Цель (СИ) - Риз Лаванда

— Ванду нужно поставить в известность. Мне перед ней сокрушительно неудобно, — покачала головой Ева, подняв на него свои золотисто-чайные глаза, широко распахнутые как у оленёнка.

— Давай сделаем это …. Спустимся для начала вниз, — скривился Эджей.

В его теперешнем состоянии ступеньки были для него настоящим бичом, преодоление которых отнимало слишком много сил и приносило дополнительную порцию боли. Ева пыталась скрыть своё сопереживание, потому что это сильно огорчало Эджея, и в то же время ей хотелось хоть как-то ему помочь.

— А если ты обнимешь меня второй рукой за талию, а я обниму тебя, и мы будем медленно спускаться поддерживая друг друга, делая вид, что всё хорошо?

— Ева, — Эджей помрачнел, приподнятое настроение быстро улетучивалось. — Люди после травм позвоночника покоряют горные вершины, так что с лестницей я как-нибудь справлюсь. Даже с твоим чутким сердцем, как скоро ты перестанешь считать меня мужчиной, если будешь каждый раз бросаться поддерживать меня? Не нужно предлагать мне свой нерастраченный материнский инстинкт.

Но его резкие слова ни капли не задели девушку. Ева понимала его состояние, понимала, что злиться он на себя, а не на неё, на те обстоятельства, которые заставляют его чувствовать себя слабым.

— Поймаю такси, — спокойно отозвалась она, беря сумочку.

Когда наконец спустившись, Эджей вышел на улицу, Ева стоя на тротуаре уже непринужденно болтала с двумя чернокожими парнями, которые тут же с хищной ревностью уставились на чужака.

Не сказав ни слова, Эджей забрался в ожидающее такси, следом за ним впорхнула Ева, и они направились в центр.

— Ты уже успела сообщить им, что покидаешь их квартал? — как бы невзначай поинтересовался Эджей. — Ты вправе передумать.

— Я не передумаю. Они будут ждать моего звонка, затем соберут вещи и привезут по указанному адресу и тогда Огги лично познакомится с тобой. Вопрос нужно ли это тебе Эджей? — и снова её внимательные глаза изучали его эмоции.

— Связи в чёрном криминалитете мне не нужны, а вот ты другое дело. Придётся встретиться с этим твоим Огги. … Ты слишком напряжена Ева. У тебя нервная улыбка.

— Пытаюсь представить, как Ванда воспримет новости. Про моё прошлое, про нас с тобой.

— О, за это можешь не волноваться. Доверься мне. Мама оценит иронию судьбы, она в этом спец.

   Офис рекламной компании находился в крупнейшем бизнес центре на девятнадцатом этаже. Эджей Тарик бывший гонщик, снявшийся в нескольких довольно известных кинолентах был слишком узнаваем, поэтому когда он появился в офисе своей матери  — тут же привлёк к себе внимание. Оставив его разбираться с этим радостным ажиотажем, потому что каждый вдруг захотел с ним поздороваться и спросить как дела, Ева устремилась на поиски Ванды и не найдя её в кабинете, распахнула дверь демонстрационного зала.

… И первым она почему-то увидела именно  ЕГО!

Адам и его помощники что-то обсуждали с работающей над проектом командой. Из всех этих людей Ева вырвала взглядом лишь его профиль, чувствуя, как она холодеет от того, что внутри всё переворачивается и сжимается в тёмный узел. Чтобы избежать его взгляда, перед тем как Адам  повернул голову, Ева быстро захлопнула дверь. Но её уже успел заметить Милтон, который теперь там отдувался вместо неё.

— Ева! — громко крикнул Милтон, ринувшись к двери. С выпрыгивающим сердцем, Ева стояла подпирая стену, бледная как полотно. — Ева, сейчас твоё присутствие крайне необходимо, — выскочил Милтон. — Они однозначно берут наш проект, и мы почти раскрутили их на подписание ещё как минимум двух контрактов. Я знаю, ты сможешь подобрать слова, чтобы дожать их.

— Отвали, — всё что она смогла выдавить, закрывая глаза.

— Да ты просто обязана это сделать! — не понимая, возмутился Милтон, пытаясь схватить её за руку.

— Оставь её в покое! — раздался приглушенный, но очень злой голос Эджея, и Ева тут же открыла глаза, ища в его присутствии своё спасение.

