Евангелие от Иуды - Этьен Кассе

Он пожал мне руку и вышел из кафе. Я еще раз посмотрел на его визитку, потом засунул ее себе в карман, расплатился за кофе и отправился держать совет с прочими директорами своего агентства. В голове роились всякие вопросы, хотелось поскорее их обсудить с группой заинтересованных лиц.

Ну что ж, агентство «СофиТ», с почином, с первым клиентом, лиха беда начало.

О коптах, гностиках и Шенуде

Итак, вечером мы держали совет. Я рассказал о своей встрече с Блейком, показал остальным директорам его визитку, изложил суть задания (во всяком случае, так, как я его понял). Жерар закурил и сладко потянулся:

— Ребята, я чувствовал, что все у нас пойдет — и очень быстро. Но не знал, что так быстро! Выходит, первое приключение на нашу задницу уже само нас нашло… И как ты думаешь, насколько платежеспособен этот твой Блейк?

— Да не в этом дело, — вмешался Гена. — Мне не очень ясно, чего он от нас хочет. Неужели самому так сложно, например, влезть в сеть и найти там любые материалы по Иуде? Зачем нанимать кого-то? Тем более не просто человека, а агентство?

— Слушайте, а какая у него прикольная визитка! — радовалась Софи. — Глядите: тут и крестик, тут и гвоздики какие-то, интересно, что это такое, а?

— Это коптский крест, — ответил Гена, — по всей видимости, Блейк — представитель современных коптов, которые создали специальный фонд для поисков утраченных корней гностического знания… Возможно, все это делается даже под патронажем Шенуды III…

— Ты это о чем? — не поняла Софи. — Какие копты? Какое гностическое знание? И еще какой-то Шенуда!.. Ты вроде говоришь по-французски, но так, что ни слова не понять. Переведи для тупых и серых, сделай милость!

— Я слышал что-то о том, что гностики — они типа мистики… — пророкотал Жерар. — А копты — так это такие древние египтяне, которые писали на папирусах всякие двусмысленные тексты… Кстати, вроде бы это самое Евангелие от Иуды, по поводу которого сейчас звон стоит на каждом углу, как раз коптское. То есть они писали всякую фигню…

— А Шенуда этот дикий? — Софи любила, когда Жерар ей что-нибудь пояснял. Они весьма гармонично в эти моменты смотрелись: он — большой, умный и назидательный, она — беззащитная, подавленная величием его интеллекта, прямо посрамленная школьница. Но какую ахинею несли при этом! И как были друг другом довольны!

— Ну, Шенуда — это какой-то их древний шаман, не знаю…

— А как он тогда может что-то такое сегодня патронировать? — не унималась Софи.

— Да вот, надо у нашего отца-пустынника[11] спросить, он же затеял эти разговоры про Шенуду, поди знает, что тут к чему…

Генка вопросительно посмотрел на меня. Он никогда не мог быстро сообразить, как воспринимать такого рода выпады. Сразу видно — выходец из научной среды, там ко всему привыкли относиться очень серьезно, кстати, и к себе любимым тоже. Все никак бедняга не переучится, хотя уже пора. Сто раз ему говорил: лицо попроще сделай — и люди к тебе потянутся!

— Правда уж, сказал «а», говори теперь «б». Ты у нас уполномоченный специалист по делам религии и атеизма, так что спой, светик, не стыдись, просим, нынче твоя лекция, — воззвал я к его эрудиции.

— Ок, — глаза Таманцева заблестели: его хлебом не корми — дай продемонстрировать свои познания. Впрочем, тут реально есть что демонстрировать, ибо если в природе и существует где-то энциклопедия на ножках, то это как раз наш Геночка. — Буду краток. — Он с места в карьер закосил под русского президента Путина, который прославился этим своим выражением и еще высказыванием о том, что террористов надо мочить в сортире, — дельный мужик, по всему видать, хотя я с ним лично не знаком. — Копты — христианское население Египта. Дело в том, что апостолы после распятия Христа разошлись проповедовать по разным городам и весям, ученик Петра Марк, он же евангелист, так сказать, получил назначение в Александрию, тогдашнюю столицу Египта (дело было в середине I века нашей эры), там и сеял разумное, доброе и вечное. Пока в 69 году местные язычники не свели с ним счеты. Однако же его проповедь не прошла бесследно, христианство пустило корни в Египте. Тем более что Египет — своего рода вторая родина Христа, именно туда удрали от Ирода со своим младенцем Мария с Иосифом и прожили там четыре года.

— Постой, — у Жерара явно появились какие-то идеи насчет коптов, — раз копты — древние египтяне, так значит, они писали своими иероглифами? Как на всяких папирусах Тутанхомона? С глазками, птичками, еще всякими палочками и прочей ерундой? Коптский язык — это и есть древнеегипетский, да?

