Рабыня, воин, королева - Морган Райс

Между ними многое было не досказано, но теперь, посреди этой плотной толпы, не было времени поговорить. Сначала им нужно дойти домой в целости и сохранности.

Улицы становились менее оживленными, чем дальше они уходили от Штада. Шагающий рядом с ней Рексус взял ее руку и переплел свои пальцы с ее пальцами.

«Я горжусь тобой», – сказал он. – «Ты спасла жизнь своему брату. Не знаю, сколько сестер поступили бы таким образом».

Рексус улыбнулся, в его глазах читалось сострадание.

«Эти раны кажутся глубокими», – заметил он, бросая взгляд на ее спину.

«Я буду в порядке», – пробормотала Церера.

Это была ложь. Она вовсе не была уверена в том, что будет в порядке или что вообще дойдет домой. У нее все еще кружилась голова от потери крови, урчание желудка ничуть не помогало, к тому же солнце причиняло боль спине, заставляя ее потеть.

Наконец, они дошли до Площади Фонтанов. Когда они проходили мимо палаток, за ними последовал купец, предлагая большую корзину еды за полцены.

Сартес широко улыбнулся – что Церере показалось странным – после чего протянул медную монету своей здоровой рукой.

«Думаю, я задолжал тебе немного еды», – сказал он.

Церера ахнула от потрясения.

«Где ты это взял?»

«Та богатая девчонка в золотой карете бросила две монеты, а не одну, но все были так сосредоточены на сражении между мужчинами, что даже ничего не заметили», – ответил Сартес, с его губ все еще не сходила улыбка.

Церера рассердилась, она уже хотела отобрать у него монету и выбросить ее. В конце концов, это кровавые деньги. Им ничего не нужно от богачей.

Когда она протянула руку, чтобы схватить монету, вдруг перед ней появилась старуха и преградила ей путь.

«Ты!» – произнесла она, указывая на Цереру, таким громким голосом, что девушке показалось, будто он прошел сквозь нее.

Цвет лица женщины был ровным и еще, казалось, прозрачным, ее идеально изогнутые губы были окрашены в зеленый цвет. Ее длинные, густые черные волосы украшали желуди и мох, а длинное коричневое платье было подобрано под цвет карих глаз. Она показалась Церере красивой – настолько, что на мгновение девушка оказалась загипнотизированной.

Потрясенная Церера моргнула, уверенная в том, что никогда прежде не встречала эту женщину.

«Откуда вы меня знаете?» – спросила она.

Ее глаза встретились с глазами женщины, которая сделала несколько шагов ей навстречу, и Церера заметила, что от нее исходит аромат мирры.

«Жила звезд», – произнесла старуха жутким голосом.

Когда она подняла руку в изящном жесте, Серес увидела на внутренней стороне ее запястья орнамент из трех переплетенных дуг. Ведьма. Опирается на чутье божеств, возможно, предсказательница.

Женщина взяла золотисто-розовые волосы Цереры в руку и понюхала их.

«Меч тебе не чужд», – сказала она. – «Тебе не чужд трон. В действительности, у тебя великая судьба. Сила, которая изменит все».

Женщина внезапно развернулась и пошла прочь, исчезая за палаткой, а Церера стояла, онемев. Она чувствовала, как эти слова проникают в ее душу. Она почувствовала, что это было нечто большее, чем наблюдение. Это было пророчество: сила, изменение, трон, судьба. Церера никогда прежде не ассоциировала эти слова с собой.

Правда ли это или же это просто слова сумасшедшей женщины?

Церера оглянулась и увидела Сартеса с корзиной еды, он уже проглотил буханку хлеба. Сартес протянул корзинку ей. Церера увидела выпечку, фрукты и овощи, и этого было почти достаточно, чтобы сломить ее решимость. В другое время она все проглотила бы.

Но по какой-то причине Церера потеряла аппетит.

Ее ждет будущее.

Судьба.

Путь домой занял почти на час больше, чем обычно, и они все молчали всю оставшуюся дорогу, погрузившись каждый в свои мысли. Церера могла только спрашивать себя, что люди, которых она любила больше всех в этом мире, думают о ней. Она едва знала, что думать о самой себе.

Церера подняла голову и увидела свой скромный дом, удивившись тому, что ей удалось дойти, учитывая головную боль и боль в спине.

Остальные расстались с ней несколько минут назад, убежав по поручению отца, и Церера в одиночестве переступила через скрипучий порог, собравшись с духом, в надежде не столкнуться с матерью.

Церера вошла с теплое помещение. Она подошла к маленькому флакону очищающего спирта, который ее мать хранила под кроватью, и осторожно открыла его, чтобы его использование осталось незамеченным. Приготовившись к жжению, она подняла рубашку и вылила немного спирта на спину.

