Вор вне закона - Алов Константин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лешка послушно встал, вышел за дверь и оттуда протянул учительнице дневник.
— А наоборот нельзя было? Сначала дневник, а потом выйти?
Этот урок имел два последствия. Во-первых Галина Ивановна не только преподавала литературу, но и исполняла обязанности директора школы. С ее подачи и другие учителя занесли дерзкого знайку в черный список. А во-вторых к Лешке крепко приклеилось прозвище "Лях".
* * *Из школы Лешка шел вместе с Надей, хотя идти ему нужно было в другую сторону.
— Спасибо за поддержку, — поблагодарил он ее.
— За что спасибо? Я же просто правду сказала.
— Вот за правду и спасибо.
Тут Лешка ненароком обернулся и краем глаза заметил опасность.
Из-за угла школы показался Быча-Карандаш с парой своих постоянных прихвостней — Гвоздем и Пельменем. В их намерениях сомневаться не приходилось — каждый сжимал в руках по обрезку ржавой трубы.
— Чо, голубки, кадритесь? — поинтересовался Быча. — А ведь тебе, Воронцов, велели уроки учить. Ща я тебе врежу и за себя, и за Пушкина. И за декабристов. Знаешь, которые "залупнулись и висят"? Это про тебя.
— А я думал про желуди, — отозвался Лешка. — Чего хотел?
— Поучить тебя маленько, чтобы знал на кого прыгать и пасть разевать.
— А не обдрищешься? — Лешка легонько подтолкнул в сторону опешившую Надю и шепнул ей. — Уходи быстро и не оглядывайся!
Видя, что она колеблется, подтолкнул сильнее. Она, наконец, решилась и быстро зашагала в сторону площади. Через пару шагов она все-таки оглянулась.
— Леша, я сейчас! Я милицию позову!
Быче это не понравилось. Он свистнул одному из помощников:
— Придержи соску!
— Только дернись! — предупредил Лешка.
Пельмень рванулся было за Надей, но метко и с силой брошенный Лешкой плотный комок жирной грязи смял его ухо и едва не разорвал барабанную перепонку. Несостоявшийся преследователь взвыл и схватился за голову.
— Точное попадание! — отметил Лешка, поднимая из кучи, на которой стоял, два куска кирпича.
Один из них просвистел возле виска Бычи-Карандаша, другой чиркнул его по макушке и разбился о стену, обсыпав богатыря-второгодника сотней колючих осколков. А Лешка замахивался по новой. Боеприпасов у него под ногами было с избытком.
Нападавшие опешили. Лешка воспользовался их заминкой. Он подскочил к Быче и с разбегу врезал ему ногой по колену. Про каратэ Лешка и не слышал, но в футбол играл. Поэтому удар получился, хоть и не по правилам самураев, но точным и сильным.
Быча выронил приготовленный дрын и запрыгал на одной ноге. Лешка добавил ему кулаком по незажившему носу и здоровяк с воем улетел в кучу собранного пионерами металлолома.
Лешка подхватил брошенную второгодником железку и налетел на третьего противника, длинного Гвоздя. Обрезки труб со скрежетом скрестились. В стороны полетели куски ржавчины. Гвоздь превосходил Лешку ростом и длиной рук. И оружие его было подлиннее. Он попытался ударить Лешку по рукам. Тот отбил удар и удачно заехал Гвоздю по плечу. Матерясь, длинный выронил свое орудие и поспешно вышел из боя.
Он кривился от боли и усиленно растирал ушибленное плечо. Толстый Пельмень продолжал лелеять свое ухо. Вероятно Лешка и в самом деле повредил ему барабанную перепонку. Быча поднялся на ноги и утер рукавом хлеставшую из расплющенного носа кровь. Авторитет грозного хулигана был на грани краха, и он прекрасно это понимал. И решился на крайние меры.
Лешка повернулся к Быче и вздрогнул. В руке второгодника тускло блеснул металл ножа. Нож был обычный, хозяйственный, но очень большой, с толстым в обухе клинком и сверкающим бритвенной заточкой лезвием.
Быча взмахнул ножом и Лешка едва успел отпрыгнуть. Скорее инстинктивно, чем осмысленно, он махнул в ответ своей трубой. С глухим стуком металл соприкоснулся с приплюснутым лбом второгодника. Труба сплющилась, а Быча вновь раскинулся на куче железного хлама.
— Караул! Убили! — заголосила проходившая мимо бабка.
Пельмень растерянно уставился на Лешку, решая, вступить в бой или свалить. Гвоздь рванул товарища за рукав.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Ну его на хер! Валим отсюда, пока не захомутали! — заорал он. — Этому сученышу ни хрена не будет, ему еще четырнадцати нет, а нам срок влепят!
— Мудак отмороженный! Мы тебя еще поймаем! — пообещал Пельмень и ломанулся за приятелем, свалив по дороге продолжавшую вопить благим матом бабку.
Лешка не стал ждать развития событий и рванул за другой угол. Он не строил иллюзий, понимал, что в любом случае дело тухлое. Если Быча помрет, Лешку наверняка отправят в колонию. Хотя, если Гвоздь не соврал, может и обойдется. Четырнадцати Лешке еще не было.
