Повелитель молний (Королевская кружевница) - Джанет Линфорд

– В самом деле? – насмешливо спросила она, не поверив ему. Она знала, что виконт не может прожить и недели с одной женщиной и решился бы на брак только в крайних обстоятельствах. – Что же он ответил?

– Он выразил свое согласие, – подчеркнуто торжественно произнес Роберт. – Как только закончится год вашего вдовьего траура, мы поженимся, дорогая.

Маргарет похолодела.

– Вы, конечно, шутите.

– Вовсе нет. – Роберт действительно выглядел необыкновенно серьезным. – Я просто устал ждать. Я решил добиться вас любым способом и готов жениться, лишь бы обладать вами. Граф с большим удовольствием благословит нас.

На секунду все поплыло перед глазами Маргарет. Затем вдруг ее пронзила догадка, что мать неспроста заставила надеть именно это платье. Значит, она уже знала о намерениях виконта и подыгрывала ему, хотя дочь не скрывала от нее своего отвращения к Роберту. Мать, лучше всех знающая, что ей пришлось пережить в первом браке, предала ее! Ярость вспыхнула в душе молодой женщины.

Превратно истолковав ее молчание, Роберт протянул к ней огромные лапищи, Маргарет в ужасе отпрянула, он неожиданно оступился и упал на мраморный диск часов, который опасно накренился под тяжестью грузного тела.

– Держите часы, они разобьются! – вскрикнула Маргарет. – Дед страшно дорожит ими!

Роберт схватился за тяжелый диск и с огромным усилием восстановил его равновесие.

– Вот! Ничего не случилось с этой идиотской игрушкой.

Но Маргарет, подхватив юбки, уже убегала прочь по тисовой аллее. С губ виконта сорвалось проклятие, и он бросился за ней, придерживая на боку шпагу. Сокращая путь, молодая женщина продралась сквозь густые кусты, пересекла поляну и липовую аллею и побежала к фонтану со статуей Марса на северной террасе за домом. Здесь она остановилась, чтобы брызнуть в разгоряченное лицо прохладной водой.

Надо бежать через лабиринт, сообразила Маргарет, он не сможет там ориентироваться и потеряет ее. Минутой позже она уже достигла входа в лабиринт за плотными рядами старых тисовых деревьев и, зная его хитроумные переплетения, легко добралась до дальнего выхода на западной стороне усадьбы. Здесь подъездная дорога делала плавный поворот, и за вековыми дубами и вязами возникал замок из древнего камня, покрытого живописным ковром вьющихся растений и мха, с многочисленными островерхими башенками.

Чувствуя в боку боль от быстрой ходьбы, Маргарет опустилась на мраморную скамью и, обмахиваясь веером, постаралась остудить пылающее лицо и успокоить бьющееся сердце. В нескольких шагах садовники подстригали обрамляющие дорогу кусты отцветающего жасмина, а двое работников старательно разравнивали граблями гравий.

Даже если он найдет ее здесь, то не посмеет бесцеремонно приставать к ней при слугах. Она немного отдохнет и пойдет к своей ненаглядной Пэйшенс, которая сейчас наверняка под присмотром Агаты на берегу небольшой горной речки, не очень глубокой и довольно узкой – между огромными гладкими валунами стремительно бурлят потоки прозрачной холодной воды, стекающей с Йоркширского нагорья. Девочка любила бросать на воду прутики и листья, радостно наблюдая за их кружением.

Так вот, значит, что происходило за ее спиной, пока она пыталась забыть пережитое за плетением кружев. Господи, как они посмели снова распоряжаться ее судьбой! Маргарет стиснула руки, вспомнив о своих бесплодных усилиях добиться привязанности деда.

Когда отца не стало, она, страдая от горя и вынужденной покорности, жаждала найти в незнакомом ей прежде человеке родную душу. Дед признавался ей в своем страстном желании иметь правнука-наследника, которого ждал от нее. Возил внучку осматривать свое достояние: необозримые плодородные поля, поселки, где жили арендаторы, угольные шахты в горах. Она так и слышала низкий взволнованный голос деда: «Ты моя последняя надежда, внучка».

Его желание было вполне понятным. И Маргарет на самом деле хотела сделать его счастливым. Ради него она вышла замуж за одного из Клиффордов. То, что за этим последовало, мало назвать неудавшимся браком, это было кошмаром. И хотя Оливер был невыносим, Маргарет во всем винила себя, свой независимый характер. Она не могла не упрекать и деда, внушившего ей ложную надежду, что он сможет заменить отца. Но ее дед не мог любить никого и ничего, кроме своих сословных традиций и богатства. Сердце снова защемило от неуемной тоски по отцу, от горьких мыслей, что он мог бы еще жить, если бы в ту ночь она была рядом с ним. Один легкомысленный поступок круто изменил ее жизнь и повлек за собой цепь бедствий…

Июньский зной начал чрезмерно досаждать Маргарет и отвлек от раздумий. Она взглянула на солнце, далеко перевалившее зенит, и спохватилась:

в это время Агата обычно уходит в дом помогать стряпать и ее сменяет Мэри. Зная изобретательность двухлетней дочки, которая легко могла перехитрить глуповатую Мэри, молодая мать забеспокоилась и поспешила к воротам.

Навстречу ей двигалась небольшая группа всадников на великолепных лошадях. Из сторожки выскочил привратник и приветствовал их радостными возгласами, среди которых Маргарет разобрала прозвище знаменитого героя. Значит, он, наконец, прибыл в их трепещущий от ожидания город.

Из-за ближайших кустов, тяжело пыхтя, выскочил Роберт. Он выглядел очень комично в пропотевшем и изорванном бархатном камзоле, с сухими ветками, застрявшими в кружевных манжетах.

– Вы провели меня! – зарычал он, схватив ее за руку. – Эти проклятые часы не могли упасть!

Молодая женщина, откровенно любуясь его растрепанным видом, собиралась порадовать его признанием в своей уловке, как вдруг воздух разорвал отчаянный женский вопль со стороны реки. Это, наверное, Мэри – значит Пэйшенс в беде! Маргарет закричала, как раненая птица.

4

Маргарет подхватила юбки и, выбежав за ворота, повернула на широкую тропу, взлетела на невысокий холм и понеслась с него к берегу. Да, это Мэри металась, отчаянно визжа и протягивая руки к воде. На середине речки барахталась Пэйшенс, уцепившись за ветку, которая застряла между валунами. Слишком тонкая ветка упруго сгибалась под тяжестью девочки.

Маргарет промчалась мимо Мэри, бросив на бегу, чтобы та бежала в дом за доктором. Горничная опрометью кинулась на холм.

– Я иду к тебе, Пэйшенс! – крикнула Маргарет, прыгнула с разбега в речку и сразу погрузилась по бедра.

Ледяная вода обожгла ее. Вздувшись от прошедших недавно ливней, горная речка оказалась более глубокой, а ее течение – более сильным, чем Маргарет себе представляла. Ее тяжелое бархатное платье сначала вспузырилось, затем намокло и стало тянуть вниз, но женщина не замечала этого. Она видела искаженное страхом лицо девочки и посиневшие от холода пальчики, которыми та держалась за ветку. Борясь с бурным потоком, Маргарет с усилием переставляла ноги, молясь, чтобы ребенок не разжал руки.