Честь семьи Прицци - Френсис Эдгар

За то время, что понадобилось молодым, чтобы пересечь зал, Вильбурн успел сделать двенадцать снимков. В катушке оставалось еще восемь кадров, и он решил потратить их с пользой, сняв отца молодоженов. Счастливого и радостного. В эту-то секунду к нему и подошел коренастый мужчина, улыбающийся и, судя по всему, из высоких гостей.

— Послушай, приятель, — обратился он к фотографу. — Ты не знаешь, кто это такая? Блондинка, что стоит на галерее.

Девид проследил взгляд. Да, женщина, стоящая на балкончике, действительно, оказалась очень красивой и, что самое главное, фотогеничной. Вполне может работать моделью, подумал он. Но не работает, по крайней мере, я не видел ее на обложках журналов. А жаль. Чудная девчонка.

Он повернулся к мужчине и быстро окинул его взглядом. Высокий умный лоб. Волосы зачесаны назад. Залысины немного великоваты, но не портят лица. Широковатый нос. Глаза с хитроватым прищуром, темные. Когда лицо у этого парня серьезное, оно должно быть жестким, решил Девид. Подбородок квадратный, но не тяжелый. Скулы крепкие, выдают волевой характер. Губы тонкие. Сложение вполне приличное. При росте примерно шесть футов один дюйм вес около двухсот фунтов. Возраст близок к сорока. Не красавец, конечно, но такой обаятельный парень. Наверное, не стал бы героем месяца в «Плейгерл» или какой-нибудь там телекинозвездой, но в общем он неплохо выглядит для своих лет. Именно так подумал Вильбурн и улыбнулся настолько широко, насколько позволяли мышцы лица и отличное настроение.

— Эй, друг, я мог бы помочь тебе, — весело ответил он. — Знаешь, я ведь фотограф и имею возможность снимать самых известных ребят.

В какой-то момент лицо собеседника вдруг показалось Девиду знакомым. А ведь я, точно, его уже видел. Где? И кто этот парень?

— Да ну? — мужчина обаятельно улыбнулся. — Ну а девицу наверху, блондинку, ты можешь сфотографировать, а?

— Конечно, — в тон ответил Вильбурн, по-прежнему роясь в памяти. — Нет проблем! С удовольствием!

— Ну, так давай, — собеседник кивнул.

Девид прижал аппарат к лицу и отснял все восемь кадров. Затем вынул из кармана визитную карточку и протянул мужчине. Тот, не переставая улыбаться, принял ее, мельком взглянул на адрес и сунул в карман смокинга.

— Ты отличный парень, — заметил он.

— В любое время, друг, — засмеялся Вильбурн.

Собеседник весело хмыкнул и растворился в толпе приглашенных.

Девид сменил кассету, повернулся, отыскивая глазами Эдуардо Прицци и увидел приятеля, Джона Доусона. Когда-то они довольно близко общались, хотя в последнее время дружба их сошла на нет. Джон работал в «Нью-Йоркере», в отделе криминальной хроники. Нельзя сказать, что он был бездарем, иногда его фотографии даже отличались оригинальностью, но в целом Доусон являлся довольно заурядным работягой среднего уровня, хотя и мастеровитым.

Сейчас он стоял чуть в стороне, весело скалясь и подмигивая Девиду.

— Привет, — Вильбурн подошел к нему и первым протянул руку.

— Привет, — Джон подмигнул в очередной раз. — Что, Дейв, выбиваешься в высший свет, а?

Тот пожал плечами:

— Да нет, обычный заказ.

— Да ладно заливать-то. С кем ты сейчас болтал?

— Черт его знает, — Девид еще раз беспечно пожал плечами, озираясь.

— Отлично, старина, — громогласно захохотал Джон. — Просто отлично.

— А что такое? — встревоженно спросил фотограф, почувствовав подвох.

— Это Чарли Портено! — возвестил Доусон, с удовольствием глядя на моментально вытянувшееся лицо приятеля.

— Господи, — выдохнул тот, — а я-то с ним как разговаривал!

Девиду тут же захотелось догнать мужчину и извиниться перед ним за «друга», да и вообще за фамильярность. Шутка ли, капо у босса Доминика Прицци, сын consigliori, и плюс к тому, крестник дона Коррадо. Ну все, теперь, если Эдуардо не вступится за него, ему, точно, ребра пересчитают. Вильбурн почувствовал, как ладони стали скользкими от пота, а может, еще ничего не. произойдет? Сегодня же свадьба семейный праздник. Чарли должен быть великодушным.

