Сто двенадцатый коридор - Владимир Васильевич Зенков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отчего же это?
Кривцов сочно хохотнул:
– Моя дражайшая половина уверена, что такой старый, плешивый и горбатый козел никому, кроме нее не нужен. Так-то. Ну-с, друзья мои, посмеялись, теперь к делу. Саша, лету вам до стартовой позиции осталось часов пять. Плюс торможение, полная остановка. Анечка, напоминаю, ориентирование по матричному шаблону. Вы уж, душенька, постарайтесь – финишная цепочка маяков либо разрушена, либо выведена из строя. Что за обстановка там, я имею в виду пространственные структуры, тоже непонятно. Так что при ориентировании корабля приложите все, на что вы способны.
Он помолчал.
– Саша, я насчет поправки при ориентировании. Включи там свой знаменитый нюх. Анне доверяй – она тебе лучшая помощница. Да не обижай ее, а то вот ей-богу, вломлю тебе.
– Будет тебе грозиться, ловелас.
– Аня, да он вас ревнует!
Анна вспыхнула так, что кровь, казалось, брызнет через тонкую кожу. Александр сердито сказал:
– Не смущай человека. Говори по делу.
Анна удивленно стрельнула глазами. Александр сообразил: я же назвал ее человеком. Бедная девочка.
Кривцов вздохнул:
– Какие у меня особенные дела? Связался так, потрепаться с вами. Последний сеанс перед джампом. Возвращайтесь скорей. До встречи.
Экран погас. Минуты две оба молчали. Потом Анна спросила:
– Что вам приготовить на завтрак, командир?
Командир удивился:
– Вы умеете готовить? А что именно?
Она пожала плечами:
– Да все. Правда, со вкусом у меня неважно, готовлю только по рецептуре.
Шестифутовый командир с вожделением сказал:
– Греночки… В яйце, посыпанные тертым сыром. И очень сладкий кофе со сгущенкой.
Помощница пару секунд молчала. Потом сказала:
– Не знаю такого блюда. Скажите точный рецепт.
Александр вздохнул:
– Ну конечно, откуда вам знать. Такие только бабушка готовила. Берете два яйца, полстакана молока, по щепотке сахара и соли. Тщательно размешиваете, окунаете туда ломтик батона и обжариваете на сливочном масле с двух сторон. Потом посыпаете тертым сыром. Впрочем, это я загнул – откуда здесь яйца?
– На ваше счастье я протащила тайком два десятка. Все остальное есть. Так что сейчас сооружу вам ваши гренки.
Александр поразился:
– Да вы контрабандистка!
Помощница с горечью сказала:
– Все сделала, чтобы ублажить своего дорогого командира и вот благодарность. О люди, люди!
Александр подхватил:
– …Вам вероломство имя.
Они посмеялись, и Анна ушла на камбуз.
По кораблю разнесся восхитительный аромат, запахло домом, детством. Казалось, сейчас в сегментную дверь рубки, в царство немыслимо сложной техники войдет бабка Лукерья, рослая грузная старуха с шипящей сковородкой в руках. Командным голосом своим отчетливо скажет:
– А ну, шпана беспорточная, завтракать!
Она была лингвистом-русоведом и говорила на удивительном жаргоне, состоящим из странных выражений, замысловатых ругательств, потрясающих шуток и невероятно смешных анекдотов – живая, сочная старина потертым драгоценным кружевом ложилась вокруг нее прихотливыми складками.
– Крест и маузер! Пошевеливайся у меня, ходи круче!
Запустит пальцы в волосы, потреплет ласково:
– С добрым утром, мошенник.
– Ба, анекдот про попадью, что грехи замаливала…
Бабка испуганно махала полотенцем:
– Что ты, что ты, меня родители и так поедом едят: зачем ребенку в таком возрасте неприличные анекдоты рассказываешь?