— Он … Адам … почему-то всё ещё там, — прошептала она, дрожащими губами.

— Уйди! — ещё раз рявкнул Эджей на опешившего Милтона, которому больше ничего не оставалось, как вернуться на переговоры. — Милая,  — Эджей обнял её, — Тебя трясёт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне … хочется ворваться туда … схватить его за горло … и душить, — пробормотала Ева. — Не выношу его … он…

— Тише, давай уйдём отсюда, подождём Ванду в другом месте, — еле оторвав её от стены, Эджей потащил девушку в кабинет, усадив её в кресло чуть ли не силой, рухнув рядом с ней, вытирая при этом со своего лица холодный пот.

— Я понимаю, что тебе сложно взять себя в руки, но ты должна постараться. В таком вопросе важна трезвая голова.

— Я не могу! У него мой ребёнок! Моему сыну почти четыре года. Что Пирс  сказал ему, когда тот спросил, где его мама? Как это чудовище объяснило моему мальчику? Почему он не внёс залог, ведь он мог вытащить меня из тюрьмы!? Почему в нём нет ничего человеческого? — на Еву было жалко смотреть, и Эджей ещё сильнее утвердился в своём решении бороться вместе с ней или ради неё.

Войдя в свой кабинет и увидев, как её сын,  опираясь о спинку стула, нежно гладит Еву по волосам, Ванда поджала дрожащие от возмущения губы:

— Или объясните, что здесь такое происходит, или выметайтесь оба!

— Всё дело в Адаме Пирсе, мама. Он не позволяет Еве видеться с их общим сыном. Вот уже три с лишним года она не общалась с мальчиком, — сдержано произнося каждое слово, Эджей внимательно следил за реакцией матери, подбирая своим кратким изложением ключики к сердцу непоколебимой Ванды Брук. — Пользуясь своим влиянием Пирс лишил Еву родительских прав и получил полное опекунство, а она получила судебный запрет на приближение. Это и сводит с ума нашу Еву. Она даже устроилась на работу по поддельным документам. Нужно, кстати, это срочно исправить, пока Пирс не докопался, иначе он будет только рад упрятать её за решётку.

— Есть ещё один запрет, — подала голос Ева, не поднимая головы, — На распространение информации об Адаме Пирсе.

— Да, но я знаю все подробности, — тут же поддержал её Эджей. — И я хочу помочь Еве, потому что верю ей. Есть ещё одна новость, — не давая матери опомниться, заявил Эджей, — Мы решили жить вместе в моей квартире на Айленде. Прости, что не брал трубку, я отключил её, когда решил остаться у Евы на ночь.

— Все равно убирайтесь, — чуть более спокойно бросила Ванда, недоумённо качая головой. — Мне нужно переварить этот шоковый ком. Благодаря вам у меня раскалывается голова.

— Поужинаешь с нами? — Эджей улыбнулся как ни в чём ни бывало.

— Скорее всего да, — оттаивая от улыбки сына, кивнула Ванда.

— Тогда до вечера.

На выходе Ева обернулась, пытаясь поймать взгляд женщины, к которой она уже успела проникнуться огромным уважением. Ванда всё ещё оставалась встревоженной, но ненависти в её взгляде Ева к своему облегчению не заметила.

Квартира Эджея действительно находилась недалеко от центральной части города, и дорога не заняла много времени, они даже толком не успели перекинуться парой слов, как такси снова остановилось.

— А знаешь, … тут классно! — осмотревшись, заявила Ева, наконец-то слабо улыбнувшись. — Ничего себе хибара. Мне нравиться этот интерьер, минимум перегородок, высокие потолки. О да, теперь я понимаю — это мой стиль, и ты парень не зря приглянулся мне с первого взгляда! — изо всех сил, она пыталась думать о чём угодно, лишь бы не сражаться с мыслями об Адаме.

— Да, тут есть где разгуляться, — протянул Эджей, довольный её оценкой. — В своё время я вложил сюда душу и был влюблён в это место. Огромные окна, нестандартные аксессуары, функциональная мебель. Но я не знаю, буду ли теперь чувствовать себя здесь как дома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ева перевела на него свой непонимающий взгляд и Эджей пояснил:

— Меня несколько напрягает, что ты любишь командовать, и я боюсь, что эти стены скоро содрогнуться от наших ссор. Потому что как ты поняла — я не люблю подчиняться. Ну, разве что когда мы валяемся голыми на кровати.