Жестокая Императрица - Лене Каабербол

— Ой, ну и кровожадные же тут насекомые!

— К тому же их ужасно много, — добавила Ирма. Она была права. Несмотря на полуденный зной, воздух был наполнен мухами, комарами и вечно голодными москитами. Их жужжание и свист сливались со стрекотом цикад. А вот пения птиц, как я заметила, слышно не было.

— Здесь нет птиц! — поделилась я с подругами своим открытием. — Вы видели хоть одну? Или слышали?

— Ни единой, — ответила Вилл, вглядываясь в пустое небо. — Скажите, только мне одной кажется, что это дурной знак?

Спуск с горы занял довольно много времени, но вот мы наконец оказались в месте, которое Нуа назвала Иворечьем. Название не требовало никаких объяснений. Здесь текла неторопливая речка с берегами, поросшими ивняком. Через речку был перекинут узкий деревянный мостик, а за мостиком располагался городок.

— Выглядит слегка обветшало, — прокомментировала Ирма представшее перед нашими глазами зрелище. — Тут бы все немного подремонтировать да подкрасить — и будет просто загляденье.

— Да, у города заброшенный вид, — согласилась Тарани. Голос у нее был какой-то напряженный.

Мне пришло в голову то же, что и подругам. Повсюду встречались знаки былого благоденствия, но теперь некогда ухоженные сады поросли сорняками, а многие дома были закрыты и заколочены. В такой солнечный летний денек, как этот, горожане должны были бы сидеть на широких затененных крылечках и работать, разговаривать или просто отдыхать. Однако мы не увидели никого. Нас охватило странное ощущение, будто мы вошли в дом в отсутствие хозяев.

— Эй! — окликнула местных жителей Вилл. — Есть тут кто-нибудь?

К моему удивлению, ей ответили.

— Идите сюда. Должно быть, только я тут и осталась. Я да еще старая Мия, но она больше не встает с постели.

Это была старушка, сидевшая скрестив ноги в открытых дверях большого красивого дома. Ее руки проворно двигались, вращая веретено. Когда мы подошли поближе, она повернула к нам лицо.

В движении старушки было что-то не так. Она остановила взгляд немного левее нас. И я вскоре поняла почему. Ее глаза выглядели нормально, только взгляд был не сфокусирован. Было совершенно ясно, что она нас не видит.

— Где все? — тихо спросила Тарани. — Почему вы здесь одна?

Старая женщина закусила губу.

— Вы, наверное, не здешние, — сказала она. — Иначе вы бы знали. Давненько у нас не было гостей. Вы пришли, чтобы увидеть императрицу? Я, конечно, имею в виду Ее Божественное Величество Прекраснейшую Сонг Хо.

— Боюсь, мы никогда не слышали о Ее Величестве, — осторожно ответила Вилл.

— Что ж, скажу вам, иногда счастье в неведении, — продолжала старушка. — Зато здесь, в Иворечье, Ее Величество знают слишком хорошо. Собственно говоря, поэтому-то все и ушли. Чтобы служить императрице.

— Все? — удивленно переспросила Ирма. Женщина кивнула.

— Мужчины, женщины, дети… Каждый служит императрице по-своему, кроме совсем уж бесполезных вроде нас с Мией. И служба эта длится долго. Прошу прощения, что не могу встретить вас хлебом-солью. Теперь, когда моя внучка Лепесток ушла…

— Лепесток? Так она ваша внучка?

Я впервые заговорила при ней. Услышав мой голос, старушка резко выпрямилась и стала вертеть головой по сторонам, словно пытаясь отыскать меня.

— Лин? Уважаемая Лин, это вы? — она выронила веретено и попыталась нащупать его рукой. — Вы вернулись! Но почему вы не приходили так долго?

Тут до меня в конце концов дошло. Нужно было всего лишь сложить два и два, и все становилось ясно. Я мягко взяла старушку за руку.

— Видимо, вы путаете меня с моей бабушкой, Ян Лин. Меня зовут Хай Лин, и я никогда раньше не бывала в этих местах.

На несколько мгновений плечи женщины обвисли, словно эта новость подкосила ее. Но потом бабушка Лепестка снова выпрямилась.

— Что ж, добро пожаловать, девочка, носящая часть имени бабушки, — сказала она, крепко пожав мне руку. — Прошу в дом. Думаю, нам есть о чем поговорить.

— Прикройте вход, — попросила старушка. — И, может, одна из вас будет так любезна, что заварит нам чаю?

Тарани и Корнелия закрыли изящные раздвижные дверцы из рисовой бумаги, и уютный маленький садик исчез из виду. Действуя по указаниям женщины, я заварила для всех нас зеленого чаю и выложила на низкий столик несколько твердых печений в форме цветов.

Полки в кладовой были совершенно пусты, и мне было неловко есть последнее печенье, но, отказавшись, я бы нанесла удар по гордости хозяйки.

