Загнанная - Ф. Каст

— Афродита, не надо… Я не собираюсь тебя кусать, — прошептала Стиви Рей.

— Давайте поскорее с этим покончим, — взмолилась я.

Дарий шагнул к Стиви Рей и почтительно остановился, прежде чем снять с нее остатки разорванной на спине рубашки.

— Жрица, мне очень неловко, но видно придется снять с тебя все, чтобы грудь оголить и заняться стрелою.

— Я уже подумала об этом, когда ты разорвал рубашку у меня на спине, — поспешно ответила Стиви Рей и даже слегка порозовела от смущения. — Но ведь ты все равно, что доктор, правда?

— Жрица, Эреба Сыны изучают азы медицины, чтобы спасать своих раненых братьев и прочим оказывать помощь, — серьезно ответил Дарий. — Так что, пожалуй, врачом меня можно назвать, пусть и с натяжкой. — Его обычно суровое лицо разгладилось, и он улыбнулся Стиви Рей.

— Тогда не страшно, что ты увидишь мою грудь. Докторов ведь специально учат не обращать внимания на такие пустяки! — вымученно улыбнулась Стиви Рей.

— Надеюсь, так далеко его обучение не продвинулось! — с притворным ужасом воскликнула Афродита.

Дарий повернулся к ней и лукаво подмигнул. Афродита покраснела и заулыбалась, сразу став еще красивее. Я нервно хихикнула, а Стиви Рей ответила мне коротким смешком, и тут же охнула от боли. Моя подруга попыталась ободряюще мне улыбнуться, но губы ее не слушались. До сих пор я не могу без ужаса вспоминать об этом. Стиви Рей была бледная, как сама смерть, и лицо ее блестело от пота.

Вот тогда я по-настоящему забеспокоилась. Сейчас я расскажу вам, в чем дело, и вы сразу все поймете.

Когда в Доме Ночи немертвая нежить Старк исполнил поганый приказ Неферет и пустил стрелу в Стиви Рей, кровь хлынула из ее тела с дикой силой, словно из незавернутого крана. В мгновение ока вся земля вокруг, будто алой росой, пропиталась кровью. Так исполнилось уродское предсказание, и уродский падший ангел Калона, проторчавший в подземном заточении Никс знает, сколько сотен лет, обрел долгожданную свободу.

Но речь сейчас не о Калоне, а о Стиви Рей. Было такое впечатление, что кровь из нее вытекла вся, до последней капли. Нет, она, конечно, держалась молодцом — говорила, даже шутила и в обморок не падала, но я-то видела, что он стремительно тает, превращаясь в призрак самой себя.

— Зои готова? — спросил Дарий, и я даже подскочила от неожиданности.

— Д-да, — выдавила я, крепко стиснув зубы, чтобы он не слышал их предательского клацания. — Ты, Стиви Рей, приготовилась нам подчиниться? — ласково спросил великан.

— Как смогла. Но, честное слово, лучше бы все поскорее закончилось!

— Ты, Афродита? — нежно спросил Дарий, повернув голову к красавице.

Афродита молча опустилась на колени перед кроватью и крепко схватила Стиви Рей за обе руки.

— Постарайся не сильно брыкаться.

— Сделаю, что смогу, — прошептала Стиви Рей.

— Значит, считаю до трех, — объявил Дарий, по очереди посмотрев на всех нас. — Время пошло… раз… два… три!

Дальше все произошло почти мгновенно. Дарий щелкнул ножницами и с легкостью, словно веточку, перекусил оперенье стрелы.

— Ну же, скорей зажимай! — рявкнул он на меня, и я онемевшими пальцами накрыла проспиртованной марлей дюйм толстого древка, торчавшего прямо между грудей Стиви Рей. Сам Дарий был уже у нее за спиной.

Стиви Рей сидела, крепко зажмурившись, и дыхание частыми неглубокими всхлипами вырывалось у нее из груди.

— Снова считаю до трех, — снова скомандовал Дарий. — Как только «три» я скажу — ты выталкивай древко.

Стыдно признаться, но я едва не испортила все дело. Мне хотелось заткнуть уши, закрыть глаза и закричать: «Дарий, миленький, не надо! Давай закутаем ее в одеяло и попробуем отвезти в больницу!»

К счастью, Дарий не ведал сомнений.

— Раз, два — три!

Я надавила на жесткий, только что обрезанный край стрелы, а Дарий, упершись одной рукой в плечо Стиви Рей, с жутким звуком стремительно вырвал из нее древко.

Стиви Рей закричала. Я тоже. И Афродита вместе с нами. А потом Стиви Рей без чувств рухнула мне на руки.

— Будете в обморок падать потом, милосердные сестры! — прикрикнул на нас Дарий — Бинт прижимай к ее ране, чтобы кровь не пошла с новой силой.

Помню, как я без конца твердила одно и то же:

— Все хорошо, все хорошо. Мы ее достали. Вытащили. Все хорошо…

Теперь я вспоминаю, как мы с Афродитой рыдали в голос. Стиви Рей уткнулась лбом в мое плечо, так что я не видела ее лица, но чувствовала, как что-то теплое течет но моей футболке. Потом Дарий бережно взял Стиви Рей на руки, переложил на постель и принялся обрабатывать ее рану. И вот тут меня накрыл ужас.

Я никогда не видела такой смертельной бледности, я хочу сказать, что живые такими не бывают. Только мертвые. Белая-белая Стиви Рей лежала с закрытыми глазами, а по ее щекам жуткими дорожками сбегали розоватые слезы. На фоне бесцветной, почти прозрачной кожи моей подруги они смотрелись почти зловеще.

— Стиви Рей? Ты в порядке? — Я видела, что грудь ее еле заметно вздымается и опадает, но она по-прежнему не открывала глаз и не произнесла ни слова.

— Я… еще… здесь, — еле слышно прошептала Стиви Рей, делая долгие паузы между словами. — Но как будто… парю… над вами…

— Кровь не течет, — тихо сказала Афродита.

— Там уже нечему течь, все уже вытекло раньше, — мрачно вздохнул Дарий, прижимая марлевый тампон к груди Стиви Рей.

— Стрела вошла не в сердце, — медленно проговорила я. — Ее не хотели убить сразу. Им нужно было, чтобы она истекла кровью.

— Значит, нам всем повезло, что стрелок промахнулся, — заметил Дарий.

Вы не поверите, но я до сих пор слышу его слова. Уже тогда я знала то, что было скрыто от всех остальных: Старк не мог промахнуться. Никс наделила его даром особой меткости, благодаря которой он неизменно попадал в намеченную цель.

Порой это оборачивается ужасными последствиями, но тут уж ничего не поделаешь. Понимаете, Богиня никогда не забирает свои дары назад. Что бы ни случилось. Вот почему даже после того, как Старк умер, а потом ожил вновь, превратившись в изуродованную тень самого себя, он все равно непременно попал бы Стиви Рей в сердце и убил ее, если бы захотел. Почему же он не захотел? Потому ли, что в нем все-таки осталось что-то человеческое? Он ведь окликнул меня по имени, значит, узнал? Я поежилась, вспоминая о странном притяжении, возникшем между нами перед самой его смертью.

— Жрица? Ты слышишь меня?

Оказывается, я так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила устремленных на меня вопросительных взглядов Дария и Афродиты.