Отзвуки серебряного ветра - Иар Эльтеррус

— Эту сучку оттащишь в подвальные камеры и отвечаешь за нее головой! — его наполненный презрением голос с трудом прорвался в омертвевшее от ужаса сознание Дени. — Ежели хочешь, можешь попользоваться. Но чтобы осталась жива! Я с этой маленькой тварью еще не закончил…

Эрцгерцог хрипло расхохотался, вытер руки об окровавленную рубашку и вышел. А юноша остался стоять и с ужасом смотреть на несчастную девушку, избегая глядеть на стол, на котором лежало кровавое нечто. Тут его, наконец-то, вырвало и это, как ни странно, принесло некоторое облегчение. Что-то поднялось изнутри, что-то, чему он по неопытности и названия-то подобрать не сумел. Но паж принял решение, решение предать господина, способного сотворить такое с беззащитными существами. Странная это была решимость, юноша твердо знал, что умрет, но иначе поступить все равно не мог, что-то внутри него не давало поступить иначе, и собственная жизнь уже не имела ровным счетом никакого значения. Дени стал на стул и отвязал девушку, с ужасом смотрящую на него. Созидающий, она принимала его за пособника палача… Он сам не замечал, что по его лицу текли слезы. Девушка рухнула на пол, заскулила и попыталась отползти от него.

— Не бойтесь меня, госпожа… — едва выдавил из себя паж. — Я не причиню вам зла.

— Убейте меня, умоляю вас… — почти неслышно прошелестело несчастное существо. — Пожалуйста, убейте… Я не могу больше…

— Я постараюсь спасти вас… — ответил Дени, яростно растирая слезы по лицу. — Если не смогу, то исполню вашу просьбу. Я не знал, что тут делается…

Но на разговоры времени не оставалось. Единственным выходом было как-то добраться до конюшни и попытаться украсть кранга. Но как потом выйти из замка? Дени не знал. Полубезумным взором он окинул пыточную и его глаза расширились. На столике у стены валялся небрежно брошенный туда эрцгерцогом медальон, который он вручал доверенным вассалам, если посылал их со срочными поручениями. Будучи пажом, Дени не раз видел процедуру передачи медальона и не мог спутать его ни с каким иным. «А вдруг это проверка? — мелькнула на краю сознания мысль. — С эрцгерцога станется…» Но тут же одернул себя — чем бы это ни оказалось, служить зверю он больше не станет. Даже если его сию секунду казнят самой страшной смертью. Но вряд ли проверка, уже годы и годы никто не решался слова сказать против эрцгерцога и тот привык к полному подчинению всех вокруг. Дени сжал зубы и снова повернулся к пленнице, с отчаянной надеждой смотревшей на него.

— Поверьте мне, госпожа… — почти неслышно сказал он. — Мне кажется, что я нашел возможность спастись самому и спасти вас. Но умоляю вас, молчите, что бы ни случилось. А если не получится, то я успею быстро убить вас кинжалом.

— Благодарю вас, господин мой… — глаза седой девушки наполнились слезами. — Я — Кера Р'Мори, старшая дочь эрцбарона Р'Мори. А на столе — моя младшая сестра… Ей всего двенадцать было…

И залилась слезами. Дени закусил губу, кивнул и назвал свое имя. Потом взял медальон и в его глазах что-то зажглось. Что-то очень и очень опасное. Юноша и сам не понимал, но в этот момент он окончательно сжег за собой мосты. С этого момента он был готов на все, что-то родилось внутри него, хотя убей его Созидающий, если он понимал, что именно. Но это было что-то чистое и огромное, чему, наверное, и имени нет ни в одном из человеческих языков. Это была жажда любви и чистоты, веры и жизни, надежды и Света. А может быть, Тьмы. Кто знает как назвать все это? Уж никак не Дени. Он и не пытался, но если бы любой знакомый посмотрел на него сейчас, то оказался бы немало удивлен. Казалось, юноша мгновенно стал старше на много лет, на лбу появились морщинки, глаза стали жесткими, в них горела холодная решимость. Кривая ухмылка исказила губы пажа и он повесил себе на шею медальон эрцгерцога. Минуту постоял, вытер слезы с глаз и быстро вышел из пыточной.

— Эй, вы, двое! — окликнул он стоящих у выхода из коридора стражников. — Сюда и быстро!

— Тебе чего надо, паженок? — с пренебрежением отозвался старый сержант. — Не видишь, что ли — мы на посту.

— Мне нужна помощь, и вы мне ее окажете, — спокойно ответил Дени.

— Да пошел ты!

Юноша ухмыльнулся и сунул стражнику под нос медальон. Глаза сержанта расширились и он коротко поклонился. Второй стражник замер на месте, с изумлением вытаращившись на пажа.

