Потерянный разум (СИ) - Скранжевский Сергей

— Курита, все хорошо? — спросила Юки, скрывая тревожность от парня.

— М? — юноша немного растерялся, но смысл вопроса до него дошел быстро. — Извини, извини, — глупо улыбнувшись ответил Такео. — Просто переживаю за своего отца.

— Можешь рассказать поподробнее. — Девушка понимала, что ее вопрос будет бестактным, но ей захотелось разделить всю печаль парня.

Такео немного смутился, но голубые глаза девушки вмиг развеяли всю негативную энергию.

— Одзава, ты же знаешь, что сейчас в Японии идет активная борьба за власть? — с легким раздражением в голосе, произнес парень.

Юки кивнула, а ее лицо стало более серьезным.

— Мой отец когда-то служил клану Фудзивара, ныне уничтоженного псами империи, Минамото, — на этот раз лицо парня исказилось в злой гримасе.

Юки прекрасно понимала эмоции парня по отношению к клану Минамото. Все время этот клан, то получал престол, то вновь терял его. В качестве правителей Минамото были жестокими тиранами, от чего Японская Империя терпела большие убытки и проигрывала в различных войнах, в то время как клан Вакашима, соперничавший с Минамото, постоянно поднимал экономику и боевой потенциал страны, чуть ли не на новый уровень, один раз почти обогнав даже Российскую Империю.

— Выжившие члены Фудзивара, — продолжал парень, — попросили моего отца о помощи в переезде в Европу. Но, по прибытию в Японию, его вызвали к императору. — тяжело выдохнув, юноша закинул волосы назад и посмотрел вверх. — От отца уже две недели как ничего не слышно!

— Все будет хорошо, я… я уверена, — мягко произнесла Юки, рассматривая печальное лицо парня.

— Слушай, Одзава, а ты знаешь, что это за цветы? — словно преобразившись, произнес юноша.

Девушка вздрогнула от неожиданности. Посмотрела на дерево с цветами, на которое указывал Такео, и отрицательно помахала головой. Парень довольно ухмыльнулся, подошел к дереву и сорвал один цветок.

— Это Акация. Во многих странах, этот цветок называют 'красота одиночества', 'тайная любовь', еще где-то слышал 'целомудренная любовь', но в моей семье он имеет особое значение, — Такео с неподдельным увлечением рассказывал про белый цветок, аккуратно лежащий в его руке.

— Держи, — протягивая руку с цветком девушке, улыбчиво произнес парень.

Юки взяла белоснежный цветок, переливающийся различными оттенками белого на лучах уходящего в закат солнца. Рассматривая прекрасное растение, девушка думала о его красоте и о парне, который привлекал ее все больше.

— В моей семье этот цветок является символом надежды. Надежды на светлое будущее, надежды на отличную работу, надежды на приятную еду и тому подобные вещи, но самая главная символика Акации — надежда на любовь.

Любуясь цветком, девушка не сразу поняла, что только что произнес Такео, но через пару секунд, смысл его слов достиг Юки. Вновь краснота по всему лицу, непонятный жар, разлившийся по всему телу.

Такео прекрасно видел и понимал всю реакцию девушки. Его дурацкая юношеская влюбленная улыбка никак не покидала лицо парня.

— Когда-то, именно на этом месте мой отец подарил моей матери цветок акации.

Это было красиво, завуалированное признание в любви. Девушка сильно смущалась, и эти эмоции были ей в новинку.

Убрав выбившийся локон за ушко, девушка собралась с мысля и посмотрела на парня. Отвечать сейчас она не хотела, поэтому решила сменить тему. Ей нужно было подумать.

— Курита, а почему тебе нравятся цветы?

Парень задумался, приподняв подбородок и скрестив руки. После пары секунд он ответил. — Я думаю, все цветы похожи на людские сердца. Какие-то яркие и счастливые, любящие нежиться под солнцем. Какие-то темные и грустные, выглядывающие только при свете луны. Но это не значит, что они плохие, каждый цветок прекрасен по своему. А почему же они похожи на людские сердца? Все просто — цветок, как и человеческое сердце, нельзя раскрыть насильно, они раскроются сами, когда придет время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Речь Такео задела каждую струнку девичьей души. Юки, сжимая подаренный цветок, с любовью смотрела на парня.