Церера закричала от боли, сжав кулаки и откинув голову на стену, чувствуя себя так, словно когти зверя нанесли ей тысячу уколов. Ощущение было таким, словно рана никогда не исцелится.

Распахнулась дверь и Церера вздрогнула. Она испытала облегчение, увидев, что это всего лишь Сартес.

«Отец хочет тебя видеть, Церера», – сообщил он.

Церера заметила, что его глаза покраснели.

«Как твоя рука?» – спросила она, уверенная в том, что он плакал от боли из-за раненой руки.

«Она не сломана. Всего лишь вывих».

Сартес подошел ближе и выражение его лица стало серьезным.

«Спасибо за то, что спасла меня сегодня».

Церера улыбнулась и спросила:

«Разве могла я поступить иначе?»

Брат улыбнулся.

«Теперь иди к отцу», – сказал он. – «Я сожгу твое платье и тряпку».

Церера не знала, как она сможет объяснить матери, почему ее платье вдруг исчезло, но платье, которое она донашивала, определенно нужно было сжечь. Если мать увидит его в таком состоянии – окровавленное и оборванное – ее ждет очень суровое наказание.

Церера вышла и направилась по тропе втоптанной травы к сараю за домом. На их скромном участке земли осталось всего одно дерево – остальные вырубили на дрова и сожгли в очаге, чтобы согреть дом во время холодных зимних ночей. Его ветви накрывали дом подобно защищающей силе. Каждый раз, когда Церера видела его, это напоминало ей о бабушке, которая умерла в прошлом году. Именно бабушка посадила это дерево, когда Церера была ребенком. В некотором смысле это был их с отцом храм. Когда жизнь становилась невыносимой, они лежали под звездами и открывали свои сердца Нане, словно она все еще была жива.

Церера вошла в сарай и поприветствовала отца улыбкой. К своему удивлению, она заметила, что большинство инструментов исчезли с его рабочего стола, около очага не было ни одного меча, ожидающего ковки. Церера не помнила дня, когда пол был бы таким чистым, а на стенах и потолке отсутствовали бы инструменты.

Голубые глаза ее отца зажглись как всегда, когда он видел ее.

«Церера», – произнес он, поднимаясь.

За прошедший год его темные волосы и короткая борода сильно поседели, а мешки под любящими глазами увеличились вдвое. В прошлом он был высокого роста и почти такой же мускулистым, как и Несос, но Церера заметила, что в последнее время он похудел, а его некогда идеальная осанка прогнулась.

Отец подошел к ней и положил мозолистую руку ей на спину.

«Пойдем со мной».

В груди у Цереры все сжалось. Когда отец хотел поговорить и пройтись, это означало то, что он собирается поделиться чем-то важным.

Бок о бок они вышли из задней части сарая в открытое поле. Неподалеку маячили темные тучи, насылающие порывы теплого, своенравного ветра. Церера надеялась на то, что они прольют дождь, необходимый для прекращения этой, казалось бы, непрекращающейся засухи, но, вероятно, они несут с собой всего лишь пустые обещания ливней, как и прежде.

Земля хрустела под ее ногами, пока она шла, почва была сухой, растения – желтыми, коричневыми и мертвыми. Этот отрезок земли за их участком принадлежал Королю Клаудиусу, но его не засевали уже много лет.

Они достигли вершины холма и остановились, глядя через поле. Отец хранил молчание, сложив руки за спиной, пока смотрел в небо. Это было не похоже на него, и ее страх усилился.

Затем он заговорил, казалось, тщательно подбирая слова.

«Иногда мы не обладаем роскошью выбирать наши пути», – сказал отец. – «Мы должны пожертвовать всем, что мы хотим, ради тех, кого любим. Даже собой, если потребуется».

Он вздохнул и долгое время тишину нарушал только ветер. Сердце Цереры бешено колотилось, пока она думала о том, к чему он ведет.

«Я бы многое отдал, чтобы ты оставалась ребенком навсегда», – добавил отец, всматриваясь в небеса. Его лицо исказилось от боли, прежде чем снова расслабиться.

«Что случилось?» – спросила Церера, накрыв ладонью его руку.

«Я должен уехать на какое-то время», – сообщил отец.

Церере показалось, что она больше не может дышать.

«Уехать?»

Отец повернулся и заглянул в ее глаза.

«Как ты знаешь, зима и весна в этом году были очень тяжелыми. Засуха последних нескольких лет была тяжелой. У нас не достаточно денег, чтобы пережить следующую зиму, и если я не уеду, наша семья умрет от голода. Другой король назначил меня своим главным кузнецом. Он заплатит хорошие деньги».