Московские встречи - Иван Рахилло

Выступать пришлось в цехе, прямо со станка.

— Товарищи! Молодежь и лётчики-испытатели нашего завода решили достойно отметить юбилей комсомола.

Вношу предложение — построить в подарок фронту сверхплановый бесплатный самолёт «Владимир Маяковский».

Крепкий строй рабочих рук дружно взлетает вверх. Тут же у станка открывается запись добровольцев, желающих принять участие в постройке самолёта.

Направляюсь в соседний цех: здесь тоже провожу митинг. И так из цеха в цех, из мастерской в мастерскую, обхожу весь завод, агитируя за Маяковского.

Чести называться именем поэта добилась фронтовая бригада Фроси Головенко. В первый же день девушки выполнили семь заданий.

Невиданный порыв охватил всю молодежь: было решено вместе с «Владимиром Маяковским» построить для фронта девять бесплатных самолётов: «Николай Островский», «Зоя Космодемьянская», «Олег Кошевой», «Виктор Черняев» и другие.

Друг за другом выходили они на старт нашей лётно-испытательной станции.

Они стоят рядом — громадный бородатый дядя и пятнадцатилетний подросток, сверловщик Лёня Козлов. На нём большая, не по росту, спецовка. На ногах тяжёлые ботинки.

— Совсем забил своего сменщика, — говорит мастер. — За прошлый месяц дал в фонд Главнокомандования деталей на сорок машин. На сорок машин сверх плана!

— Как тебя зовут?

— Леонид Захарович Козлов… А это — мой ученик, — кивает он на бородатого, — теперь уже сменщик.

Бородатый виновато смотрит в окно.

— Какая же у тебя норма?

— Две машины.

— А делаешь?

— Восемь-девять, — отвечает Козлов и добавляет: — Это в честь Маяковского…

Он рассматривает свои замазанные руки с таким усердием, словно видит их впервые в жизни.

Клепальщица крыльевого цеха Майя Чернис, работая в цехе за двоих, дома по вечерам пишет стихи. В одном из них она обращается к поэту:

Вам, Маяковский,                          надо бы жить —огромной силе мысли;вам бы фашистов                          стихами громить,воевать бы                в полном смысле!

Через десять дней боевой самолёт с гордым именем «Владимир Маяковский» впервые сорвался со старта. Юрий Молчанов, самый молодой лётчик нашей лётно-испытательной станции, произвёл полный воздушный экзамен новому самолёту. Последний круг, и «Маяковский», погашая скорость, мягко касается бетонной дорожки. Пилот выбирается на крыло.

— К бою готов! — докладывает он.

— Спасибо вам! — И Фрося Головенко крепко жмёт руку Молчанова.

На прощанье снимаемся у самолета.

В грозном строю боевых красавцев «Владимир Маяковский» ушёл на фронт. На борту улетело письмо, адресованное лётчикам-фронтовикам.

Вот что писали в нём комсомольцы завода:

«Новый, отличный по своим качествам, сверхплановый самолёт передается вам в подарок, дорогие бойцы! Эту машину комсомольцы и молодежь завода строили бесплатно, помимо основного рабочего времени.

Слово за вами, дорогие товарищи!

Ударьте по врагу, бейте его, гада, пусть фашистская сволочь почувствует силу нашего фронта и тыла!»

Вскоре на завод прибыл ответ:

«Дорогие друзья! Мы получили ваш замечательный подарок — боевую крылатую машину «Владимир Маяковский». Спешим сообщить вам, что эта отличная машина уже сделала пятнадцать успешных боевых вылетов, а её экипаж, с командиром-комсомольцем капитаном Богдановым, награждён орденами и медалями. Ваш гордый «Владимир Маяковский» штурмовыми и бомбардировочными ударами громил живую силу врага, железнодорожные станции, подвижной состав, опорные пункты противника, чем обеспечил продвижение нашей пехоты вперёд на запад. На своих краснозвездных крыльях он нёс врагу смерть и разрушение. За этот короткий период уже уничтожено до 20 вагонов с живой силой и грузами, 3 склада с боеприпасами, 10 автомашин и до двух рот пехоты противника. Но это только начало боевого счета! Когда машина уходит в полёт, все говорят: «Маяковский» взмыл, держись, фашистская погань!»

Суровая, беспощадная к врагу, как и сам Маяковский, машина проходит над аэродромом и идёт на задание — и кажется, что Маяковский жив и воюет с нами. И невольно вспоминаются его слова:

Я всю свою                 звонкую силу поэтатебе отдаю,                  атакующий класс.

Дорогие друзья! Клянёмся, что будем громить фашистов, пока бьются наши комсомольские сердца!

Командир экипажа «В. Маяковский» —

капитан Богданов.

Авиамоторист—

сержант Мартьянова.

Авиамеханик —

старший сержант Сахаров.

Воздушный стрелок —

старший сержант Чмона.

Комсорг части —

старший сержант Иванов».

С фронта, по пути в Сталинград, на нашем аэродроме приземлился полковник Ларюшкин. Он рассказал о боевых успехах «Маяковского».

— Гроза, а не машина! Слава о «Маяковском» идёт по всему фронту.

Людмила Владимировна, старшая сестра Маяковского, показывает, как удобней протянуть в квартиру провод микрофона.

Поднимаемся по лестнице и входим в тихую квартирку, куда так часто любил захаживать Маяковский. Здесь в родной семье он отдыхал.

Вот и Александра Алексеевна, маленькая, седая, приветливая, с тихим, ласковым голосом, мать, вынянчившая и воспитавшая поэта-гиганта. Ей уже восемьдесят с лишним лет. Она ожидает нас на балконе.

По радио передают грузинские песни, и разговор у нас, естественно, завязывается о Грузии, где прошло детство Маяковского.

— Мы жили тогда в селении Багдади, в Грузии, — вспоминает Александра Алексеевна. — Это очень красивое место, кругом горы, внизу шумит река Ханис-Цхали, синее небо, тополи. Во всём селении только одна наша семья была русской, а все соседи — грузины. Жили мы душа в душу. Мой муж, Владимир Константинович, служил лесничим. Потомок запорожских сечевиков, он был высокого роста, широкоплеч, с голосом удивительной зычности и силы. Всё это передалось и Володе. У нас в семье часто говорили об Украине, её истории, литературе. Муж очень гордился тем, что происходил родом из запорожцев. Он хорошо владел и украинским, и грузинским языками. Дети — Оля и Володя — тоже говорили по-грузински.

На Кавказе, как известно, очень любят песни. Соберутся за столом — и поют. Муж знал много песен и русских, и грузинских, и украинских. Он пел в лесу, дома, на лошади.

Вот я услышала сейчас по радио грузинскую песню «Сулико» и сразу вспомнила Багдади… Вечер… Шумит река. Муж возвратился с работы и сидит на ступеньках балкона, у него на коленях Оля и Володя. Он обнял детей за плечи, и они втроем поют. Какие песни пели? Пели «Есть на Волге утес», «Укажи мне такую обитель», «Как ныне сбирается вещий Олег», «Баламутэ, выйди з хаты», «Засвистали козаченьки», «Реве та й стогне Днипр широкий», «Сулико». Очень любил муж читать вслух стихи Шевченко…