— За мной! — скомандовал Дени.

Стражники покорно потрусили следом, боясь рассердить обладателя медальона господина. Ведь паж сейчас имеет право отдать приказ казнить любого и никто из служащих эрцгерцогу Р'Тари не решится с ним спорить. Пока медальон у него, мальчишка является голосом их сюзерена. Зайдя в пыточную, оба воина онемели. Хотя оба и были привычны к виду крови, но одно дело на поле боя, а совсем другое так вот… Для развлечения. Но обсуждать деяния своего повелителя в замке Ард Каронг не решался ни один человек. Хотя многие и многие бежали из проклятого замка куда глаза глядят. Кого-то из беглецов ловили и казнили в назидание другим, кому-то удавалось скрыться от мести бывшего хозяина. А оставшиеся… Оставшиеся боялись и делали вид, что все в порядке, ничего особенного не происходит, и старались угодить чудовищу, в которое уже довольно давно превратился эрцгерцог. Но кое-кто действительно не знал о кровавых развлечениях своего повелителя, которые тот тщательно скрывал, прекрасно зная, что если правда об этом дойдет до императора, то за жизнь палача никто не даст и ломаного гроша. Привыкнув подчиняться приказам, двое солдат покорно пошли за пажом, в руках которого был медальон господина, и теперь соляными столбами застыли в дверях. Сам владелец замка никогда не позволял простым солдатам видеть результаты своих «развлечений», вполне обоснованно опасаясь бунта. Да, солдаты повидали многое, но не замученных ни в чем не повинных детей, и шок от этой страшной картины оказался огромен. Дени услышал позади сдавленное мычание и знакомые звуки — стражников рвало. Он спокойно обождал пока они опомнятся и приказал:

— Эту седую отнести на конюшню. Господин приказал отправить ее в замок Дарак Каронг.

Старший из воинов внимательно посмотрел на пажа — подобного приказа никогда еще не поступало. Из этой комнаты пленники попадали только в подземелье или на кладбище. И вряд ли это могло быть по-иному. Сержант и раньше вздрагивал от страшных, полных нечеловеческой муки воплей, доносившихся к нему из-за закрытых дверей пыточной. Подозревал многое. Но увидеть… Он снова перевел взгляд на стол, на котором валялось изломанное тело несчастной девочки. Голову палач почему-то почти не тронул, и лицо этой головы удивительно походило на лицо тринадцатилетней дочери сержанта. Он закрыл глаза и страшная картина предстала в воображении: на столе не неизвестная девочка, а его собственная дочь… О, Созидающий! Да что сделал их господину несчастный ребенок?! За что с дитем-то так? Сержант открыл глаза и внимательно посмотрел на пажа, ожидавшего ответа. Мальчишка напряжен, рука лежит на рукояти кинжала. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — пажонок чего-то смертельно боится, но старается не показывать свой страх. Ясно, ничего господин ему не приказывал… Мальчик пытается спасти эту седую девочку. Выдать его? И обречь это поседевшее от ужаса и боли дитя на страшную смерть? Или? Никогда до сих пор воину не доводилось делать подобного выбора. Но старый сержант его сделал.

— Я возьму девочку, парень, — кивнул он и повернулся к молодому сослуживцу, который, не стесняясь, плакал. — А ты, Сол, приведи сюда по очереди всех наших, особенно тех, у кого есть дети. Тера, Нерга и Сарида обязательно. У них дочери. Пускай поглядят, кому мы служим… Только остерегайся шавок капитана.

И почти неслышно добавил, снова обращаясь к Дени:

— Ты молодец, паж.

После чего поднял на руки трясущуюся девушку и понес к двери. Юноша откуда-то знал, что стражник все понял, но не стал его выдавать. Почему? Непонятно, но нужно быть благодарным Созидающему за любой дар. Неужели сержанта тоже потрясло увиденное? Кто его знает… Дени только боялся, что воин, добравшись до других постов, все равно выдаст. Но этого не случилось. Сержант сам говорил со стражниками, и Дени оставалось только демонстрировать зажатый в кулаке медальон эрцгерцога. Воины молча салютовали алебардами и пропускали их. Даже в конюшне юноше не пришлось ничего делать. Сержант сам подобрал им крангов, оседлал и проследил, чтобы седельные сумки наполнили продовольствием и флягами с водой, помог привязать к седлу девушку, ступни которой были так искалечены, что она не могла ходить. Дени не успел опомниться, как ворота замка распахнулись перед ним, и он изо всех сил погнал крангов по направлению к границе. Сержант на прощание только молча хлопнул пажа по плечу и скрылся в воротах замка. Старый служака еще не знал, что служить зверю, по божьему недосмотру ставшему эрцгерцогом, ему осталось совсем недолго.