Они никогда ничего не говорили о нем, запрещали мне смотреть его фильмы. Много позже я узнал, насколько он стал знаменит. Он великолепный актер!

– Это невероятно! Я, помню, в школе еще училась, и наш класс учительница по литературе отвела в кино на сеанс американского фильма. Тогда это было целое событие! Мы смотрели сказку…

– Знаю, Витольд там сыграл Железного Дровосека, – улыбнулся Влад.

– Точно! У нас все девчонки немедленно влюбились в него, а мне жутко завидовали.

– Почему?

– Потому что я носила имя Элли, как у девочки в том фильме. Получалось, вроде бы я, хотя бы именем своим, могла быть рядом с таким красивым и благородным дровосеком с добрыми и восхитительными глазами, – пояснила Элина. – И вот ты мне говоришь, что этот американский актер – твой брат… Да у меня, как выражается молодежь, «крышу снесло» и «челюсть отпала»!

– Я хочу, чтобы ты знала, что Витольд очень хороший и добрый человек. Мне кажется, первый его фильм не случаен. В нем – как было у брата в жизни. Он сам – как тот дровосек без сердца и с вырванными корнями с Родины. Я считаю, что очень виноват перед ним как старший брат.

– Ты так мне это говоришь, словно я смогу лично с ним познакомиться, – ахнула Элина.

– Не думаю. Он недосягаем и очень закрыт. И вряд ли захочет общаться с кем-то из нашей семьи.

– И последняя роль в библейской притче тоже не случайна? – спросила Элли, доказывая, что на самом деле прекрасно знакома с творчеством Джона Ерохина.

– Да, картина – определенный итог. Фильм сильный. Витольд работал в нем, что называется, на износ… – Влад вздохнул. – Уверен, что выбор роли не случаен. Знаешь, я хочу написать ему письмо.

– Зачем? То есть… Ты уверен, что тебе это надо?

– Уверен.

– А отправить куда? В Голливуд Джону? Оно вообще дойдет? – поинтересовалась Элина.

– Я не буду отправлять. Оставлю письмо тебе. Если когда-нибудь вдруг случится чудо и ты увидишь моего брата, то и отдашь тогда послание ему. Я почему-то верю, что когда-нибудь он появится на своей Родине.

– Влад, что за настроение? Ты сам через неделю встанешь на ноги, и если когда-нибудь увидишь своего брата, сам ему все и скажешь.

– Я не чувствую в себе силы…

– Так это же после операции! Все наладится! Нельзя даже мысли такие в голове держать! – излучала оптимизм Элли.

– И все-таки подстрахуй меня. Только маме ничего не говори. Не хочу ввязывать ее в дрязги семьи. Я тебя очень прошу.

– Договорились.

Это был последний разговор Элли с отчимом. Светлана Сергеевна мужественно перенесла его уход.

Элина сохранила письмо Владислава брату, хотя считала, что оно никогда не понадобится. В отличие от отчима падчерица даже в мечтах не могла представить, что когда-нибудь увидит великого актера, звезду такого уровня! Зато она изучила в Интернете и в других источниках все о личности Джона, что смогла найти. Информации было не так уж много: артист, безумно занятый человек, не баловал журналистов интервью. Писали все больше о его работах, фильмах. Что все трюки в боевиках выполнял сам. Что до кино работал грузчиком, вышибалой в стриптиз-клубе, телохранителем, официантом, то есть прошел тяжелый жизненный путь. Что верен своему продюсеру. И про его бесчисленные романы она прочитала, о безумствах влюбленных в актера женщин.

Последних Элли понимала: «Оно и неудивительно – Джон много лет входит в десятку самых сексуальных мужчин мира». Молодая женщина рассматривала его фотографии. Лицо актера было нереальной красоты. То есть он был так красив, что не верилось, неужели такой вот внешностью может обладать обычный земной человек. Грела мысль, что это мог быть результат фотошопа или выведения каждого кадра в фильмах. Между ним и Владом по всем параметрам была пропасть. «Никогда бы не сказала, что они братья».

И вот однажды Элина услышала в новостях, что в Москву приезжает всемирно известный американский актер Джон Ерохин. Вроде как с прощальным турне. Вроде как в России он впервые.

Сердце Элли было готово выскочить из груди. «Какой бред! Какая двуличность! Словно человек и правда отрезал прошлую жизнь. Хотя если уехал в двадцать лет, то сейчас ему где-то тридцать семь. Половина жизни прошла уже в Америке. Собственно, почему я про него плохо думаю? Это же со слов журналистов…» – размышляла Элина.

Она бы, может, и не стала сильно заморачиваться насчет голливудской звезды, если бы не просьба отчима передать брату письмо. Вроде легкий конверт, а лежал у нее на сердце тяжелым камнем, жег ей руки. Она понимала, что душа Влада не успокоится, наверняка там, в конверте, какая-то просьба о прощении, а значит, нужно обязательно донести до Джона его послание. И Элли попыталась узнать у своей подруги-журналистки Ларисы, где остановится актер.

– Информации об этом никогда не дадут. Ты с ума сошла, что ли? – воскликнула та, услышав ее вопрос. – Из соображений безопасности все всегда решается в последний момент при размещении такого человека. И уж тем более с нами, журналистами, сведениями вообще никто не поделится. Но могу предположить, что актера поселят в одном из пяти самых крутых отелей столицы. А зачем тебе? – Подруга, миниатюрная вездесущая блондинка, больше похожая на взъерошенного пацана в джинсах и футболке летом и тех же неизменных джинсах и пуховике зимой, была удивлена.

– Мне ему передать кое-что надо, – туманно ответила Элина, решив никому не рассказывать известную ей историю семьи Ерохиных. Уж очень личное дело.

– Любовную записку небось? – засмеялась Лариса.

– Считай, что так.

Журналистка, сдвинув тонкие брови к переносице, внимательно посмотрела на подругу.

– Не потянешь. Нет, вообще-то ты у нас мадама видная, но и возраст у тебя уже не тот для такого красавчика, да и не звезда… Они обычно к своим тянутся, небожитель к небожителю. У них неравных союзов не бывает. Ты бы лучше к Степану Михайловичу присмотрелась. Хороший мужик, к тому же свободный, что в наше время редкость.

Элли подавила смешок.

– Я учту твои наставления, но все-таки пообещай мне узнать, где актер остановится. Хотя бы попытайся.

– А насчет Степана Михайловича что? – не унималась подруга.

– Присмотрюсь, – пообещала Элли.

– Чудеса! Чтобы ты вот так спокойно согласилась на Степана Михайловича… Наверное, тебе и впрямь очень сильно понадобился Джон.

– Сильно, но совсем на чуть-чуть. На одну фразу на английском и на передачу одной записки, – доверилась ей Элина.

– У тебя почти как в том анекдоте получается. Знаешь? Жили они долго и счастливо… вернее, счастливо, но не долго, примерно часа два. – Лара рассмеялась. – Но вообще-то он классный. Я бы и сама хотела на него поближе хоть одним глазком взглянуть. Просто посмотреть, он такой же в жизни, как на экране, или все-таки есть разница.

– Конечно, есть. Всегда же поклонники разочаровываются при личном общении.

– Про него все СМИ хорошо пишут. Даже журналисты не находят, к чему прицепиться. Но если что узнаю, скажу. Договорились.

Так закончился разговор двух подруг. Элли, если честно, очень рассчитывала на помощь Ларисы, потому что сама была совсем не вхожа в те круги, где та чувствовала себя как рыба в пруду.

У Элины с детства были проблемы с позвоночником, и мать отдала ее в секцию гимнастики, чтобы укрепить мышцы спины. Вместо этого девочку там окончательно угробили, она получила травму спины. Но Светлана Сергеевна не сдалась – определила дочь в группу реабилитации детей после травм, где больные катались на конях – или лошадях, если кому-то так больше нравится. Элли прозанималась два года и свалилась с самого мирного древнего коняшки. Ранее травмированные позвонки сместились, и год девочка провела в гипсовом корсете. Тут уже за нее вступился отчим.