Страсть по-итальянски - Пенни Джордан

– Мы скоро уходим, – раздался голос Марко прямо за ее спиной, отчего Лили едва не поперхнулась вином. И дело было не в том, что он застал ее врасплох. Нет, она чувствовала каждое его движение. Ощущение тепла его дыхания на ее шее – как раз там, где волосы были забраны в аккуратный узел и открывали нежную кожу, – вот к чему она опять была не готова. По телу побежали мурашки, руки покрылись гусиной кожей.

«Это все от неожиданности, а вовсе не от удовольствия! – внушала себе Лили. – Я давно уже вычеркнула из своей жизни все, связанное с сексуальным наслаждением. Как может быть, чтобы мужчина вызывал столь сильное влечение? Это выходит за всякие рамки. Ведь не могу же я испытывать влечение к нему? Да, есть вопросы, о которых лучше не задумываться! Особенно если они касаются того, что именно я чувствую к Марко ди Лючецци!»

Тут мужчина, стоявший рядом, повернулся и случайно толкнул ее под руку. Вино из бокала, который держала Лили, выплеснулось ей на предплечье, но она была даже рада инциденту. Хоть что-то заставило ее отвлечься от мыслей о князе. А князя, в свою очередь, от пристального ее созерцания. Наверняка от его острого взгляда не укрылось, как она вздрогнула от его оклика.

– Прошу прощения, – бросился извиняться гость и подозвал официанта: – Будьте добры, чистую салфетку.

– Нет-нет, не нужно… – начала было Лили, но слова застряли в горле: у Марко в руке, откуда ни возьмись, уже материализовалась белоснежная салфетка, которой он стал промокать вино с ее кожи.

Не успела она и глазом моргнуть, как князь вынул практический пустой бокал из ее пальцев и поставил его на поднос хлопочущему рядом официанту. Лили отметила, какие длинные изящные пальцы у Марко и как загорелая кожа выделяется на фоне белой салфетки.

«Хорошие руки. Красивые. Сильные. Руки художника. Руки мужчины, который легко может сломить сопротивление любой женщины, если только того пожелает!» – размышляла Лили, как вдруг новая волна дрожи прошла по ее телу, но на этот раз в глубине. Это был стремительный разряд, заставивший сжаться, расслабиться и отчетливо запульсировать нежную плоть между ног.

Лили хорошо знала внешние признаки сексуального возбуждения. Сотни раз она видела, как модели имитируют страсть тем или иным образом. Вспомнилось, как отец запирал ее в чуланчике позади студии по окончании съемки, чтобы, как он выражался, немного «поиграть» с девушками. Он был из той когорты фотографов, которые считают секс с моделями неотъемлемой частью своего ремесла. Так что Лили многократно слышала и видела, как ведут себя возбужденные – либо симулирующие возбуждение – мужчины и женщины. Но что касается проявлений ее собственного влечения… Это была закрытая, запретная территория, которая давно превратилась в выжженную землю, куда Лили не ступала уже много лет. И не имела на то ни малейшего желания. И вот теперь Марко толкает ее туда!

– Нам пора, – сказал он, обращаясь к Лили. – Дороги сейчас забиты, а нам до аэропорта добираться.

– До аэропорта? Разве мы на озеро Комо полетим? – Лили удивилась, так как была уверена, что они поедут на машине.

– Да, на вертолете. Так проще всего туда добраться, – объяснил Марко и хлопнул в ладоши, призывая собравшихся к тишине, чтобы объявить об отъезде.

– Мне и раньше хотелось показать вам наше поместье «Вилла Амброзия», – сообщила Лили герцогиня, когда подошла попрощаться. Она взяла девушку за обе руки и смотрела на нее с выражением искренней симпатии. – Но теперь, когда лично с вами познакомилась, я просто сгораю от нетерпения, так хочется поскорее принять вас у себя. Она прелестная девочка, Марко, – добавила пожилая дама, оборачиваясь к князю. – Уж ты присматривай за ней как следует!

Герцогиня отошла, и Лили глаз не смела на Марко поднять, ведь в их случае последнее замечание приобретало скрытый смысл.

Сотрудник галереи помог Лили отнести багаж к машине. «Как бы мне не избаловаться от такого сервиса! К хорошему быстро привыкаешь», – думала Лили, вспоминая, как обычно приходится самой таскать ноутбук, фотоаппарат и другое оборудование, необходимое для работы, от чего к вечеру спина нещадно болит.

Ехали и правда очень медленно, движение оказалось весьма плотным, но в изысканно декорированный салон шикарного автомобиля не проникал загазованный воздух с улицы, и поездка в этом отношении была очень комфортной. Однако от водителя пассажиров отделяла стеклянная перегородка, что вкупе с кожаными мягкими сиденьями делало обстановку, на взгляд Лили, чересчур интимной.

