Шурпа из двухвосток - Виктор Гвор

Коно, песик, ты что делаешь! Хвост опусти, он же торчит, даже я вижу. А они, кстати, нет! Слепые тетери! На позиции дальнего от меня стрелка раздается еле слышный хрип. И чего вы не реагируете? Еще и глухие? Ваши проблемы. Вас уже четверо, хотя вы и думаете иначе! А я со спины! Что ж вы такие пугливые? И как к вам подобраться? С дальнобойностью у меня проблемы… Ладно, попробую… Вот черт! Заметили, шаки глазастые! Всё, уже прячусь и не отсвечиваю, убьют же!

Полный абзац! Прижали, не высунуться! Заигралась я! Место неудобное! Сейчас начнут парами перебегать, и мне писец! Не Большой Писец, а маленький, личный! Как выкрутиться? Подбегут вплотную, задняя двойка прекратит стрелять, одного болтом, второго дрыном? Стремно… Чего ж я автомат у тех двоих за камнем не взяла…

Выстрелы разрывают тишину горного утра. Хватаю автомат и рвусь к выходу из коша! Блин, патроны-то Санька попрятала, дура недоверчивая! А сама вляпалась! Что делать? С голой пяткой против АКМа? Но думаю на бегу, убьют ребенка — за меня примутся. Не исключено, что собаки уже нет в живых, девчонку-то попытаются схватить живой…

Куда? Ага, вот то, что надо. Взлетаю на здоровый булыжник и сверху обозреваю картину. Саньки не видно. Уже хорошо. Коно тоже нет. Есть восемь ахмадовских орлов, поливающих огнем верхушку здоровенного булдыгана. Там никого. Интересно. Еще двое лежат, причем один явно жив, но чем-то недоволен. Еще интереснее! Стрельба смолкает. Двое начинают обходить камень с двух сторон. Какой раздолбай вас учил, сцукины дети! Встретились. За бульничком, естественно, никого. Удивление видно даже из поз. Но длится оно недолго. Оба валятся на снег. Почти одновременно. С какой же скоростью она перезаряжает свою пукалку!

Но это теперь неважно. У этих двоих стволы, и они скрыты от остальных камнем. К ним! Плохо, что хозяйку свою я так и не разглядел! Или хорошо — джигиты, тем более, не заметят. Пробираться приходится быстро. Рискую, блин, рискую! Но обошлось, бандюки обозревают ближние окрестности. Санька сегодня звезда эстрады, всё внимание её! Готово. Добить обоих! Ножом, естественно, без шума. Ствол? На фиг такой ствол! Магазин нужен! Вот так! Второй в разгрузку. Этого хватит. Ну, держитесь, сволочи. Выглядываю из-за камня. Опа! Их уже четверо! Сильна девочка! Действительно, умеет обращаться с «шаками»! Вот только… Попалась она, позиция совсем дрянная! И не сменить, подстрелят. Выручать надо.

Двойка бросается в атаку. Делает это достаточно бестолково, в лучших традициях джигитов. Снимаю оставшихся короткими очередями по два патрона. Краем глаза вижу легкую тень, метнувшуюся в камни: Санька выскочила из ловушки, а один из атакующих уже лежит, щелчка арбалета я опять не расслышал. Вскидываю ствол, чтобы снять последнего, но на его спину обрушивается мохнатая туша. Откуда только появился, зверюга!

Тишина!..

— Артем, это ты?

— Я. Не высовывайся, еще могут быть.

— Коно предупредит.

— Раненые тоже стреляют. Надо всех добить. А того, что воет, допросить.

— Поняла. Коно! Держать.

Пес одним движением оказывается у объекта. Вот как догадался, кого именно надо контролировать? Или он разумный? Ладно, потом! Аккуратно обхожу клиентов. Без осложнений. Двоих сделал песик. Им и контроль не нужен. Так же, как тому, с болтом в глазнице, и моим. Но делаю, порядок есть порядок. Остальные еще живы. Были. И каковы итоги схватки, товарищ прапорщик? Удивительные итоги! Два-два-шесть! То есть, ты котируешься вровень с пастушьим псом и втрое ниже девочки с арбалетом. И это если учесть, что она впервые под обстрелом! Должна сейчас в истерике биться, а не командовать собакой без дрожи в голосе! Интересные альпинистики водятся в этом ущелье, очень интересные. А особенно альпинисточки…

— Готово, красавица. Пошли, побеседуем с гостем!

— Как ты меня назвал?

Ба! Да она смущается!.. Шесть мужиков пристрелить под шквалом пуль — пофиг! А от слова «красавица» раскраснелась вся! Ладно, делаем вид, что под загаром не видно!

Вовремя ты вмешался, гость мой дорогой! Как-то уж совсем неуютно становилось. Один должок можешь смело списывать, не зря я за тобой таскалась хрен знает куда в разгар пургеня! Пленника послушать? Почему нет? Только допрашивай сам. Я девушка молодая, слабая и нежная. К тому же красавица, сам сказал. Меня этот шак всерьез не воспримет. И придется опять чесать ему разные места и всякие нехорошие вещи делать! А это совершенно неприемлемо! Так что давай, милый, вперед и с песнями, по праву мужчины и старшего товарища. Тем более, что ты не возражаешь. А я посмотрю и поучусь.

