Учебник для детектива - Джедедайя Берри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обычная офисная суета всегда приводила Анвина в умиротворенное состояние. Вот где-то в конце ряда столов застучала пишущая машинка, вот зазвонил телефон, вот загремел выдвигаемый и задвигаемый ящик. Слышно, как кто-то хлопает по стопкам бумаг подравнивая пачку, со всех сторон доносится нечленораздельный гул — слова, слова, слова, извечно обреченные на то, чтобы повиснуть в безмолвном пространстве.
Ну разве не достойно восхищения такое усердие, такое поразительное рвение?! И как все это действительно актуально! Ведь никому другому, кроме самых доверенных клерков, не позволено отправлять папки с делами к месту их вечного упокоения, в архивы, где все тайны теперь классифицированы в строгом порядке, сгруппированы по темам и степени важности — тайны, полностью расследованные и раскрытые, со всеми деталями, представленными в фотографиях, распечатках перехваченных телефонных разговоров и расшифрованных письмах, в дактилоскопических картах и признательных показаниях. По крайней мере именно так представлял себе всю жизнь архивы сам Анвин. Вообще-то он там никогда не был и ничего этого не видел, так как допуск в эти святилища почему-то выдавался только младшим клеркам.
Он снял шляпу. Но на вешалке возле его стола уже болтался чей-то головной убор. Это была простая женская серая шляпка, а под ней висело клетчатое пальто.
На его стуле сидела она. Женщина в клетчатом пальто (в данный момент, правда, без оного) сидела на его, и в этом не оставалось ни малейших сомнений, стуле у его же собственного стола и что-то печатала на его, разумеется, пишущей машинке. Реальность происходящего подчеркивалась светом настольной лампы под зеленым абажуром. Она подняла взгляд, словно очнулась ото сна; ее пальчик завис над клавишей с буквой Y.
«Что такое?» — хотел было спросить Анвин, но, встретившись с ее взглядом, осекся; шляпа, казалось, намертво приклеилась к его пальцам, портфель словно наполнился свинцом. И опять у него возникло все то же ощущение, словно у его ног разверзлась бездна и от малейшего дуновения ветерка он может в нее свалиться. Но отнюдь не это привело его в замешательство, а ее глаза цвета тусклого серебра да еще нечто за ними, недоступное взгляду.
Он прошел мимо. Мимо своего стола, мимо клерков, чьи пишущие машинки при его приближении замолкали, не допечатав очередное слово. Он понимал, что сейчас в их глазах он имеет совершенно сдувшийся вид. Перед ними был потрясенный, утративший уверенность в себе Анвин; совершенно не тот, которого они так хорошо знали, а какой-то незнакомый и странный тип со шляпой их коллеги в руке.
Он не понимал, куда идет, пока не увидел своей цели. Помимо самого мистера Дадена, немногие когда-либо приближались к двери кабинета старшего клерка. Матовое стекло в двери показалось ему сейчас совершенно непроницаемым. Он поставил портфель на пол и поднял руку, собираясь постучать, но не успел: дверь распахнулась, и мистер Даден, круглоголовый человечек с бесцветными волосами, сбивчиво затараторил:
— Прошу прощения, сэр, но тут, кажется, произошла какая-то ошибка.
Анвина никогда до сего момента не именовали «сэр». Он всегда был просто «Анвин», не более того.
— Это я прошу прощения, мистер Даден, здесь в самом деле какая-то ошибка. Я сегодня опоздал на несколько минут. Разумеется, тому есть объяснение, и оно будет изложено в моем рапорте, напечатать который хотелось бы прямо сейчас. Но не имею, однако, такой возможности по причине присутствия на моем рабочем месте другого лица, кое, что тут скрывать, пользуется моей пишущей машинкой. К сказанному остается лишь присовокупить, что, несомненно, мне полагается служебное взыскание, поскольку я, как вы уже, наверное, успели заметить, все-таки опоздал на службу.
— Нет, это я прошу прощения, сэр, вы вовсе не опоздали. Вы просто… Я хочу сказать, что мне сообщили… как бы это получше сказать?., что вы получили повышение. И хотя мы, безусловно, весьма рады, что вы соизволили навестить своих прежних коллег, сэр, но это вообще-то нарушение правил внутреннего распорядка Агентства… Детективы, вы сами знаете, никогда напрямую не общаются с клерками, все бумаги нам всегда доставляет курьер.
— Правила внутреннего распорядка, конечно, кто же их не знает.
Это был самый длинный разговор, происходивший когда-либо между Анвином и его начальником, если не считать обмена служебными записками относительно распределения полок между обитателями восточного ряда столов, каковой обмен имел место где-то года три назад; но, строго говоря, в той форме общения преобладали какие-то казенные нотки и своего рода отчужденность. Так что сейчас Анвин, сделав определенное усилие, произнес:
— Но мы-то с вами можем теперь говорить свободно, не так ли?
Мистер Даден бросил взгляд вдоль рядов, образуемых столами. Машинки молчали. Где-то зазвонил телефон, но трубку никто не снял и он заглох.
— Вообще-то, хотя я и являюсь начальником на всем четырнадцатом этаже, — заметил мистер Даден, — я тоже обычный функционер, в техническом смысле, конечно. Так что, сами понимаете, это нарушение правил субординации и внутреннего распорядка Агентства.
— Стало быть, насколько я понимаю, — заключил Анвин, — нам следует прекратить этот разговор, чтобы не нарушать упомянутые правила, да?
Мистер Даден с облегчением кивнул.
— И мне следует искать свое новое рабочее место в другом подразделении Агентства?
Мистер Даден, не скрывая своего огорчения, сообщил:
— Вероятно, на двадцать девятом этаже. Комната 2919, судя по полученной мною служебной записке.
Да-да, конечно, служебная записка, единственное средство общения между департаментами! Пользуясь этим документом в качестве ключа, Анвин мог выяснить его источник и уладить проблему лично. Хотя требование показать документ, адресованный его начальству, будет расценено как несколько… неординарный поступок. Но мистер Даден, видимо, полагает, что Анвин теперь выше его в служебной иерархии, так что не сможет отказать в подобной просьбе. Однако использование замешательства бывшего начальника означало бы извлечение определенной выгоды из возникшего недоразумения, а именно с ним-то Анвин и желал покончить. Стоит только представить себе рапорт, который ему придется писать, чтобы объяснить свои действия: бесчисленные приложения и дополнения, указания и распоряжения, примечания, бесконечные сноски и ссылки. И чем больше Анвин их укажет в своем рапорте, тем больше их будет требоваться. В конце концов этот рапорт превратится в горы бумаги, образующие множество стен и коридоров, во всепожирающий лабиринт с самим Анвином в середине, запутавшимся в использованных лентах от пишущей машинки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});