Испуг был наигранным. На упреки родителей она решительным басом отвечала:
– Русский человек должен знать свой язык полностью. А непристойности не на языке, а в голове. Обучать живому великорусскому надо сейчас. Кто потом это будет делать? Нынче уже вологодцы с оксфордским прононсом разговаривают, мать их так…
Всколыхнуло душу, мягко сжало сердце – самые дорогие воспоминания и не вовремя.
Анна крикнула:
– Командир, прошу к столу!
В кубрике чистой салфеточкой был накрыт краешек длинного стола. Все как в детстве: на сковородке, оплывая сыром, скворчали гренки, от кружки с кофе плыл аромат. Александр присел на мягкую скамью, выложил на бумажную тарелочку гренок. Подул, откусил, обжигаясь:
– Очень вкусно. Прощаю вам контрабанду и объявляю благодарность – вы знаете, как ублажать командование.
Анна намазывала на большую галету странную смесь, напоминающую овощную икру, вяло, неохотно жевала.
– А что вы едите? Мне можно попробовать?
– Можно, но не стоит. Это вы будете есть только в случае длительной голодовки. Моя пищеварительная система попроще вашей. Но зато эффективней.
…Протяжно бухнул здоровенный медный гонг, мерзко взвыла сирена, замигали бешено алые транспаранты. Заорал компьютерный баритон:
– Тревога! Метеоритная атака!
Анна мгновенно метнулась в рубку. Александр, чертыхаясь, поспешил за ней. Помощница уже сидела у пульта управления противометеоритной установкой. Александр плюхнулся в кресло левого пилота, переключил управление на ручное. Помощница быстро считывала данные с прицела:
– Азимут 26 градусов, удаление среднее. Состав: базальты, железо, никель – высшая тугоплавкость. Залп пушкой правого каземата, мощность разряда – 67 процентов.
Александр, нещадно ругая проспавших рой диспетчеров, включил защитное поле. На экране УАСа возникла прицельная сетка. Раструб излучателя развернулся, перекрестие наползло на движущееся встречным курсом пятно. Анна сказала:
– Залп! – и светящийся шарик уплыл навстречу пятну. Сейчас же на экране забушевало нестерпимо яркое многоцветье, потом померкло – помощница включила плотный серый фильтр. Через пару секунд с траверза ушло только неяркое облачко продуктов распада. Александр выключил защитное поле.
– Ну, матушка, реакция у вас, как у кошки.
Помощница, передразнивая командира, ответила:
– Тем только и утешаемся.
– Ну, будет вам, не сердитесь. Вы на самом деле молодец. Как же это диспетчеры рой проспали? Раззявы бестолковые. Аня, отметьте в бортжурнале, пусть им Кривцов всыплет по первое число. Такой рейс поставить под угрозу.
Он несколько секунд помолчал, потом осторожно сказал:
– Аня, все хотел у вас спросить, да неловко как-то… Не могли бы вы рассказать о вашей анатомии, физиологии и прочих деликатных вещах?
Анна, поморщившись, ответила:
– Пять томов инструкций по моему устройству в базе данных бортового компьютера. Чтение малоприятное, да и времени на него нет. Я понимаю, что вас интересует.
Она скучным голосом стала рассказывать:
– Я создана по образу и подобию своих творцов, из несколько других материалов, конечно. Проводимость нервной системы у меня гораздо выше, соответственно, и скорость ответных реакций очень велика. Емкость мозга, конечно, меньше человеческого. Однако, в силу того, что множество наследственной информации у меня отсутствует, эта емкость используется очень рационально. Кроме того, я ничего не забываю. Человек тоже, но извлечь из подсознания то, что он когда-то видел или слышал, зачастую бывает просто невозможно.
Она помялась и стеснительно сказала:
– Я очень сильна физически. Просто невероятно сильна. Отдыха мне требуется не более полутора часов в сутки. Да и это необязательно. Пищи – ничтожно мало.
Хорошо переношу перегрузки – до 24 G. Я крепкая – мой организм имеет систему внутренних