— Зовите меня Мама Лю, — сказала старушка. — Меня все так зовут. И скажите мне, пожалуйста, ваши имена.

Мы по очереди представились, и она торжественно поприветствовала каждую из нас. Ее наряд выцвел от бесчисленных стирок, но был чистым и опрятным, а ее длинные седые волосы были аккуратно забраны в пучок, поддерживаемый двумя бамбуковыми палочками. Мама Лю очень хорошо следила за собой.

— Уважаемая Хай Лин, когда ваша бабушка впервые прибыла к нам, мы очень нуждались в ее помощи. В нашу долину заявилась жестокая и коварная женщина-демон. Она нарекла себя императрицей и потребовала, чтобы мы принадлежали ей телом и душой: работали на нее и почитали ее. Борьба была яростной, но уважаемая Лин была сильна в колдовстве и мудро использовала свои способности, и в конце концов женщина-демон была изгнана из долины.

На улице раздалось низкое жужжание, как от трения множества крылышек.

— Что это за звук? — поинтересовалась Тарани.

— Двери закрыты? — быстро спросила Мама Лю.

— Ну да, закрыты.

Мама Лю вздохнула и провела иссохшей рукой по лбу. Я заметила, что пальцы слегка дрожали.

— То было счастливое время, — продолжала она свой рассказ. — Жители Иворечья испытывали радость и гордость, и было от чего. Но твоя бабушка покинула нас. Она сказала, что вернется, если в том наступит необходимость, но так и не вернулась. А сейчас жестокая императрица снова воцарилась в этих местах, чтобы отравить нам жизнь и отнять у нас радость.

Жужжание все нарастало, к нему добавилось странное отрывистое постукивание.

— Что это? — опасливо повторила свой вопрос Тарани.

Я хотела было сказать, что не знаю, и тут поняла, что ответ очевиден.

— Насекомые, — вымолвила я. — Бьются о слой бумаги в раздвижных дверях. У нас такое бывает только ночью, когда зажигаешь в комнате свет.

Здесь же была не просто какая-нибудь пара-тройка мотыльков. Нет, бесчисленное множество черных маленьких созданий бросались на бумажный заслон.

— Неужели я сказала «жестокая императрица»? — нарочито громко произнесла Мама Лю. — Я оговорилась. Нижайше прошу прощения. Разумеется, я имела в виду Ее Божественное Величество Прекраснейшую Сонг Хо. Да будет благословенно ее имя!

Однако стук не прекратился. Наоборот, он еде лался сильнее, с оглушительным треском бумага в одной из дверей прорвалась, и в комнату черным густым, как дым, облаком проникла целая стая комаров. Насекомые сразу устремились к Маме Лю. Старушка с криком припала к полу, прикрыв руками голову и стараясь защитить лицо.

Я вскочила на ноги.

— Надо их выгнать! — воскликнула я. — Избавляйтесь от них! — Я призвала ветер и попробовала выдуть комаров из дома, Ирма тоже быстро все просекла и взмахнула руками. Откуда ни возьмись стали падать дождевые капли, сбивая мелких кровососов, досаждавших старушке. Но когда в конце концов стая рассеялась и исчезла, было больше похоже, что это не мы их прогнали, а какая-то сила призвала их назад.

— Вы ранены? — спросила я у Мамы Лю, все еще лежавшей на полу, съежившись и прикрыв руками глаза. — Мама Лю, с вами все в порядке?

Медленно-медленно она отняла руки от лица. Оно все покраснело и опухло от многочисленных укусов, но хуже всего был отразившийся на нем ужас, неприкрытый ужас, вытеснивший ее обычное спокойное дружелюбие.

— Они действительно убрались? — спросила она, понизив голос.

— Да.

— Прошу вас… Пожалуйста, не могли бы вы починить дверь?

— Да, — твердо и уверенно ответила Вилл. — Подождите минутку, и я сделаю так, что любое насекомое, которое рискнет сюда сунуться, сильно об этом пожалеет.

В руке у нее возникло Сердце Кондракара. В раме двери разлился жемчужно-голубоватый свет, заменивший собой жалкие обрывки бумаги.

— Ну вот, — удовлетворенно произнесла Вилл. — Теперь вам гарантирована стопроцентная защита от насекомых. Но старайтесь браться только за раму, иначе получите легкий удар током.

— Сделай и со второй дверью то же самое, — попросила я. — Тогда мы хоть сможем поговорить спокойно.

Вилл заполнила светом и вторую дверь.

— Полная безопасность.

Как я уже говорила, стихия Вилл — энергия, и ей отлично удаются всякие трюки с электричеством. Не хотела бы я оказаться на месте комара, который наткнется на сотворенное ею защитное поле. Сомневаюсь, что Мама Лю поняла, что говорила Вилл насчет защиты от насекомых и тока, но она уловила в голосе юной чародейки уверенность и немного успокоилась. Плечи старушки расслабились, она вздохнула с облегчением.