Детектив под Новый год - Устинова Татьяна

– Шурка, это у тебя, что ли, громыхнуло? – накинулась на Сашу баба Катя, едва та распахнула перед ней дверь.

– Ага.

– Ты чего тут творишь? – Старуха свирепо сощурилась.

– Это не я… Это у меня банка взорвалась. С огурцами.

– Банка? – недоверчиво переспросила соседка. – С огурцами?

– Да. Большая. Пятилитровая. Вы извините, тетя Катя, но мне все убрать надо…

И захлопнула перед старухой дверь.

Та, потоптавшись некоторое время на площадке, ретировалась (Саша следила за соседкой в «глазок»). Потом Александра вернулась в комнату и растерянно посмотрела на поверженного врага. «И что мне теперь с ним делать? – подумала она. – Наверное, надо его связать, а затем вызвать милицию! – Но тут Саша вспомнила о своем недавнем звонке в дежурную часть и передумала: – Нет, никакой милиции. Там точно есть кто-то, кто заодно с бандитами. А как иначе объяснить тот факт, что вместо наряда ко мне киллер явился?»

Саша покосилась на пистолеты, сначала на свой, потом на злодейский, и ей стало еще хуже. «Но даже если ко мне приедут обычные менты, – продолжила пугать себя она, – как я объясню, откуда у меня оружие? Скажу – нашла под кроватью, оно не мое, так не поверят. А то и нераскрытое преступления на меня повесят. Сколько раз я по телевизору видела, что невинных людей сажают за то, чего они не совершали».

Так что же все-таки делать?

Решение пришло неожиданно. Когда Александра наткнулась взглядом на свой чемодан.

Бежать! Нужно просто бежать отсюда! О том, какая у нее фамилия и где она прописана, никто не знает. Данные ее паспорта видела только Свекла, а она в Италии. И как здорово, что они договора не заключали! И как замечательно, что Саша наврала бабе Кате, будто работает в туристическом агентстве! Если ее начнут искать и расспрашивать о ней соседку, то получат ложные сведения…

– Ура! – радостно прошептала Саша и принялась за сборы.

Глава 5

Спустя каких-то пять минут Александра покинула квартиру. В ней пришлось оставить постельные принадлежности, полотенца и любимые чашки. И также кое-что из вещей – почему-то в чемоданы влезло не все!

За то время, что Саша собиралась, киллер ни разу не пошевелился. Но он совершенно точно был жив – она регулярно щупала его пульс, к тому же в тот момент, когда она покидала квартиру, он начал сучить ногами и что-то бормотать. Уже потом, когда она ехала в метро, до нее дошло, что нужно было посмотреть документы преступника. Конечно, их вполне могло не оказаться, но проверить-то надо! А она так лопухнулась…

Ладно, хоть оба пистолета догадалась из дома забрать! Саша сложила их в пакет и выкинула его в мусорный бак возле метро.

До дома, где она прожила всю жизнь, ехала долго. Это был совершенно другой район, и Сашу не мог сей факт не радовать. Теперь ее найти будет ох как трудно!

Выйдя из метро, Саша пошла пешком. Время было раннее, и маршрутки ходили редко. Легче пройтись, пусть и с тяжелой ношей.

Отчий дом встретил ее тишиной. Это означало одно – Люся на дежурстве. С тех пор как зарплаты библиотекаря перестало хватать на самые необходимые нужды (не говоря уже о всяких «излишествах», типа взносов в пользу очередного братства), матушка подрабатывала. То распространителем косметики, то диспетчером на домашнем телефоне, то рекламным цыпленком у входа в ближайший «Панчикен». Но год назад ей несказанно повезло: бессменный ночной сторож их библиотеки ушел на пенсию, и Люся смогла занять его место.

Изнемогая от усталости, Саша плюхнулась на кровать и уснула.

Разбудил ее страшный грохот. Александра, которой все это время снились кошмары, вскочила и приготовилась встретиться со смертью лицом к лицу, но оказалось, что страшный шум создал не вездесущий убийца, а Люся.

– Мама?

– Саня?

Обе женщины удивленно уставились друг на друга. Люся не ожидала увидеть дочь в квартире, а Александра – матушку в том виде, в коем та предстала перед ее взором.

