Гусарская дорога - Алексей Волков

— Будет вам драка, — вздохнул Раковский.

Ему вспомнился не слишком содержательный рассказ хорошенькой девушки. О некоем большом сражении под неизвестным Бородином, об оставлении Москвы, действиях партизан и бегстве французов.

Вдруг это правда? Юлия Михайловна попала сюда из будущего, однако в разные времена и у разных народов были люди, которые знали, что будет наперед. Было ведь в девушке нечто загадочное, непонятное. Словно не обычная прелестница, мало ли прелестниц повидал гусар на своем долгом веку, а явившаяся из сказки колдунья. Не зря вдруг вспоминаются ее глубокие глаза, и нет сил прогнать видение…

Не к месту подобное… Интересно, как она сейчас? Хорошо ли? Не скучно? Развлечений в деревне немного.

— Когда будет? Всё маневрируем перед неприятелем, а надо собраться и ударить!

— Мы собираемся. Не забыли, Ржевский: пока с Багратионом встретиться так и не удалось. Поодиночке же нас задавят числом. Пока цела армия, цела и Россия.

— Да понимаю я всё! — махнул рукой подполковник. — Умом. Вот сердцем понять не могу.

— Ничего. Войну мы всё равно выиграем. И в Париже побываем. Мне это одна вещунья поведала. Вы были в Париже, Ржевский?

— Не доводилось, — губ гусара коснулась невольная улыбка.

Дух его был крепок, и он не сомневался в конечной победе. И всё равно услышать пророчество было приятно. Маловеров вообще не было в армии. Где-нибудь в губерниях — быть может. В оставленной Литве кое-кто наверняка даже ждал узурпатора как освободителя. В числе двунадесяти языков целый польский корпус Понятовского. Правда, действующий сейчас против Багратиона. Но свои, русские, встают на войну как один.

— И мне тоже пока не довелось. Вот и побываем, раз уж так настойчиво в гости зовут, что к нам приперлись.

Шутка пришлась по душе, и сидевшие вкруг костра офицеры дружно засмеялись.

А что? Обязательно увидим и Париж. Когда придем добивать корсиканское чудовище в его логове. Долг платежом красен, а на зачинающего — Бог!

…Перед сном Раковскому вновь виделись чудные глаза. Приворожили его, что ли? Вдруг случайная знакомая и впрямь колдунья? Во всяком случае, гусарский майор ничуть бы не удивился, узнав, что так оно и есть.

Сейчас перенестись бы в родное имение, взглянуть разок наяву! Но, увы, война.

Всадница показалась на боковой тропинке. Сидела она по-мужски, ни в какую не признавая дамской посадки. Даже одета была, словно и не барыня вовсе, а молоденький парнишка. Разве что развевавшиеся черные волосы напоминали о ее женской сущности.

Эх, егоза! Архип наметанным глазом отметил, как девушка уверенно держится в седле. Конечно, в отчаянный галоп она еще не пускалась, по буеракам скакать ей тоже рановато, но по дорогам и тропинкам носилась уже прилично, хотя обучать гостью верховой езде пришлось едва не с азов. Оставалось только восторгаться ее бесстрашием и упорством.

— Дядя Архип! — Юлия в считаные минуты догнала бричку.

— Здравствуйте, барышня! — Отставной вахмистр невольно залюбовался девушкой. Светлая, очаровательная; казалось, будто солнечный свет исходил не с неба, а от нее.

Может, закончится война, и Арсений Петрович, наконец, остепенится?

Вон и старый Прокоп всурьез недоволен бобыльской жизнью его высокоблагородия. Давно пора юных наследников понянчить! Кому перейдет по наследству отчий дом? Всё в природе обязано продолжаться. Сам-то Архип как вышел со службы, так и взял себе покладистую вдовушку и теперь был отцом четырех детишек разного возраста и пола.

Эх, Арсений Петрович!

— Какие новости?

Здесь, вдали от губернского города, пока что-нибудь узнаешь! Интернета-то нет. Даже газет никто не носит. Да и газеты — скукота!

— Наши армии, наконец-то, встретились под Смоленском! — Отставной вахмистр сдернул фуражку и степенно перекрестился. — Будем верить, что скоро накостыляют Буонапартию!

Разубеждать его девушка не стала. Опять решат, будто шпионка. Да и к чему? Если покинувший имение гусар не ведал, где находится Бородино, то уж его камердинер и подавно не знает. Будут знать аборигены о грядущем или не будут — закончится-то всё победой. Только и разговоров, что о вторжении, словно иных тем не существует!

Невольно вспомнился здешний помещик. Как он спокойно, ничуть не рисуясь, уезжал в армию, хотя — Юлия узнала о том от дворовых — перед тем был в отставке и не обязан был рисковать жизнью. Но просто так надо — и всё. Словно без него не справятся.