Как бы прекрасен не был этот момент, все когда-нибудь заканчивается. Жгучий запах горелой резины ударил по носу Одзава, от чего та поморщилась. Парень тоже скривился, закрыл нос ладонью и повернулся. Его глаза округлились от удивления.

— Что там? — спросила Юки, присевшего на корточки парня.

Подойдя поближе, из-за спины Такео она увидела большой смятый цветок желтого цвета, чем-то похожий на подсолнух.

Парень приподнял его и тихо пробормотал. — Рудбекии, плохой знак.

— Одзава…

Сильный взрыв между парой, откинул ребят в разные стороны на приличное расстояние.

Тело жгло, болело, руки и ноги не чувствовались. Глова кружилась, а на виске ощущалось что-то жидкое и теплое, быстро стекающие вниз по лицу.

Открыв глаза, Юки успела запечатлеть лишь высокую местами поломанную горящую фигуру, держащуюся за свою голову.

Глава 4

Всеми любимый изгой

Интерлюдия.

Елизавета Лисичкина.

Громкая мелодия телефона, лежащего на тумбочке, вытащила молодую медсестру из пребывания в прекрасном месте под название 'сон'.

Тело девушки проснулось, но сама она до сих пор прибывала в мире грез. Вялой рукой она потянулась к назойливо трещащему аппарату и выключила его.

Вновь уткнувшись в мягкую теплую подушку и завернувшись в идеальной температуры плед, Лиза с наслаждением засопела. Лучи солнца, пробегающие мимо открытых штор, которые забыли закрыть на ночь, усердно пытались разбудить девушку, но своим ласковым теплом делали только хуже.

Лизе вновь начал сниться сон: как она радостно готовит ужин в своем собственном трехэтажном доме, расположенным на берегу моря, рядом бегают двое маленьких детишек, мальчик и девочка, озорные детишки. На часах уже 6, скоро должен вернуться супруг. В какой-то момент входная дверь отворилась, внутрь дома повалил розовый дым, затем появился он. Сильный, красивый, умный, обаятельный мужчина.

— Лизонька, — произнес супруг, сжимая букет в руке, — я тебя так люблю!

— Я тоже люблю тебя Арт…

Дзынь-дзынь!!!

Невыносимо мерзкая мелодия вновь заполонила стены спальни девушки. Раздраженная своим пробуждением, девушка подорвалась с кровати и взяла телефон.

— У меня выходной! — хмыкнула Лиза в трубку аппарата, не ожидая от себя такой агрессии. Девушку категорически не устраивало, что ее беспокоят в ее заслуженный выходной день, а особенно, не дают досмотреть столь приятный сон, но от голоса, прозвучавшего в трубке, Лиза, подобно солдату, резко выпрямилась по стойке смирно.

— Прости, Лиза, но у нас чрезвычайная ситуация, — серьезно произнес мужчина на другом конце провода.

— Да, мистер Туле, я вас внимательно слушаю! — голос девушки дрогнул, от того, что секунду назад она наорала на своего начальника.

— Объяснять долго, так что собирайся и бегом в больницу! — быстро проговорил старик, которого, по всей видимости, вновь куда-то звали, и бросил трубку.

Так как Лиза ответственная девушка, он не стала лениво блуждать по дому и ковыряться в вещах, думая — 'что же мне надеть'. Нерасторопность ее самый злейший враг.

Скинув с себя помявшуюся за ночь пижаму, первым делом рванула в душ. Чистоплотность все же стояла на первом месте, а идти куда-либо с грязной сальной головой, по мнению девушки, было неприемлемо.

Душ, сэндвич, сделанный на скорую руку, сушка волос, быстрый выбор одежды, девушка готова. Возможно вы сейчас удивитесь, но 15 минут ей хватило на все вышеупомянутое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Закрыв дверь, Лиза быстрым шагом направилась на ближайшую, знакомую ей, автобусную остановку. Машины у девушки не было, поэтому приходилось пользоваться некомфортным общественным транспортом, в котором каждым ранним утром, можно было наблюдать стареньких бабушек, едущих непонятно куда. Благо, погода на улице не заставляла трястись от холода или обливаться литрами пота. Относительно спокойно дождавшись сарай на колесах, девушка отправилась на следующую остановку, так как до работы ей приходилось добираться пересадками.