Хотя все равно нужно будет поговорить с Эдуардо Прицци на банкете. Черт! Ну, надо же… Сам Чарли Портено, а он ему «друг». Еще сказал бы «парнишка» и хлопнул по плечу. Тогда точно прогулялся бы в Ист-Ривер в бетонном саване. Идиот, кретин, урод. Это же надо так облажаться! Девид потрусил к выходу, оглядываясь, выискивая в толпе Эдуардо и кляня на чем свет стоит свою дырявую память, сыгравшую с ним — первый раз в жизни! — злую шутку…

… А Чарли Портено уже и думать забыл о незадачливом фотографе. Все его мысли занимала незнакомка в лавандовом платье. И чем дольше он о ней думал, тем яснее становилась правда: он влюбился. Втюрился, втрескался. В сорок лет и с первого взгляда. В общем-то, сложившаяся ситуация здорово напоминала бы анекдот, кабы не случилась с ним самим и взаправду.

Выйдя на улицу, Чарли огляделся, в надежде увидеть женщину еще раз и уж если не познакомиться, то хотя бы узнать номер машины. Остальное — дело техники. А в том, что она на машине, да еще и на шикарной, сомневаться не приходилось. Кстати, в отличие от него самого. Зная, какие трудности возникнут с парковкой, Чарли предпочел воспользоваться такси. Он вообще предпочитал их собственному автомобилю. Хотя бы из-за того, что руки не заняты управлением и, в случае чего, всегда успеешь вытащить пистолет. Такие ситуации возникают не часто — а на его веку их пока, слава Богу, вообще не было, — но уж когда подобное происходит, лучше иметь свободу маневра. Ему-то известно, сколько людей погибло из-за того, что в момент выстрела они сидели за рулем собственной тачки. Конечно, если ты кому-нибудь очень не понравишься, то тебя могут пришить и в собственной кровати, но зачем предоставлять противнику лишний шанс и укорачивать себе жизнь?

Наверное, поэтому-то он не особенно и торопился. Засунув руки в карманы брюк, Чарли остановился на ступенях собора и осмотрелся, отыскивая в общей черно-белой массе лавандовое пятно. Светлые сумерки уже начали потихоньку обволакивать город, одевая его в мягкие пастельные тона. Лишь неоновые вывески шикарных магазинов разрушали очарование вечера разноцветными яркими всполохами. Чарли несколько секунд всматривался в толпу, но незнакомка исчезла, словно ее и не было. Гости рассаживались по машинам, большая часть которых принадлежала к классу престижных и очень дорогих моделей, и направлялись к особняку Прицци, где семья устраивала свадебный прием.

Вот отъехал «Континенталь» дона, похожий на огромную матово-блестящую рыбину, удивительно подвижную в прогретой дневным солнцем реке Пятой авеню.

Чарли не торопясь закурил, выпустил облако голубого ароматного дыма, оглянулся в последний раз — все еще надеясь, что незнакомка здесь, но, не увидев ее, спокойно направился к стоящему у тротуара полицейскому «плимуту». Молодой парень-патрульный с интересом разглядывал гостей. Без всякого сомнения, ему было известно, и кто венчается сегодня, и какие «шишки» в числе приглашенных. Тем не менее парнишка — в силу молодости и неопытности — пялился в окно, открыв рот.

Чарли это позабавило. Подойдя к машине, он облокотился о дверцу и дружески поинтересовался:

— Привет. Ты не подкинешь меня на банкет?

Тот, разом побледнев от волнения, кивнул. Не каждый день тебе удается подвезти кого-то из верхушки семьи. Патрульный узнал Чарли. Ну, еще бы. Портреты всех мало-мальски известных мафиозо имеются в любом участке. Их знают в лицо, уважают и смотрят с почтительностью. Ребята, вроде этого паренька. Люди, сидящие в более мягких креслах и общающиеся с представителями семей лично, естественно, не испытывают такого щенячьего восторга, но все равно уважают капо не меньше, а может быть, и больше, четко представляя себе могущество и силу как всех семей, так и каждой в отдельности.

Видя, что патрульный растерялся, Чарли улыбнулся и весело предложил:

— А я обещаю тебе дюжину пива и отличный бифштекс, идет?

Тот торопливо кивнул: