Оболочка зеро - Иванова Анастасия

– Я смотрю в окно и вижу башню Эйфеля, а мой сосед в другой оболочке, глядя на неё же, видит Пизанскую. И я вижу и осязаю на себе рясу капуцина, а для него я одет в хитон и сандалии.

– И каждый из вас свободен в своей информационной реальности, и это хорошо весьма, – с энтузиазмом докончила Энн. Святой отец помолчал.

– Но, конечно, нельзя грешить, – заметил он. – Убивать, например.

– Убивать нехорошо, – убеждённо согласилась Энни. Отец Маккена опять помолчал немного.

– А можешь ли ты, дитя моё, представить себе реальность без оболочек?

– Не могу, – не раздумывая, ответила девушка.

– Вот-вот. – Святой отец сел напротив и уложил руки на подлокотники. – Ты не можешь. Даже мне, признаться, это трудновато – я ведь немало пожил на свете. – Преподобный смотрел теперь не на девушку, а куда-то настолько далеко, что Энн на ум пришла только Австралия. – А Саймон, видишь ли, смог.

До Энн, наверное, не полностью дошёл смысл слов святого отца. Ведь это же идиотизм какой-то, право слово.

– Он что… Думает, без них лучше?

– Видишь ли, Саймон не делился со мной всем, что у него на уме. Наши беседы были по большей части отвлечёнными. Однако… – Святой отец наконец-то вспомнил про остывший кофе, отпил глоток и поморщился. – Однако, как мне кажется, я понял его. Он убеждён в том, что оболочки есть зло, а подобная вера может подтолкнуть человека с развитым абстрактным мышлением к самым радикальным поступкам.

– Это к каким?

Святой отец пожал плечами.

– Он может попытаться избавиться от оболочек. Попробовать стереть всё своё программное обеспечение подчистую и вернуться к допрограммному существованию.

В этот момент настенные часы крякнули, охнули и под звук литавр исторгли из себя кукушку на пружине. Энни машинально моргала в такт – одиннадцать раз. А потом у неё вырвалось:

– Господи, ну что за придурок!

Глава четвёртая,

в которой главная героиня демонстрирует выдающееся умение поставить на своём

– Извините, святой отец. – Энн схватила свою чашку с подноса и хмуро заглянула внутрь. Содержимое никак не подняло ей настроения.

– Надо понимать, тебе, дитя моё, этот шаг видится как… неумный? – осведомился отец Маккена, пряча улыбку в бороде.

– Не… Не в том дело, – постаралась исправиться Энни: верность Саю уже опять возобладала в её сердце над всем остальным. – Просто он же знает, что от них никогда не избавиться полностью. Это же невозможно.

Преподобный серьёзно кивнул:

– Ты имеешь в виду, что при смене оболочки ничего не удаляется и каждая следующая версия записывается поверх предыдущей.

– Ну да. Скачиваешь обновление, потом устанавливаешь. – Энни пожала плечами, мельком взглянув на святого отца, и что-то в выражении его лица её насторожило: – Что? Разве не так?

– Конечно, – успокоил её преподобный. – В случае проблем с оболочкой, какие возникают не так часто, её можно переустановить. Но не удалить, поскольку без оболочки наш интерфейс будет… недоступен для взаимодействия. Неуправляем. И в конечном итоге нежизнеспособен.

Теперь Энн уже яснее ясного видела, что отец Маккена что-то недоговаривает. Она выпрямилась в кресле:

– Святой отец! Вы мне помогаете или как? Раз уж начали – рассказывайте до конца!

Это было, конечно, очень грубо. И совершенно не пристало юной девушке. Но Энни было всё равно: и так уже понятно, что в этом мире она – не пришей кобыле хвост.

Святой отец слегка поднял брови, но выговаривать ей не стал.

– Видишь ли, дитя моё, существуют особые люди. Сказать по совести – тёмные личности. Взломщики, так их называют. Ходят слухи, что им под силу многое из того, что настройками системы вообще-то не предусмотрено.

– Как это?

– Ну вот, предположим, некий слабовольный человек одержим желанием закачать себе оболочку из самых дорогих. Он собрал определённую сумму… Но её недостаточно, а копить кредиты ещё десятки лет этот человек не хочет. Тогда он находит взломщика и передаёт эту сумму ему. И обзаводится-таки выбранной оболочкой.

