Боди-Арт (ЛП) - Триана Кристофер

* * *

Они вернулись в хижину, Джессика зажгла свечи и поставила их на стойку, перед тем как отбросить свой бикини и залезть в джакузи. На ее коже был красновато-розовый осадок, который, вероятно, остался после озера либо леса. Она плеснула в него, прислонилась поясницей к струе и погрузилась глубже. Держа руки сухими, чтобы не испортить косяк, она зажгла его от ближайшей к ней свечи и глубоко затянулась. Она задержала дым и передала его Тоби.

Он был отличным парнем, с точеным атлетическим телом и с пенисом, немного большим обычного. К ней он относился хорошо, возил на быстрых машинах, у него всегда были деньги, которые можно было просадить на какую-нибудь забавную дичь, вроде этой. Из-за того, что она росла в бедности, она не привыкла к подобной роскоши. Она и выбиралась-то в основном только в общественный бассейн и редкие поездки в Нэшвилль. Единственная достопримечательность, которую она видела это был Грейслэнд, потому что ее мать была безнадежной собирательницей тарелок с Элвисом. Но это было до того, как Джессика стала достаточно взрослой, чтобы знать, что мужчины будут купать молодых, хорошеньких девушек в наличных, просто от того, что есть маленький шанс, что им что-то перепадет. Она часто использовала свое тело, чтобы заполучить что ей нужно. Но с Тоби все было по другому. Ее вполне устраивало трахаться с Тоби на заднем сиденье его машины, но она точно не собиралась отказываться от поездки в горы, в хижину на озере. Он был романтиком, особенно для качка, и часто удивлял ее цветами и конфетами. Она старалась отплатить ему за его доброту неожиданными минетами, что было единственным подарком, который она всегда могла себе позволить.

Единственное, на что она могла жаловаться в отношении Тоби - это на то, что он был ханжой. Он даже не хотел анала с ней, при том, что это не было таким уж и большим делом. Он кончал ей на лицо, но всем парням это нравится, что бы они не говорили. Ей приходилось умолять его дать ей пощечину, и когда он это делал, та всегда была слишком мягкой. Она хотела почувствовать это, когда мужчина подавляет ее, а у Тоби просто никогда не было того доминирования, которое действительно заставляло ее дрожать. A именно это заставляло ее дрожать. Брюс избаловал ее наказанием, которого она желала. Он научил ее радостям боли и разрушил для нее стандартный секс. Ей нужно было что-то более захватывающее. Нормального секса было достаточно, но ее мотор он больше не разогревал. Даже хороший, жесткий трах сейчас казался ей просто прелюдией.

Она жаждала огромного, черного члена Брюса. Она была голодна до тех ощущений, когда он проникал пальцами в ее "киску", пока долбил ее анус с такой скоростью, с какой ни один мужчина не пробивал ее вагину. Она мечтала о наручниках и повязках на глаза – о том, как он сидел на ее лице, выкручивал ее соски и заставлял вылизывать его ступни, пока он разбирался с ней. Но Брюс был женат. Он любил жену и детей. Она с самого начала понимала, что это лишь временно и, как только он пресытился ей, он перешел на другую девушку. Поток нимфеток был не ограничен в той школе, где он преподавал химию.

В такие ночи она по нему скучала особенно сильно. Тоби старался как мог, но она изнемогала без анала, а он просто не мог ей дать такого удовольствия. Она старалась, чтобы это не испортило всю ночь. Он арендовал прекрасную хижину, а времени на то, чтобы побыть вместе у них было не так много. Он собирался уезжать самое позднее в августе, перебираться к большим и лучшим вещам, оставляя ее позади в хуево кукуево. Его ждала многообещающая футбольная карьера. У него были все шансы стать следующим Томом Брейди[8].

Проблема, которая сейчас мучила Джессику - это ее обида на то, что у Тоби было многообещающее будущее, которое он, по всей вероятности, не планировал делить с ней. Она держалась за надежду, что он все-таки предложит ей отправиться с ним в Ноксвилль. Она была бы не против работать, чтобы они сняли себе маленькую уютную квартирку, а он бы ходил на учебу. А деньги со стипендии могли бы идти на улучшение их условий, а не на общежитие. Но такого варианта они не обсуждали. Для Тоби это были довольно легкие отношения, и она не могла взять на себя вину от предложения перейти на следующий уровень, пока ее не попросили. Она думала, что это будет как любое другое предложение. Такие предложения должен делать мужчина, и не важно насколько это старомодно. Но, без Тоби ее виденье будущего было таким же раскуроченным, как автокатастрофа – болезненным и беспощадным. Так как ей было предначертано быть бесконечно курящей официанткой, либо стриптизёршей со шрамом от кесарева. Она, конечно, хотела, чтобы ее ожидания были немного выше, а цели более достижимыми, но она только что с грехом пополам школу-то закончила и то, только благодаря небольшой наценке на бал, которую она заработала на внеклассных встречах с учителем химии. У нее было приятное лицо и увесистая грудь, в то же время имея довольно стройную фигуру. В своем теле она была уверена больше, чем в чем-либо. Но, надолго ли этого хватит и далеко ли это могло ее завести?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тоби залез в джакузи, не снимая своих шорт, и сел напротив нее. Она передала ему косяк и он легонько затянулся. Он всегда волновался, что в любой момент может пройти тест на наркотики, и если выявиться, что у него в крови канабиоиды - его отстранят на сезон. Наркотиком, который выбрал Тоби, было дешевой пиво, но они принесли с собой немного его и маленькую бутылочку бурбона. У него были документы старшего брата, а они с братом выглядели достаточно одинаково, чтобы эти документы проходили, но Тоби был достаточно известен в своем городе, чтобы это работало. Теперь, когда они находились глубоко в горах, он надеялся, что документы наконец пригодятся.

- Жаль, что здесь нет пиццерии неподалеку, – сказал он. – Я бы заказал большую со всеми начинками.

- Ты - яма бездонная, ты знаешь об этом? Мы захватили кое-какие продукты. Сделаю пару бургеров, когда закончим.

- Звучит неплохо.

Она вдохнула еще пахучего каннабиса, впуская дым в свои легкие с его черной магией, которая одурманивала мозг и отгоняла плохие мысли, единственное, чего она еще хотела, чтобы у них было что-нибудь покрепче, чтобы разогнать их отпуск, даже не смотря на то, что она сомневалась в том, что Тоби подыграет. Но трава давала ей довольно неплохой заряд, а в сочетании с эффектом от джакузи, она чувствовала себя неплохо. Она пробежалась пальцами по волосам и затем поиграла ими с ее кольцом в пупке.

- Ну, - сказала она. - Кто владеет этим особняком? – oна указала на ранчо на другой стороне озера.

- Понятия не имею, но денег у них, походу, куры не клюют.

- Может это какой-то выходной дом... Kакой-то знаменитости. Может одного из Титанов[9].

- Возможно.

- Надо проверить, сможем ли мы перелезть через ограду и выяснить это.

- Да ты с ума сошла. Такое место кишит охраной.

- Ну... Что самое худшее они смогут сделать, вышвырнуть нас?

- Они вызовут копов и у нас будет привод за незаконное проникновение. Ну, либо еще хуже, мы можем обнаружить пару доберманов, которые нам жопы откусят.

По крайней мере, хоть кто-то к моей жопе притронется, - подумала она.

- Надо по крайней мере взглянуть перед тем, как уедем.

- Я захватил бинокль, – ответил он. – Я всегда так делаю. Когда в горы отправляюсь. Нравится наблюдать за птицами и животными. Но ты можешь посмотреть на ранчо прямо отсюда, с крыльца. У нас отличный вид.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Я не собираюсь выбираться отсюда. Сходи за ним.

- Не за что! – сказал он и засмеялся. – Я только привык к воде.

- Да не будь ты такой пиздой, - ответила она, тоже смеясь.

Он смеялся над ней, и они начали брызгаться в друг друга с той небольшой детской непосредственностью, которая еще где-то в них ютилась.

7.

Мод не обратила внимания на то, что Симона когда-то была одной из девушек Гарольда. Его это не особо удивило. Он никогда не был особо близок к сестре, она же в свою очередь не особо интересовалась тем, что не имело отношения к бизнесу. Он, в лучшем случае, считал ее скучной, а в худшем - властной. Она же воспринимала его, просто как странного. У нее было рыхлое тело, подернутое, жестокое лицо, которое никогда не украшал макияж, сама же она никогда не надевала украшений, либо приятную одежду. Она прекратилась в старую деву в своей крепости и Гарольд полагал, что она была латентной лесбиянкой, которая отрицала свою сексуальность, ввиду чего просто не могла быть счастливой. Единственная радость, которую она, по всей видимости, позволяла себе - это содержание их фамильного бизнеса. Дела у их похоронного бюро после кончины родителей шли гладко и эффективно. Даже игра на органе во время служб не вызывала на ее лице улыбки, как когда-то.