Хотя во всем остальном никаких намеков на интимность не было. Едва водитель захлопнул за ней дверцу, Марко вытащил свой мобильный телефон и, пробормотав «Прошу меня извинить», уткнулся в экран, мгновенно дистанцировавшись от гостьи. «Понятное дело, – хмуро размышляла Лили. – Он ведь меня на дух не переносит». Она прекрасно понимала это, но понимала еще и другое: как и она сама, Марко почувствовал неожиданное сильное притяжение, возникшее между ними, когда впервые коснулся ее. Притяжение, которому ни одна из сторон не была рада.

Тут Марко отложил телефон и обратился к ней:

– Перед нашим уходом герцогиня спросила, не могли бы мы остановиться у нее на пару дней. Судя по всему, вы произвели на нее неизгладимое впечатление.

Сухой, враждебный тон, которым это было сказано, не оставлял сомнений в том, что сам князь восторгов герцогини не разделяет.

– Я проверил наш с вами график. Если хотите, мы могли бы несколько расширить программу и провести на вилле «Амброзия» какое-то время.

Так, значит, он вовсе не отгораживался от нее, а работал – в ее же интересах, а вернее, в интересах проекта! Лили стало стыдно за недавние недобрые мысли о Марко. Хотя чего же тут стыдиться? Ведь и сам он вон как предвзято к ней относится! И похоже, ей не по силам разубедить его. Да и не нужно – особенно теперь, после того, что произошло между ними! Даже и пытаться не стоит. Зачем ей это?

Тем не менее Лили продолжала недоумевать, что могло вызвать у князя такую стойкую неприязнь сферы, с которой он ошибочно связывал ее деятельность. Что бы это ни было, вряд ли он когда-либо признается ей. И короткого знакомства было достаточно, чтобы понять: Марко не из тех, кто близко сходится с людьми и легко открывает душу. Уж слишком он горд, высокомерен. Эти мысли уже несколько утомили Лили, и она призвала свою волю, чтобы с профессиональной вежливостью ответить:

– Очень любезно с ее стороны сделать такое щедрое предложение. Я была бы рада возможности провести на вилле больше времени и изучить ее коллекцию.

– Что ж, хорошо. Тогда я пишу ее секретарю, что мы принимаем приглашение.

Тут водитель свернул на смежную улицу, заприметив там свободное пространство для маневров и вырываясь из пробки. Лили машинально выставила руку, чтобы не съехать в сторону по скользкому кожаному сиденью, и с ужасом обнаружила, что оперлась о твердую, мускулистую ногу Марко. Обмирая от ужаса, заливаясь краской от смущения, она отдернула руку. Или у нее галлюцинации, или же пальцы действительно покалывает от случайного соприкосновения? Воображение, не иначе как ставшее жертвой профессиональной деформации, стало подкидывать хозяйке изображения карандашных набросков обнаженных мускулистых мужских бедер…

– Через пару минут будем в аэропорту, – произнес Марко безразличным тоном, что должно было бы остудить разыгравшуюся фантазию, но не тут-то было. Чтобы отвлечься, Лили отвернулась и уставилась в окно, усиленно рассматривая подъезды к аэропорту. Ни за что в жизни она не рискнула бы сейчас взглянуть на князя. И слава богу, что он не догадывается, что творится на данный момент в ее бедовой голове!

Марко, в свою очередь, негодовал про себя и злился на то, как на него подействовало мимолетное прикосновение Лили. И ничего в нем особенного не было, такого, что могло бы вызвать совершенно дикое, непреодолимое желание, которое разлилось по телу. «Просто эффект неожиданности! – твердил он себе. – Я постоянно занят. Настолько погружен в дела, что и не заметил, как давно уже не был с женщиной. Очень давно! Отсюда и такая неадекватная реакция на эту особу, других причин нет!» Разум его кипел от возмущения, даже и мысли нельзя допускать, будто он, Марко ди Лючецци, способен желать женщину, учитывая все то, что он о ней знает. Выбранная ею жизненная позиция просто претит ему, и на то есть веские причины. Ведь она замешана в тех же делишках, что в свое время сгубили Оливию.

Ах, Оливия… Купившись на обещания невероятной славы, которую могла бы принести ее красота, она покинула безопасный отчий дом и с головой ушла в новую жизнь, сулившую радость и необычайные приключения. Лишь через несколько недель Марко удалось выяснить, что она сбежала в Лондон. Как ни молил он ее вернуться, та оставалась непреклонна. Оливия рассказала, что ее наняло модельное агентство и что в Лондоне она снимает квартиру вместе с другими такими же молодыми девушками-моделями.