Э, мы так не договаривались! Что за инсинуации? Нашел, кем пугать! Я же сказала: я девушка слабая и нежная! Фи, как грубо! Хотя интересный вариант, надо запомнить. Да! Шаков его я положила. А не хрена было обо мне вещи нехорошие думать! И говорить всякие гнусности! Понимает дама на тадже! Понимает! И на узбе тоже, если что! Вот такая я образованная и непредсказуемая! Шаков? Почему не ем? С удовольствием! А этого с потрохами сожру! Паскуда такая, весь болт переломал! Я ему, как приличному человеку, почесала, где просил, а он? Даже наконечник умудрился погнуть! И так у двух болтов трубки треснули, до Лагеря не починишь, так этот просто восстановлению не подлежит! Может отрезать то, что чесалось? Почему не надо? Ах, он уже разговаривает? Так это же временно!..

— Ба! Знакомые всё лица! Салам алейкум, Мутарбек! Что делает такой уважаемый человек в этой дыре? У Бодхани-баши совсем кончились джигиты, и некому гонятся за одинокими наемниками? Или я теперь враг номер один?

— Грязный шакал! Арвой дадод барегам! — правая рука Ахмадова явно не настроен на разговор. — Ничэго тэбэ нэ скажу! Керма фуч!

— Несерьёзно, Мутарбек! Неужели ты так веришь в свою стойкость?

— Бодхани тэбэ яйца атрэжэт, ишак кастрированый!

— Мутарбек! Ну что ты, как дитё малое. Ты еще не понял, куда попал? Твой десяток положила маленькая безоружная девочка. Почти ребенок. Ты думаешь, она с вами воевала? Она развлекалась! Для неё это игрушки. А когда сюда придет Бодхани, с ним будут воевать… Взрослые мужики… Так за каким хреном ты сюда приперся?

— Да киси очат гом!

— Не хочешь говорить? Ладно. Я не буду тебя пытать. Нет, дорогой, всё гораздо хуже! Ты очень обидел ребёнка, Мутарбек, ты хотел обмануть её при торговле! Я просто не буду мешать девочке. Знаешь, что тебя ждет? Сначала она вырежет из тебя свой арбалетный болт. Ну и что, что ты его вытащил? Вставит на место и вырежет! Потом позовет пёсика. Пёсик хороший, он тебя кушать не будет. Но он в горах уже три месяца, у него тут ни одной подружки. Ты же понимаешь, как тяжело мужчине без подружки. Сейчас ты ему вполне подойдёшь! Потом…

— Она это нэ сдэлает!

— Сделает! А потом будет отрезать от тебя кусочки, жарить их и кушать у тебя же на глазах. У них так принято, кушать «шаков». Но первый отрезанный кусок ты съешь сам. Понимаешь, какой? Ты же мусульманин, насколько я помню… Но я могу попросить ее просто тебя прикончить. Выбор за тобой.

— Что ты хочэшь знать, шакал?

— Зачем ты здесь?..

Выслушиваю всё, что рассказывает мне бандит. Расспрашиваю. Потом… Нет, ну грязное, конечно, дело, но надо же быть уверенным, что он не врёт… Оказывается, не врёт. Однако кое о чем умалчивает…

Девочка смотрит на экзекуцию без малейшего отвращения. Скорее, с любопытством. Словно изучает способы разделки нового для нее животного. А когда Бодхани Ахмадов остается без своей Правой руки, молча начинает собирать трофеи. Берет всё, вплоть до трусов и носок. Ну да, экономика у альпинистов предельно экономная!

Пока помогаю ей ворочать тела, обсуждаем информацию, вырезанную из Мутарбека. Оказывается, бурная деятельность, развитая баши на тему моей поимки, вышла ему боком. Кто-то из особо буйных джигитов не придумал ничего лучше, чем обстрелять машину самого Рюмшина! Не просто дивизионную, а личный лимузин полковника! Транспортное средство, естественно, не пострадало, как и пассажиры, такие люди не на мерсах ездят. Но отношения между дивизией и бандой и без того были натянуты до предела…

В общем, теперь вояки гонят Ахмадова куда серьезней, чем он гнал меня. Так что, всё хорошо, осталось отсидеться, пока вояки не закончат свою работу. Только одна проблема: Бодхани выбрал тот же путь бегства, что и я! И завтра утром вся его гвардия, все двести с лишним козлов, которым больше некуда бечь, полезут на Восточный Казнок. От того самого камня со стрелочкой.

Одним словом, линять надо отсюда со страшной силой.

Ой, мама! Двести шаков пойдут к нам в ущелье! Завтра! Их нельзя сюда пускать. Это будет большая война, долина слишком широкая! Здесь маленькие, скот! И у нас мало патронов! Надо перекрыть перевалы. Еще лучше каньон с той стороны. Срочно бежать к папе! Два часа на спуск, час на сборы. Подниматься придется в темноте. Всё равно, к рассвету старшие будут на месте. Не успеют. А если шаки выставят часовых в каньоне? Прикрыть спуск? Не годится, надо быть выше противника. Перекрыть сами перевалы? Каньон лучше всего. Что же делать, как туда успеть? Почему я должна об этом думать, ну почему? Не хочу!!! Я не знаю этих вещей!