Молчи, мое сердце - Кэррелин Спаркс

— Что у вас там?

Его сумка выглядела сильно поношенной, как будто он уже много лет не расставался с ней ни на минуту.

— Не беспокойтесь, девушка. Я ищу свою визитную карточку. — Чтобы было удобнее рыться в сумке, он вытащил из нее металлическую фляжку, которую Эмма заметила ранее. — Черт возьми... Каждый раз, когда в чем-то возникает необходимость, нужная вещь оказывается на самом дне.

Эмма утвердительно кивнула:

— Да, верно. У меня с сумкой такая же проблема.

— Это не сумка, — пробурчал Ангус с некоторым раздражением. — В Шотландии это традиционный предмет мужского национального костюма.

«Ага, вот оно что...» — мысленно усмехнулась Эмма. Выявив его слабое место, она с наивнейшим видом заметила:

— По-моему, ничем от обычной сумки не отличается.

— Этот предмет называется «спорран», — процедил шотландец сквозь зубы.

Эмма прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Неудивительно, что парень казался ей таким привлекательным. Он вызывал у нее улыбку. А она ведь уже очень давно не испытывала желания шутить и улыбаться... Миссия, которую она на себя взяла, стала в ее жизни доминирующей, и относиться к ней следовало со всей серьезностью.

— И что у вас там еще, кроме виски? Песочного печенья или остатков хаггиса[3], случайно, нет?

— Думаете, очень смешно? — проворчал Ангус. И тут же снова улыбнулся. — Если вам так уж нужно знать, то у меня там сотовый телефон, ролик клейкой ленты…

— Клейкая лента? — изумилась Эмма.

Ангус кивнул:

— Да, самая настоящая клейкая лента. Всегда может пригодиться, если нужно связать кому-нибудь запястья или щиколотки.

— А зачем вам кого-то связывать? — Эмма посмотрела на него с сочувствием. — Бедный малыш... Неужели так трудно уговорить женщину прийти на свидание?

Он сверкнул белозубой улыбкой.

— И еще очень удобно заклеивать дерзкий рот. — Уставившись на ее губы, он замер. И улыбка его померкла.

У Эммы же громко застучало сердце. А когда шотландец снова посмотрел ей в глаза, у нее перехватило дыхание, потому что в его взгляде было не только желание: в темно-зеленых глазах светились ум и проницательность. И Эмма вдруг поняла, что он был абсолютно трезвый и видел гораздо больше, чем видят обычные мужчины. Да, казалось, он видел ее насквозь, так что она почувствовала себя перед ним абсолютно голой.

Тут он опять приблизился к ней и спросил:

— А ваше имя?

Имя? Боже, от его взгляда сердце ее стучало все громче, а мысли разбегались, вернее — разом все вылетели из головы.

— Я... я Эмма, — пробормотала она. Но фамилию свою все же не стала называть. Он ведь свою тоже не назвал.

— Рад с вами познакомиться. — Коротко поклонившись, шотландец протянул ей помятую визитную карточку.

В этот момент тучи опять закрыли луну, и Эмма не смогла разобрать слишком уж мелкий шрифт.

— А фонарика в вашем спорране, случайно, не найдется? — спросила она.

— Нет. Фонарика нету. Я очень хор-рошо вижу в темноте. — Ангус указал на свою карточку. — Я владею небольшим охранным предприятием.

— Вот как? — Эмма сунула карточку в карман брюк, чтобы потом все проверить. — Значит, вы что-то вроде профессионального телохранителя?

— А вам нужен такой? Девушка, гуляющая в парке в одиночестве, должна иметь охрану.

— Я сама в состоянии за себя постоять. — Эмма похлопала по своей сумке с кольями.

Ангус же нахмурился и проворчал:

— У вас весьма необычные средства самозащиты.

— Как и у вас, — заметила она. — Как вы сможете защитить клиента, если на него нападут с огнестрельным оружием? Не обижайтесь, но ваше оружие... немного устарело.

— Я обладаю и другим оружием, — заявил шотландец. — Кое-какими редкими способностями, — добавил он с едва заметной улыбкой.

— Да-да, конечно, — закивала Эмма. Почему-то она нисколько не сомневалась: шотландец говорил чистейшую правду.

А он внимательно посмотрел на нее и сказал:

— Хочу задать вам аналогичный вопрос. Как можно защитить себя какой-то деревяшкой, если нападающий вооружен пистолетом или... мечом?

— Вы бросаете мне вызов? — спросила Эмма, судорожно сглотнув.

Он отрицательно покачал головой:

— Нет, воздержусь. Силы неравны. Опять мужская самонадеянность!

— Вы меня недооцениваете, Ангус.

Он окинул ее взглядом.

— Что ж, может, и так. Позвольте взглянуть на одну из ваших деревяшек?

Эмма ненадолго задумалась, потом кивнула:

— Да, пожалуйста. — Достав из сумки один из кольев, она протянула его шотландцу.

— Жалкое подобие кола, — произнес он, изучая ее оружие.

— И вовсе нет! Я с успехом... — Эмма осеклась. Этот хитрец едва не заставил ее сказать лишнее. — Я нахожу их весьма полезными.

— Неужели? — Он потрогал пальцем заостренный конец деревяшки.

— Они достаточно острые, чтобы служить орудием защиты, — сказала Эмма.

Медленно вращая колышек, Ангус пробормотал:

— Кажется, здесь что-то написано.

— Нет-нет, ничего там нет, — поспешно проговорила Эмма.

Она протянула руку к колышку, но Ангус, отступив на шаг, с удивлением воскликнул:

— Мама! Здесь написано «мама»!

Эмма невольно поморщилась. Этот человек действительно имел прекрасное ночное зрение. И теперь его глаза сфокусировались на ней, тщательно ее изучали. Эмма взялась за кол и потянула его к себе. Затем дернула. Но шотландец крепко его держал, не выпуская.

— Зачем вы написали на нем слово «мама»? — прошептал он.

— Не ваше дело.

Она наконец вырвала кол из его руки и бросила в сумку.

— Ах, детка... — Его голос был полон сострадания.

Эмма почувствовала, как в ней закипает гнев. Как посмел он бередить ее рану?! Никому не позволялось вскрывать ее броню.

— Вы не имеете права...

— Это вы не имеете права подвергать свою жизнь опасности, — перебил Ангус. — Бродите по парку с палками для самообороны? Ужасная глупость. Наверняка есть люди, которые вас любят. Им не понравится, что вы рискуете жизнью.

— А вот об этом не надо! — закричала Эмма. — Не смейте меня учить! Вы ничего обо мне не знаете.

— Но хочу узнать.

— Нет! Меня никто не остановит.

Резко развернувшись на каблуках, она зашагала по кирпичной дорожке в южном направлении. Черт бы его побрал! Да, были люди, которые ее любили, но все они умерли.

— Эмма! — крикнул он вдогонку. — Если будете здесь завтра, я найду вас!

— Даже не рассчитывайте, — ответила она не оглядываясь.

С каждым шагом гнев охватывал ее все сильнее. Черт возьми, что этот парень себе позволяет?! Она имела полное право мстить за своих родителей!

Ей следовало показать ему, какая она ловкая. Нужно было разоружить шотландца и связать его же собственным скотчем. Эмма замедлила шаг, а через несколько секунд, обуреваемая желанием проучить наглеца, остановилась и обернулась.