Одно небо на двоих - Ана Шерри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он подписал бумаги по заправке, предоставленные сотрудником аэропорта, сверил цифры и удовлетворенно кивнул.
Настало время подниматься на борт. Но перед тем как он зайдет в кабину, ему необходимо оставить гнев на земле.
Вирджиния вбила все данные в бортовой компьютер, но палец завис над последней цифрой. Интересно, сколько лет Саиду? Он женат? Палец опустился на кнопку, и девушка убрала план полета в сторону. Конечно, женат. У арабов принято рано жениться. Скорее всего, у него уже есть дети. Эта страна платит большие деньги за ранний брак своим гражданам. Дает им жилье, обеспечивает бесплатной медициной, они имеют столько льгот, что, кажется, живут в сказке. В арабской сказке. И только приезжим в ней нет места.
В кокпит забежала стюардесса. Она улыбнулась Вирджинии:
– Что вы любите, мисс, чай или кофе? Что вам принести на обед? Курицу или баранину?
Вирджиния улыбнулась в ответ на вкусные слова:
– Кофе, конечно. А на обед… – Она задумалась. Если ее капитан араб, значит, он предпочитает баранину, в таком случае выбор у нее небольшой. – Курица подойдет.
Стюардесса кивнула и повернулась, чтобы выйти, но чуть не столкнулась в дверях с Саидом. Вскрикнув от неожиданности, она сложила ладони на груди и опустила голову, потупив взгляд в пол:
– Здравствуйте, капитан.
Стюардесса не смотрела ему в глаза. Да в них вообще лучше не смотреть. Кроме надменности, ничего не увидишь. Но Вирджиния пристально наблюдала: он нахмурил брови и молча сел в левое кресло. Игнорируя стюардессу, которая вылетела отсюда сразу, как выход стал свободным, игнорируя ее саму.
– Я вбила маршрут, – произнесла Вирджиния, пытаясь привлечь его внимание, – погода сегодня летная. Даже удивительно, что небо не разразилось грозой.
Он проигнорировал и ее слова, надел наушники и вышел на связь с диспетчером.
Вообще-то диспетчер – ее работа. Или ее работа теперь пить кофе и есть курицу?
Она взяла чек-лист и прикрепила его на штурвал. Если капитан и дальше будет молчать, полет пройдет в самой жуткой обстановке. Разве можно так поступать в кокпите, когда за спиной более трехсот человек? Нет! Религия и все остальное должно уйти на второй план!
– Пройдемся по предполетной подготовке, – произнесла она, начиная зачитывать чек-лист.
Ее слова заставили Саида опустить наушники и посмотреть на девушку. Она зачитывала этапы подготовки самолета и сама проделывала всю работу. Его работу. Или ее работу?.. Он не сказал ей, что сегодня она будет лишь только следить за приборами и выходить на связь с диспетчером. Если диспетчер не упадет в обморок от звука женского голоса. Но он не даст ей управлять самолетом. Никогда!
Вирджиния удовлетворенно кивнула, закончив, и включила аэронавигационные огни. Она будет работать. Больше, чем он думает.
Саид молча занялся проверкой кнопок пожарной тревоги, поочередно нажав на каждую. Те вспыхнули красным цветом и резко зазвонили.
Арабов поймут лишь арабы. Девушка отказывалась понимать их на протяжении всей своей жизни в Дубае. Она старалась с ними вообще не связываться. Куда проще с выходцами из Египта и Сирии, Ирана или Ливии. Они тоже мусульмане, но без пафоса. Саид сейчас превзошел всех арабов Аравийского полуострова. И, наверное, всего мира.
Он говорил с диспетчером на арабском языке, а она не понимала ни слова. К ее сожалению, диспетчер оказался тоже арабом. И хотя речь обычно плавно, золотой вязью, касалась слуха, сейчас она раздражала.
Игра в молчанку длилась до самого запуска двигателей. Вирджинии казалось, что она должна угадывать слова и действия своего капитана. Наконец Саид произнес одну фразу для нее. Точнее, даже не фразу, а приказ:
– Твоя роль в сегодняшнем полете – следить за приборами и выходить на связь с диспетчерами.
Она так и думала, когда узнала, кто ее капитан. Ничего удивительного. Между ними расстояние два метра, а кажется – целая вселенная.
– Хорошо, – покорно прошептала она. Арабы любят покорность. Потерпеть всего лишь один рейс. Ей ведь это ничего не стоит. А потом она полетит с другим капитаном – испанцем, португальцем, немцем, да хоть с индусом – с любым из них будет лучше, чем с Саидом.
Она посмотрела на капитана: его взгляд был устремлен прямо перед собой. Он плавно выруливал самолет к взлетной полосе. Остановив «Боинг», взглянул на второго пилота. Вирджинии хотелось ненавидеть его, но она боялась даже подумать об этом – он читал ее мысли.
– Не выходи на связь с салоном, не хочу, чтобы пассажиры выпрыгнули из самолета, – произнес он, не отводя от нее глаз.
Девушка промолчала, стиснув зубы, и отвернулась. Она и не хотела ничего говорить в салон, она вообще ничего не хотела говорить при нем! Саид заговорил, приветствуя пассажиров на двух языках. И арабская речь, как и запах Востока, ему шла больше.
– «Arabia Airlines» 1-7-6, взлет разрешаю. – Английская речь диспетчера в наушниках заставила Вирджинию вздрогнуть и вспомнить, что она не в пустыне, а в самолете.
– «Arabia Airlines» 1-7-6, взлет разрешен, – повторила она и снова посмотрела на капитана. Он положил микрофон и кивнул, выводя самолет на взлетную полосу, но не торопясь запускать двигатели. Его рука спокойно лежала на РУДах, и Вирджинии захотелось коснуться ее, чтобы подтолкнуть к взлету.
Почему он медлит? Она проследила за его взглядом, направленным в сторону лобового стекла, и выдохнула:
– О боже!
Черная взлетная полоса заканчивалась разноцветной радугой. Четкой, как линия горизонта, и яркой, как арабское солнце в пустыне. Вирджиния никогда не видела радугу в Дубае. Никогда. Она прожила здесь двадцать четыре года, и это ее первая радуга в городе, где дождь льет пару раз в год, а черные тучи бывают зимой лишь временами.
– Какая красота, – прошептала она, уже забыв про взлет. Хотелось стоять здесь до тех пор, пока радуга не исчезнет.
– Аллах благословляет нас, – произнес Саид и улыбнулся, смотря на Вирджинию. В ее глазах отражалась та самая радуга. Она кивнула, переводя зачарованный взгляд на него, и застыла. Саид улыбался. Она впервые видела его улыбку. И она ему очень шла.
– Машаллах, – произнес он и отклонил РУДы от себя,
