Хроники Севера - Дж. А. Линс

– Я всегда к вашим услугам, – я склонил голову, чтобы лучше ее слышать. Дыхание маленькой аристократки, горячее, как тысячи крошечных раскаленных углей, коснулось моего уха. Мне стало щекотно и я съежился, немного отстранившись.

– Я молю вас, передайте это моему отцу, я знаю, вы увидитесь, – девочка всунула мне небольшой серебряный кулон с выгравированной снежинкой на крышке.

– Вы могли бы передать его сами, – заметил я, недоуменно вскинув бровь, – Разве он не здесь?

– По залу гуляет ветер, мой друг, – сказала девочка, и на миг мне показалось, что она повзрослела, и взгляд ее стал намного серьезнее, – Он мешает мне встретиться с отцом.

Я чуть склонил голову, не спуская глаз с волевого личика собеседницы, жалея о том, что слишком понимаю ее слова и не понимаю их вовсе.

– Что ж, я выполню ваше поручение, ваше высочество, – наконец вымолвили мои губы, выпустив воздух из сжавшихся легких.

Девочка вновь улыбнулась и оглянула комнату. В глазах ее сверкали огоньки сияющего зала, создающие тень в одиноких углах. Вдруг улыбка сползла с лица моей юной спутницы, а вместо радости во взгляде изобразился испуг.

– Вам пора, – тревожно промолвила она и легонько коснулась моей головы. Но от этого толчка я опрокинулся на спину, а время словно остановилось, замедляя мое падение. Я почувствовал, будто становлюсь легче, а руки приятно щекотал шелест чьих-то крыльев. Я повернул голову и увидел, как мои кисти разлетаются тысячами белых бабочек. Я весь разлетался, превращался в воздух, а сознание застилали белоснежные лепестки нежных крылышек… Меня больше не было.

Я проснулся в холодном поту, но плотный, живой. Осмотрелся кругом, не понимая, где нахожусь. Я все еще жил у старика в его крепкой избушке, страдающей одиночеством. Все мое тело было в напряжении. Я снова опустил голову на подушку и попытался расслабиться. В сознание лезли всякие мысли, заполонявшие мой мозг, словно шелестящие бабочки, застилающие глаза. Я представил пустоту, тьму в разуме, очищая его. После этого мне быстро удалось снова уснуть.

Наутро голова была совсем легкая, как будто кто-то вычистил ее и обрызгал «горной свежестью». В этот раз я долго умывался, напевая себе под нос, побрился и даже причесался, но переодеваться не стал. У меня было прекрасное настроение, как у человека, вышедшего из служебной машины компании-монополиста на глазах у бывшего босса. Я последний раз глянул в зеркало, улыбнулся своему отражению, не слишком красивому, на мой взгляд, но точно обаятельному, и вышел из комнаты.

В коридоре было тихо, никаких странных напевов, никакого громыхания старых кастрюль и даже заполуденного храпа. Думается, каждый человек втайне мечтает на несколько дней оказаться на необитаемом острове, где нет ни души. А так как эти грезы почти несбыточны, люди надеются заполучить минутку одиночества у себя дома. Наверное, это и есть причина того, что мы отгородились друг от друга сначала природным камнем пещер, затем и стенами современных квартир.

В общем, я был несказанно рад такому везению, потому что все эти рассказы, да и сам старик, мне уже порядком надоели. Я чувствовал себя загнанным в угол, и бревна этой избы преграждали мне дорогу домой. К тому же, теперь без лишнего стеснения я мог осмотреть одинокое пристанище старого оптимиста. И, крадясь, как носорог (то есть я вообще не крался), я заглянул во все комнаты моего временного жилища. Дом, пожалуй, был несколько больше, чем казалось вначале. Помимо уже изученных мной гостиной и гостевой, где я жил, здесь была небольшая библиотека со старыми кожаными креслами, еще одна спальня и комната хозяина. Странно, но генератор я так и не нашел, хотя может быть, прежде я не нашел дверь в подвал, а потом уж и генератор. Но несомненная удача – комната хозяина.

Я вошел в затхлую темноту покинутой спальни, почему-то тихо открыв дверь. Без какой-либо видимой причины я старался не дышать, хотя знал, что здесь никого нет. Окна были занавешены тяжелыми темно-зелеными шторами, не пропускающими и капли света. Лампа из коридора помогала мне не споткнуться о свои же ноги, хотя полностью и не разгоняла тьмы. Почему-то я не решился включить здесь светильник. Как вор, проникнувший в чей-то дом, я быстро осмотрелся. Полкомнаты занимала широкая кровать. Рядом с ней стояла тумба, погребенная под неаккуратно сложенными книгами. В углу находился письменный стол, так же загроможденный какими-то бумагами, старыми изданиями с пожелтевшими страницами. Это было похоже на комнату одинокого старика, скучающего по миру и по какой-то причине не возвращающегося в него и потому заменяющего реальный мир книгами в ветхих обложках.

На грубом дереве прикроватного столика я заметил выцветшую фотографию за помутневшим стеклом, пошедшим темными пятнами. На ней было изображено лицо женщины с копной темных волос, собранных в красивую прическу. Женщина была прекрасна. Она стояла вполоборота, ее огромные глаза были отведены в сторону, как будто она не замечала фотографа. Казалось, что лицо на фотографии вот-вот улыбнется, ожив от картонного сна, но оно все так же неподвижно смотрело куда-то вдаль.

– Она прекрасна, как зимний ветерок, купающийся в потоках солнечной пыли, – услышал я голос старика, оказавшегося в дверном проеме своей комнаты. Я понял, что сижу на его кровати с фотографией в руках, рассматривая незнакомку.

– Простите… – выдавил я неловко, – Я не должен был…

– Ах, это пустяки! – ответил дед добродушно, и я выдохнул. – Я ведь не запрещал тебе сюда заходить.

– Эта женщина и вправду чудесна. Кто она? – я вновь опустил глаза на призрачную красавицу.

– Моя жена, – старик вздохнул, улыбаясь, и сел рядом со мной, – Не знаю, где-то она сейчас… Последний раз я ее видел, когда прощался с детьми. А это было давно, уж поверь.

Мужчина усмехнулся и забрал у меня фотографию. Странно было смотреть на него и понимать, что раньше у него было все: молодость, семья… А теперь только я, юный скептик, еще ничего не видевший в своей жизни, но ворчащий вместо него. Мне стало безмерно жаль того, над кем я насмехался еще пару минут назад. Может, он и болтает постоянно от того, что одинок.

– Расскажите… ну, легенду, – сказал я, немного постеснявшись своей просьбы. Мне казалось, будто история старика поведает нечто большее, чем просто о жизни вымышленных героев.

Мой собеседник еще посидел несколько секунд, молча разглядывая фотографию.

* * *

В северной долине свирепствовал ветер, подгоняя серый снег, летящий по земле пыльными всадниками непогоды. Потемневшее небо укрылось грязной шерстью старых облаков, застилавших далекое солнце. Ледяной замок возвышался над промерзлой землей, впуская в