То, что Люся держала в руках большой деревянный крест (из-за него она с таким шумом появилась), было полбеды. Главное – Люся выглядела совершенно не так, как обычно. Всю свою жизнь она одевалась эксцентрично и ярко. Носила пестрые балахоны, чудаковатые головные уборы с цветами или перьями и обувь на огромных каблуках. Но Люся, которую Саша наблюдала сейчас, была прямой противоположностью той, к какой она привыкла…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На ней было старое пальто, от которого они отпороли каракуль лет пятнадцать назад, чтобы сделать из воротника подстилку для кота. Под пальто – темная ряса. На голове платок, завязанный по-старушечьи. На ногах… Валенки с калошами!

– Мама, что с тобой? – спросила Саша испуганно. Такую резкую метаморфозу (они не виделись меньше недели) она никак не могла объяснить, вот и занервничала. – Почему ты так одета?

– Здравствуй, дочка.

– Привет.

– А ты чего это тут? – Люся аккуратно прислонила крест к стене и стала разуваться. – Неужели тебя обманули, как я и предполагала?

Матушке почему-то сразу не понравился вариант жилья, выбранный Сашей. Ей казалась страшно подозрительной сама Свекла (дочь описала ее, и Люся решила, что такой странной барышне доверять нельзя, хотя та в некотором роде была очень на нее похожа), а уж то, что она сдает хорошую квартиру за копейки, – тем более. И ладно бы еще договор заключили, другое дело, а то на честном слове…

– Нет, мама, не обманули, – возразила Саша. – Просто я там двери покрасила… Пахнет.

Зачем она соврала? Наверное, чтоб уберечь маму…

– Понятно, – быстро поверила в ее вранье Люся. – Кушать будешь?

– А сколько времени?

– Десятый час.

– Так много? А почему ты не в библиотеке?

– На полдня отгул взяла, с обеда выйду. Так есть будешь?

– Нет, только кофе выпью. – Саша встала, накинула на себя Люсин халат, валяющийся на столе – матушка не отличалась аккуратностью. – Ты не ответила, почему так странно выглядишь?

– Почему же странно? Нормально для православной христианки…

Саша аж замерла, услышав это.

– Во-первых, даже для православной христианки не совсем нормально ходить в рясе, – выдавила она. – Это все же монашеская одежда. А во-вторых, ты никогда не вспоминала о том, в какую веру тебя обратили сразу после рождения.

– Глупая была. Заблуждающаяся. И несчастная. И вот наконец я прозрела и обрела гармонию. Кстати, я хочу постричься в монахини.

Любой, кто не знал Люсю так хорошо, как Саша, стал бы ее уговаривать этого не делать, но дочь, привыкшая к «закидонам» маменьки, только кивнула. Через неделю это пройдет! И ряса с платком будут засунуты на антресоли. Вот только что Люся будет делать с деревянным крестом? Наверх он не уберется, а кладовки в их квартире нет!

– Сейчас к нам батюшка придет, – сообщила Люся, включив чайник.

– Зачем?

– Квартиру освящать. – Она выглянула в окно и добавила: – О, а вон и он!

Саша тоже выглянула на улицу. К подъезду подкатила старенькая «Волга», и из нее с трудом выбрался толстый поп. Он был так тучен, что едва передвигался. Александра смотрела на него и удивлялась. Как же нужно питаться, чтобы до таких размеров разъесться? А сейчас пост… Любой бы сдулся, сидя на одних овощах и… Что там еще можно кушать в пост? Саша не знала, поскольку без колбасы не представляла своей жизни и ни разу не пробовала себя ограничивать в еде из благих побуждений.

Через пару минут батюшка ввалился в их тесную прихожую. С его появлением она стала казаться не просто маленькой, а микроскопической.

– Устал я, – первое, что сказал батюшка. – Испить бы чего, хозяйка.

– Компотику? Кваску? Водички? – засуетилась матушка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А водочки нет?

– Нет.

Поп разочарованно вздохнул. На Сашу пахнуло перегаром и луком.

– Но есть настойка медовая. Я ее держу на случай простуды.

– Неси.

Люся метнулась на кухню и достала из холодильника свою фирменную медовуху. У непьющих женщин, матери и дочери, она стояла месяцами.

– Закусить принеси, – повелел батюшка, приняв из рук Люси бутылку. А от стопки отказался. Велел дать стакан.