Да и дядя Архип стремился туда же. Но — обещал владельцу присматривать за хозяйством, оборонять его в случае неблагоприятного поворота дел и скрепя сердце выполнял обещанное.

Странные люди, даже привлекательные в своей странности. Цельные какие-то, без фальши. На таких можно положиться.

— Наши обязательно победят! — Юля поняла, что отставной вахмистр ждет от нее чего-то подобного. Жалко сказать, что ли? Тем более — правду.

— Кто б сомневался? Эх, поднялась Россия! Кто в рекруты пошел, кто в ополчение, — Архип вздохнул и тронул длинный ус. — Силища-то какая!

— Ты узнал, что я просила? — словно невзначай задала «главный» вопрос девушка.

— Это о знакомом твоем? Так отпустили его давно. Еще до войны, — Архип внимательно посмотрел на барышню. — Чего его держать, коли невиновен? Где он теперь, один бог ведает!

— Спасибо, дядюшка! — Юлия едва смогла скрыть охватившую радость.

Еще заподозрит, старый хрыч! Вон как уставился!

Ничего. Главное — Саня на свободе. Теперь немного подождать. Он обязательно найдет ее и не просто найдет, а сумеет занять достойное положение в здешнем обществе.

Не всё зависит от происхождения. Кое-что и от таланта…

Архип немного слукавил. Он проявил дотошность, благо это было не столь трудно. Не барышни ради, только во имя собственного спокойствия. Молодца даже искать не пришлось. Прямо в доме губернатора и подсказали, что искомый человек вроде пристроился младшим приказчиком. Мух там не ловит, звезд с неба не хватает. Так, кто-то видел в городе.

Потом другой уточнил: загремел он в рекруты по последнему набору. Один, без роду и племени, сословия мещанского, толку от него мало, вот и забрили ему лоб. Даже пикнуть не успел. Так что всё получилось чудесно. Оно надо, такие знакомые?

Но это — с точки зрения отставного вахмистра. Саня считал совершенно иначе. Он в свое время от армии откосил. Родители замолвили словечко, помогли любимому чаду. Жаль, тут помощников не нашлось. Хоть губернатору пожалуйся, что ему судьба какого-то безродного человечка?

В рекрутском депо Саня едва не впервые пожалел, что не отправился вовремя на поиски Юлии. Слышал, будто ее увез разодетый гусар, ну и решил, что девушка, со свойственной ее полу практичностью, отказалась от прошлого во имя настоящего. Ну и взыграла гордость. Еще посмотрим, кто в жизни более значимый — пожилой гусарский офицер или умный молодой современник!

Теперь Саня сто раз проклял свою гордость. Отправился бы на поиски, глядишь, и сумел бы пристроиться по знакомству управляющим, счетоводом, иной мелкой шишкой. Не столь важно кем, главное — не загремел бы на полную катушку, страшно сказать — на двадцать пять лет!

Он попытался было намекнуть на начальную грамотность и знание арифметики, однако старый седой унтер лишь качнул головой:

— Ты вот что, паря. Если знаешь — хорошо. Проявишь усердие, отличишься в сражениях, может, даже в офицеры выйти сумеешь. Да только пока зелен ты. Службы не знаешь. Куда тебе?

Вот и приходилось с утра до вечера отрабатывать строевые приемы. Ничего не получалось, по вечерам Саня падал без сил, но утром вновь бил барабан, и приходилось подниматься, напяливать ненавистный мундир, весьма неудобный, словно специально придуманный для дополнительных страданий, и опять в несчетный раз тянуть ножку да боязливо коситься на суровых унтеров. А ну, как накажут!

Про себя парень решил, что обязательно сбежит, как только подвернется удобный случай. В мирные дни служба хуже каторги, а сейчас война. Нашли дурака переть на чужие пушки или получать удар холодным штыком! Даже в писаря не переведут. Саня потихоньку стал осваиваться с ятями и ерами, но помимо грамотности ценился почерк. От руки писать — не по клаве барабанить.

Только как сбежать? Поймают — прогонят сквозь строй. Лучше пусть сразу расстреляют.

Расстрела Саня тоже не хотел. Он вообще желал лишь одного — жить. Богато, комфортно, на худой случай — при минимальном достатке, но жить. Смерть, впервые помаячившая рядышком, а не в некоем далеком будущем, пугала до одурения. Порою, невзирая на усталость, Саня видел сны, в которых на него неслась кавалерия, рубила его острыми саблями или вдруг рядом вырастал здоровенный дядька с длинным ружьем, и, казалось, живот чувствует вонзающийся в него и разрывающий внутренности штык. Это было невыносимо. Парень просыпался в поту, долго всматривался в окружавший мрак, боясь материализации пронесшегося кошмара.