— Слушай, тупица, — не выдержал я, — какого черта христиане стали бы говорить на варварском языческом языке да еще использовать его письменность для увековечивания своих боговдохновенных текстов? У них другой был язык, коптский.

— Ты сам тупица, — не выдержала Софи, — раз копты — египтяне, то и язык у них египетский. Логично? Логично! Что скажешь, профи? — обернулась она к Генке.

— Копты — они, конечно, египтяне, но не такие уж и древние, да и язык у них свой. Причем со специальным алфавитом, который составлен в основном на основе греческого. Но он появился не раньше III века… Во всяком случае, так датируются первые коптские памятники письменности.

— А раньше на каком говорили? — не унималась Софи. — Поди на египетском все-таки?

— Трудно сказать, — развел руками Геннадий, — может быть, на арамейском? Ведь Марк у них проповедовал и они как-то находили общий язык. Ничего путного сказать по этому поводу не могу…

— Я могу, — встрял я. — Хватит уже применять где надо и не надо свою сугубо научную методику. Если нет более ранней фиксации, это не значит, что не было языка. Чудо, что от третьего-то века что-то уцелело. Думаю, коптский язык появился вместе с христианством в Египте. Хотя самые древние рукописи на коптском — так называемые кодексы библиотеки Наг-Хаммади—датируются не ранее III века. Но, скорее всего, это относительно поздние копии произведений, написанных в I–II веках.

— А ты-то откуда это знаешь? — Софи непритворно удивилась. — Вроде ж ты пока в гробницах этих коптов не копался, в пирамиды пытался лазать, да, но ты же сам говоришь, что копты и фараоны — две большие разницы…[12]

— Имеющий глаза да видит, имеющий уши да слышит, — туманно и величественно произнес я. Софи задумалась, но ненадолго:

— Некоторые тоже имеют и глаза, и уши, однако же ничего не знают ни про каких коптов — в глаза их не видывали и слыхом о них ничего не слыхивали…

— Ну так значит, у них такие уши и глаза, что уж тут поделаешь…

— Да ладно вам препираться, — подал голос Жерар, — у нас еще на повестке дня два вопроса: гностики и Зануда.

— Сам ты зануда, — заржал Генка. (Наконец-то! Нечасто с ним это случается!) — Балбес, я же говорил про Шенуду III, это коптский патриарх!

— А когда он помер-то?

— А кто тебе сказал, что он помер? — выпучил глаза Генка.

— Так ты и сказал, раз копты — древние египетские христиане, значит, они все померли в древности!

— Да ничего подобного я тебе не говорил, и вообще никому! Коптская церковь и сегодня — одна из официальных церквей в Египте, в котором христианство исповедуют до десяти процентов населения. Никто там не умер, все, слава Богу, живы, молятся, веруют, служат службы… У них главный, патриарший храм — святого Марка в Каире.

— Стоп, — уточнил Жерар, — раз у них патриарх, значит, они не католики?

— Весьма тонко подмечено! — снова заржал Генка. — Я же сказал: они копты. У них своя церковь, которая, кстати, ближе всего к Восточной, то есть к православной. Но реально никакая она не православная.

— Да ты бы газеты почитал, еще бы и не такое увидел, — хмыкнул я. — Прикинь, на прошлой неделе читаю: «В Египте найдены современные копты — последовали ранних христиан»! Типа их терял кто-то, а тут нашли вдруг!

— Ага, причем порядка восьми миллионов человек, если не больше, с монастырями, церквями, патриархом и прочей атрибутикой, — покачал головой Таманцев. — Чудно, ничего не скажешь.

— Да это в русле безудержной шумихи, поднятой вокруг Евангелия от Иуды.

— Ну, по поводу этой хворобы каждый вообще высказывается в меру своего понимания проблемы. А поскольку никто ни черта не понимает, все и норовят побыстрее тиснуть в своих изданиях да в Сети какую-нибудь благоглупость.

— А чего благоглупость-то? — прорезалась Софи, пришедшая с кухни с кофейником. — Кому чего плеснуть? Жерар, ты бренди будешь? — Нет, у этих двух точно намечались какие-то шашни. Да и пусть их, раз людей прет друг от друга, я, может, вообще уйду, не стану мешать их счастью, я такой, я гордый, я могу. — Этьен, давай сюда пепельницу, так и быть, свинтус, вынесу за тобой, но в последний раз! — Эх, ласковое слово и кошке приятно! Скажи еще что-нибудь такое же волшебное, сокровище мое: «Этьен, я постираю твой пуловер! Этьен, я почищу твои ботинки!! Этьен, мать твою, я тебе выжала апельсиновый сок, что же ты его не пьешь, тебе же так нужны витамины!!!».