Курятник. Вторая часть продолжения романа «Сын Президента» - Антон Самсонов

Пашка оттолкнулся от подоконника, взмахнул крыльями, и только оказавшись в открытом пространстве понял, что не летит, а падает под действием своей силы тяжести. Человеку не дано стать птицей и улететь. Наркотическая эйфория обвалилась в кошмар. Картинка величия рассыпалась, превратившись в скоростное нисхождение. Из его рта вырвался предсмертный вопль, который обжег окрестные дома и пробежался по округе угрожающим и страшным эхом.

Раздался хлопок, который окончательно прервал его земной путь. Пашка упал из окна с шестнадцатого этажа…

Тело увезли в морг. Бабушка и Игорь не пожелали ехать в больницу. Туда примчалась обезумевшая от горя Виолетта, по столь трогательной причине быстро себя обнаружившая. Вскоре ей сообщили о причинах гибели сына:

– Он выпал из окна в состоянии наркотической эйфории…

Виолетта упала на скамейку и забилась в рыданиях. И тут раздался голос:

– Полагаю, вы довольны тем что случилось? – это была Таисия Николаевна Суворова, которая узнала о случившемся по своим каналам, – если бы вы не забрали его у Арсения, ничего бы этого не случилось.

Виолетта часто дышала и не могла собраться с силами и ответить:

– Четыре года о нем заботились, у Паши было все, о чем было только можно мечтать. И тут…

– Что тут? – нашла в себе силы Виолетта, – я узнала о том, что ваш Арсений был извращенцем… Он мог повлиять…

– Паша все знал! Что он мог сделать, если за столько лет ваш ребенок ни разу не проявил в себе развития гомосексуальности. Что за абсурд? Вы просто боялись огласки. Того, что все выплывет наружу и на вас будут показывать пальцем.

– Я не могла позволить…

– Поздно. Теперь-то, перед лицом случившейся трагедии, найдите в себе силы признать вину. То, что случилось целиком на вашей совести. Вы сами раскопали котлован, купили гроб и заказали оркестр, чтобы достойно похоронить своего сына.

И тут Виолетта сорвалась. Она упала на колени Суворовой и зарыдала:

– Да, это я виновата, – давила из себя Виолетта, – по моей вине он оказался рядом с братом. И я не смогу ее загладить ни перед ним, ни перед Арсением…

В этот день Таша отпросилась в детском доме на утро, чтобы решить проблемы домашнего характера, и потому приехала на работу только к обеду. В фойе ее уже поджидали нехорошие новости. Администратор сообщила ей:

– Звонила Таисия Николаевна и просила вас предупредить, что она в больнице.

– С ней что-то случилось? – испугалась Таша.

– Не с ней. Паша погиб…

Словно огромный снежный ком упал на Наталью и рассыпался в прах. Она только отошла от своего шока в связи со смертью Арсения. Как долго она бегала по опознаниям, пока не получила подтверждение, что его вагон был выжжен взрывом полностью и в нем никто не мог выжить, так как не осталось даже зубов… И вот теперь это. Таша не могла обвинить себя в том, что все так закончилось. Потому что во многом была лишь обычным зрителем этой истории. Но совесть все равно тихо канючила в сторонке, напоминая ей, что действуй ты поактивней, то может быть и кто-то из них остался в живых…

Таша примчалась в клинику сразу, как только получила сообщение. Суворова ждала ее в приемном покое, по ее лицу было видно, что она долго плакала:

– Как это случилось? – сразу спросила Таша и Суворова пересказала ей невеселую историю гибели Пашки.

– Он сидел на этой гадости уже около полутора месяцев. Брата арестовали, и он сознался. Выяснилось, что он торговал этой дрянью…

– Какой ужас, – только и смогла сказать Наталья.

– Я не оставлю на этом подонке живого места, – сказала Суворова с ожесточением, – этот Андрей Ефремов поплатится за свою подлость. Он один не несет никакой ответственности за цепь этих трагедий.

– Но ведь не он забрал ребенка у Арсения, – сказала Таша и на секунду задумалась, – а откуда вы знаете о роли Андрея в этой истории?

– А я, по-твоему, совсем круглая дура и ничего не замечаю? Полагаю, что это не самый лучший способ указать мне на собственную глупость. Разумеется, я все знала и достаточно давно…

– Но все-таки, почему вы хотите разделаться с Ефремовым, он же просто позвонил Виолетте и все ей рассказал.