– И это незаконно? – полуутвердительно спросила Энн, чьё любопытство разгорелось не на шутку.

– Разумеется. Это незаконно, потому что человек получает желаемое, не уплатив назначенную за это цену. – Отец Маккена помедлил, а потом заметил: – Но на снос системы не установлена цена: ведь самой такой опции не предусмотрено. Так что, если бы нашёлся такой взломщик, который бы помог кому-то стереть оболочки… Формально это не было бы преступлением.

– Поня-атно… – протянула Энн, с некоторым удивлением отметив про себя, что её, оказывается, почти не волнует то, насколько затея Сая законна. Волнует её совсем другое. – А что произойдёт… В смысле, если удастся удалить оболочки насовсем – человек, он как бы… что?

Святой отец развёл руками:

– Этого я не знаю. Я ни разу не слышал о таких случаях. Должно быть, эффект будет ошеломляющим, и лично мне не представляется возможным, чтобы нервная система выдержала такой шок. Но если человек не погибнет, то, несомненно, переменится безвозвратно.

Энни возмутилась: опять это «погибнет»! Саймон-то?! Да кто ему позволит?! И чтобы он менялся – тоже вовсе ни к чему, он ей и так очень даже нравится. В глазах отца Маккены читалось понимание; наверное, он также считал, что Сай и в текущей версии достаточно хорош.

Решительно встав, девушка резким движением стряхнула овсяные крошки с подола на чистенький половичок преподобного.

– Так вы думаете, что Сай нашёл… Взломщика?

– Думаю, нашёл.

– Но вы не знаете, кто этот взломщик… Да?

– Отчего же… Пожалуй, знаю. – Отец Маккена посмотрел на неё задумчиво и прямо и, как бы извиняясь, добавил: – Понимаешь, дитя моё, я же священник. Мне доверяют многое.

Девушка едва не подпрыгнула на месте:

– Так скажите же мне! Кто он? Как мне к нему попасть?

– Нет, – коротко ответил отец Маккена, и в этом слове, прозвучавшем довольно мягко, было тем не менее столько непреклонности, что Энн сразу поняла: преподобный ничего ей не расскажет.

С минуту она буравила святого отца взглядом, а потом с досадой хлопнула ладонями по собственной юбке:

– Почему?!

– Причин довольно. – Преподобный тоже поднялся из кресла. – А мой долг – по мере сил заботиться о своей пастве. Удержать Саймона от опрометчивого шага оказалось не в моих силах, но юной, неискушённой девушке следует быть разумнее… И скромнее.

Энни едва не чертыхнулась: о, как же ей надоело всё это занудство о «юной девушке»! И почему только оболочки не могут менять пол и возраст!

Отец Маккена положил руку ей на плечо:

– Гордыня и тщеславие – подлинные враги рода человеческого, – проникновенно сообщил он. – Научись смирению, дитя моё, и ты проживёшь долгую, мудрую жизнь.

«Коли так, то в топку такую жизнь! – яростно подумала Энн. – Я хочу короткую и глупую. И с Саймоном!»

Вихрем вылетев от преподобного, девушка заозиралась по сторонам в поисках какой-нибудь преграды, которую можно было бы сокрушить, но не увидела ничего, более стоящего внимания, нежели пара грязно-серых голубей, пребывавших в тяжких раздумьях по поводу не перейти ли им улицу.

В груди у Энн бурлило, словно там пробудился небольшой вулканчик, который теперь зевал и разминался со сна. Надо что-то делать, и немедленно! Сай влип в невероятную, наверняка опасную историю, а она, видите ли, должна сидеть сиднем и учиться смирению – ну уж фигушки!

Значится, так, сказала себе девушка, принявшись расхаживать по улице туда-сюда, не обращая внимания на косые взгляды случайных прохожих. Если Саймон нашёл этого взломщика, то и она его найдёт. Нужна только хоть самая малюсенькая зацепка.

Энни резко повернулась на каблуках и отправилась в «Два барабана».

Владелица центральной точки повышения криминогенности района была дородной женщиной неопределённого возраста с полудюжиной подбородков, устрашающим цветом волос, избалованным высокомерным котом и неистребимой страстью к сплетням. К мадам Жак прибегали как к универсальному источнику информации о ближних, в особенности – об их пороках, слабостях и совершённых на жизненном пути ошибках.