Дочь итальянца - Амелия Тоуни

— Ерунда, как можно хотеть жить в полуразвалившемся доме? — презрительно поморщилась Карлотта.

— Уже нет. Маурицио отремонтировал его, — сказала Абби.

— Ты была там? — обеспокоенно спросила она.

— Да, он пригласил меня зайти выпить кофе, после того как спас меня. У него теперь мило и уютно.

— Но он потратил свое время и силы впустую. Я куплю дом во что бы то ни стало! — заявила хозяйка поместья.

— Мама! — протестующее воскликнула Абби. — Минуту назад ты собиралась благодарить его за мое спасение. А теперь решила угрожать ему!

— Ну что ты, — сказала она с легким смехом. — Я просто предложу ему выгодную сделку.

Карлотта решила не откладывать дело в долгий ящик и явился вместе с дочерью к Маурицио вечером того же дня. Вся лучась благодушием, она поблагодарила его за спасение Абби, а потом смотрела вокруг и сказала:

— Джордано утверждает, что ты хочешь слишком много за свою землю. Она того не стоит.

— Он сказал вам неправду, — спокойно возразил Маурицио. — Это земля стоит дорого, но я не собираюсь ее продавать.

— Посмотрим. Поскольку ты помог моей дочери, я готова удвоить мою последнюю цену. Это более чем справедливо.

— Синьора Брокуэлл, мой дом не продается, — последовал невозмутимый ответ.

— Сколько шума вокруг какого-то клочка земли! — возмутилась Карлотта.

— Тогда почему он вас так интересует? — не без иронии осведомился Маурицио.

— Не твое дело! Я предложила тебе хорошие деньги. Не испытывай моего терпения! — с откровенной угрозой произнесла Карлотта.

И тут молчавшая до сих пор Абби не выдержала и закричала:

— Мама! Ты забыла, что он спас меня?

Карлотта замолчала. Но она не любила проигрывать. Повернувшись, она направилась домой, крикнув через плечо:

— Абби, пойдем!

— Иди, — мягко сказал Маурицио, увидев, что девушка не сдвинулась с места.

— Нет, я остаюсь с тобой!

— Так будет только хуже. Прошу тебя, иди.

Абби уступила его тихой настойчивости, но несдержанность матери оставила горький осадок в ее душе…

Днем позже Карлотта признала, что, возможно, накануне наговорила лишнего.

— Да, ты зашла слишком далеко, — согласилась Абби. — По-моему, тебе стоит извиниться перед Маурицио.

— Ни за что! Он может подумать, что я ему уступила. А ты — другое дело. Почему бы тебе не навестить его и не объяснить, что я не такая уж плохая соседка? Но помни, твои слова не должны звучать как извинение, действуй тонко…

Маурицио встретил ее с откровенным недоумением.

— А мать знает, что ты здесь? Хочешь доставить мне неприятности?

— Неужели ты снова скажешь, что я должна уйти? — спросила Абби с обидой.

— Это лучшее, что ты можешь сделать.

— Но почему? — не сдавалась девушка.

— Я свободный человек, а ты нет. Не хочу, чтобы из-за меня ты поссорилась с матерью, — объяснил Маурицио.

— Другими словами, ты прогоняешь меня…

— Ерунда! — раздраженно бросил Маурицио. Конечно же я хочу, чтобы ты осталась, но…

Она кинулась к нему на шею, не дав договорить, и, поцеловав, воскликнула:

— Я не уйду, любовь моя! Не оставлю тебя!

Ответный поцелуй Маурицио был долгий и глубокий. Затем юноша отстранился от нее, с трудом умерив свой пыл.

— Лучше я умру, чем обижу тебя, — поклялся он.

— Но, дорогой, как ты можешь обидеть меня? Мать сама разрешила мне приходить к тебе.

Маурицио недоверчиво посмотрел на нее.

— Но почему?

Абби засмеялась.

— Она хочет, чтобы я уговорила тебя принять ее предложение.

— И ты пошла на это? — горько усмехнулся он.

— Разумеется нет. Мама просила меня действовать тонко, вот пусть и думает, что я следую ее наставлениям. Зато не будет поднимать шум из-за того, что я провожу время с тобой. Правда, я умная?

— Ты маленькая хитрая ведьма, — улыбнулся Маурицио.

— Я только претворяю в жизнь теорию матери. Она считает, что, когда ты думаешь, будто кто-то делает что-то для тебя, помни: он преследует собственные цели. У людей полно своих забот. Ей и в голову не придет, что в некоторых вопросах наши интересы могут расходиться…

Абби протянула руки, и юноша послушно шагнул с ней, потому что ни тогда, ни позже не мог отказать ей ни в чем. Если мы и погибнет, решил он, то вместе…

3

— Черт тебя подери, Маурицио! Ты провел меня!

Лицо Скальди казалось застывшей маской.

— Не говори глупостей! Ты наказал себя сам. Нужно было внимательнее читать то, что подписываешь.

— Но я доверился тебе!

— Тем более неразумно. Ведь я сразу предупредил, что ни о каком доверии и речи быть не может. К тому же мои конкуренты наверняка предупредили тебя о том же.

Партнер Маурицио, сидящий напротив него за столом, был готов метать громы и молнии. Он потерял кучу денег из-за своей самонадеянности. Как и многие бизнесмены, он думал, что сможет провести Маурицио Скальди. И как многие, заблуждался.

— Я полагал, что мы станем сотрудничать к обоюдной выгоде, — возразил незадачливый партнер.

— Неужели? А я уверен, что ты хотел использовать меня. Собирался получить от меня информацию, а затем провернуть все в одиночку. Но тебе стоило быть осмотрительнее. Если ты думаешь, будто кто-то делает что-то для тебя, помни: он преследует собственные цели. У людей полно своих забот.

Произнося эти слова, Маурицио внезапно почувствовал, как тень прошлого настигла его, и у него похолодело в сердце. Он попытался успокоиться и глубоко вздохнул. Затем взглянул на собеседника, и слабое чувство сострадания шевельнулось в нем.

— Не отчаивайся! Я пришлю тебе чек, который возместит твои расходы, — произнес Маурицио, не узнавая самого себя.

Потрясенный бизнесмен поспешил уйти. Похоже, ему повезло большего, чем кому-либо иному, решившему обставить синьора Скальди.

Оставшись один, Маурицио несколько минут сидел неподвижно. Ему чудилось, что он заперт в комнате, из которой нет выхода, а стены вот-вот обрушатся на него.

«Если ты думаешь, будто кто-то делает что-то для тебя, помни: он преследует собственные цели». Маурицио произнес эти слова настолько естественно, словно они только что пришли ему в голову. А ведь так говорила Абби в прошлой жизни…

Внезапно Маурицио стало душно, и он развязал тугой узел галстука. Он вспомнил, как после этих слов Абби страстно поцеловала его, они упали на кровать, покрытую лоскутным одеялом, и занялись любовью. Маурицио никогда больше не испытывал такой всепоглощающей страсти. Он любил эту своевольную девушку всем сердцем, всем телом и душой.