– Вот именно, – ответила Суворова, – какого дьявола он втянул во все это Пашкину мать? За каким дьяволом рассказал ей всю правду? Чего этим хотел добиться? Оставить Арсения одного?

– Нет, – ответила Таша, – он пытался отделаться от любой ответственности. Хотя, она все равно его настигает, с того момента, как Арсений погиб в этой аварии…

– Ты себе представить не можешь, – сказала Таисия Николаевна, – каково мне от этой ситуации. Я не рискнула влезть в нее сразу, а стоило. Я бы ему устроила карьерный рост… А теперь у нас на руках уже два трупа, и все это прямое следствие безответственности этого типа. Не удивлюсь, если скоро будет третий. Пашкина мать сегодня выглядела очень плохо, я даже подумала, что она больна.

– Кстати, о Виолетте. Где она сейчас, – удивилась Таша.

– Уехала, – сказала Таисия Николаевна, – сказала, что у нее есть неотложное дело. Какой цинизм, не в состоянии отменить дела, когда тут такое происходит…

– В больном виде? Она не рассказала подробностей?

– Разумеется нет, – фыркнула недовольно Суворова, – может опять клиент нарисовался…

– Так вы и это знали?

– Конечно, – ответила Таисия Николаевна с загадочной улыбкой, – с моими то связями я могу узнать очень многое. Так что в данной ситуации я отлично понимаю, что мать-проститутка, которая побоялась огласки, забрала ребенка у пары двух геев. И самое страшное состоит в том, что общественное мнение будет на ее стороне в этой позорной ситуации. Пусть лучше о нем заботится бесстыжая мать, чем однополая пара. Какая же это мерзость… И в самом деле, куда ее могло понести в таком состоянии?…

Инна Васильевна Ефремова тоже с утра чувствовала, что этот день будет насыщен разными неприятностями. То ли странная погода, то ли навязчивая головная боль давали понять, что ничего хорошего от него не следует ждать.

Рутинное утро заведующего детским садиком не особо отличалось от других таких же одинаковых дней в череде календаря. К середине дня Инна Васильевна уже была достаточно вымотана, времени на обеденный перерыв катастрофически не хватало, поскольку за несколько дней накопилось некоторое количество важных документов, требовавших незамедлительного срочного рассмотрения. Когда же в ее скромном тесном кабинете появилась странная женщина среднего роста, с распущенными поседевшими волосами, уставшим взглядом и нервным расположением духа, то Ефремовой и в голову не могло прийти, что вот он, явился ее долгожданный палач, что возьмет ее душу и вывернет ее наизнанку. У Инны Васильевны внутри все похолодело. Она постаралась сдерживать себя, присела в свое кресло и стала слушать то, что говорила женщина:

– Инна Васильевна, здравствуйте. Я пришла поговорить с вами. Речь пойдет о вашем сыне Андрее, – сказала Виолетта и села на стул, не дожидаясь приглашения, – это очень важно, и вы выслушаете меня.

А цыпленок начал расти, обычных зернышек ему стало мало, из него должен был вырасти красавец-петух!

17. Личное

Мой самолет приземлился,

на темной стороне твоей души.

Те что жить во вчера не могут,

Опираются на сегодня.

А вчера уже не существует,

Они исчезли в морской буре.

А завтра не принесет ничего,

Кроме безнадежной надежды и безумия…

Жалюзи осторожно закрывали помещение от проникающих солнечных лучей. Белые металлические пластины мягко покачивались от легких порывов ветра, проникавших, через приоткрытое окно. Под потолком шуршал вентилятор. Прикрепленная к нему лампа дневного света покачивалась от вибрации. Циркулировавший по кабинету воздух плавно поднимал пыль и растворял ее в пространстве.

Ирина Иосифовна Ефремова всегда была человеком, скрывающим свои эмоции. Во многом была достаточно холодной и спокойной. Разозлить или довести до слез эту женщину было совершенно невозможно. Именно поэтому она смогла сделать успешную карьеру на ниве государственного управления. Правительство Озерска давно претендовало на нее как на специалиста, но Ирина Иосифовна до последнего сопротивлялась, предпочитая столице спокойную и тихую северную провинцию. Но, в конечном счете, принятый в государстве закон о ротации, предполагавший переезд чиновников с места на место, вынудил ее принять решение о переезде в Озерск из-за того, что нежелание оказаться в каком-нибудь захолустном центре субъекта, в котором всю службу придется строить с нуля, в конечном счете пересилило её.