А если второгодник оклемается, то рано или поздно он с корешами Лешку поймает. В любом случае идти сейчас напрямую домой было опасно. Лешка подхватил с земли брошенный Бычей нож и бросился догонять Надю.
* * *Надю он нашел сразу. Она лихорадочно суетилась возле табачного киоска, тщетно пытаясь убедить хоть кого-нибудь пойти с ней, чтобы спасти мальчика, которого во дворе избивают хулиганы. Высокие плечистые мужики по быстрому покупали свою "Приму" или "Дымок" и старались побыстрее отвалить от назойливой девчонки.
Лешка подошел к ней сзади и сказал.
— Все, проехали. Идем, я тебя провожу.
— Ты цел? — с беспокойством спросила Надя.
— Я-то цел, а вот Быча, похоже, загнулся.
— Как загнулся?
— Совсем. Я его, кажется, слишком сильно в лобешник двинул. Немного не рассчитал. Мне теперь домой нельзя.
— Тогда пошли ко мне, — предложила Надя.
Она жила в большой четырехкомнатной квартире с высокими потолками. Комнаты были обставлены массивной, вышедшей из моды мебелью. Никаких тебе журнальных столиков на тонких ножках или легких кресел. Особенно поразили Лешку напольные башенные часы.
— Это часы из кабинета Геббельса, — пояснила Надя. — Их дедушка с войны привез. У нас почти вся мебель из Германии.
Еще Лешку поразили картины на стенах. Раньше столько картин он видел только на экскурсии в Третьяковской галерее.
— Это дедушкина коллекция, — пояснила Надя.
Она отвела Лешку на кухню и заставила пообедать. После этого села к телефону и принялась названивать одноклассникам. Узнав наконец телефон Бычи, дозвонилась и до него.
— Тебе повезло, — сообщила она Лешке. — Твой злейший друг жив. Подробностей не знаю, но к телефону он подошел сам. Я положила трубку.
— Спасибо, — Лешка в это время с интересом разглядывал полки высокого, до потолка, книжного шкафа.
— Библиотеку тоже дедушка собирал, — снова прокомментировала Надя.
— А где твой дед сейчас? — спросил Лешка.
— Его расстреляли, — шепотом сообщила Надя. — Давно, еще при Сталине. Через несколько лет после войны. Он тогда уже был маршалом.
— А за что его расстреляли? — спросил Лешка.
Сталин для него был такой же абстрактной фигурой как Иван Грозный или Петр Первый.
— На него донес его шофер. Он сказал, что дед присвоил какие-то сокровища из немецких музеев.
— А он и правда присвоил?
— Воронцов, ты что, ребенок? — возмутилась Надя. — Да тогда из Германии все везли вагонами. Солдаты, как правило, аккордеоны и швейные машинки "Зингер". А генералы и маршалы — картины, скульптуры, ценности разные. Знаешь, дед привез с войны одну очень ценную вещь. Она и сейчас хранится у нас. Хочешь покажу? Не боишься?
Надя вышла из гостиной и вернулась через несколько минут с маленькой шкатулкой в руках. Она поставила шкатулку на стол и открыла.
— Ни фига себе! — Лешка не сумел скрыть удивления.
В шкатулке лежал большой орден в виде креста. Матовая черная поверхность креста была усыпана россыпью мелких белых камушков. В центре горел один огромный и красный, овальный как глаз.
— Это Большой Тевтонский крест Гитлера, — почему-то шепотом сказала Надя. — Его им наградил Союз Промышленников Германии. Видишь? Здесь написано: "Великому кузнецу Германии Гитлеру". А вот "SUUM QUIQUE" — "каждому свое". И "TEUT. ORDO" — "Тевтонский орден" или "тевтонский порядок". Вот эти белые камушки — бриллианты, а этот большой красный в центре — красный алмаз. Его называю "Глаз циклопа". Это так называемый "кровавый камень". Он был найден на раскопках в городе Микены. Говорят, что этот камень был похищен греческим царем Агамемноном в горящей Трое. При этом он осквернил и разрушил алтарь в храме Аполлона. За это Аполлон проклял камень и всех, кто им владеет. Вернувшись домой, Агамемнон был зарублен топором в ванне собственной женой Клитемнестрой. Их сын Орест убил свою мать, а столица царства, город Микены, вскоре была стерта с лица земли нашествием дорийцев. Камень почти три тысячи лет пролежал в земле. Его нашел археолог Шлиман. Позже он сошел с ума и покончил жизнь самоубийством. Камень оказался в Берлинском музее, а потом был вставлен в этот орден. Что стало с Гитлером, ты и сам знаешь. Вместе с другими ценностями орден оказался в Восточной Пруссии и достался как трофей генералу Черняховскому, который погиб в конце войны. Мой дед был его другом и орден Гитлера достался ему. Об истории камня дед узнал случайно от одного ученого. Тот потом тоже погиб. Дед говорил, что такие камни подавляют волю людей и делают их или убийцами, или жертвами.