ТРОПА - Андрей Ветер

– Ты хочешь, чтобы мы взяли их лошадей? – спросил Убийца Волков.

– Зачем искать их стойбище, когда они сами пришли к нам с лошадьми? Ночью мы сделаем то, что должны сделать.

На закате воины начали готовиться к ночным действиям, заплетая волосы и раскрашивая себя должным образом. Все, кто носил орлиные перья, сняли их, чтобы их белый цвет не привлекал к себе в ночной синеве внимание врага. Разведчики, покрытые волчьими шкурами ушли следить за Псалоками. Медведь приладил к поясу мешочек со священной смесью, которую ему велел сделать Медвежий Бык – порошок из высушенной печени и сердца убитого Шакехански и полынь.

– Приготовь краску, – сказал ему Два Горба.

Усевшись подле отца, Медведь достал кожаную коробку с бизоньим жиром и, зачерпнув его одной ладонью, насыпал сверху чёрный порошок. Тщательно перемешав их, он получил густую чёрную массу. Два Горба, неторопливо окуная пальцы в жирную краску, нанёс её на своё лицо, плотно вымазав ею свои щёки, нос, подбородок. Он никогда не раскрашивал лоб, отправляясь в бой или за лошадьми, но если ему удавалось сразить врага, то кровью убитого он покрывал свой лоб.

Медведь смазал с ладони остаток краски на лицо, не очень заботясь о том, как он будет выглядеть. Его больше волновало положение священного мешочка на поясе, ожерелье из медвежьих когтей и подаренного ему ножа.

Разведчики появились внезапно. Их лица смотрели из-под волчьих масок возбуждённо и строго, глаза горели.

– Лошади стоят вон в той лощине, – указал один из разведчиков рукой в мутную синеву вечера, – а сами Псалоки устроились чуть выше на склоне.

– Значит, – заключил Два Горба, – мы должны отрезать их от табуна. Если мы сделаем это тихо, то Псалоки даже не проснутся. Сколько дозорных у них выставлено?

– Около лошадей сидят двое. Других мы не видели.

– Как только луна зайдёт за те облака, мы подкрадёмся к ним. Жёлтый Палец, ты приготовил рубашку? – Два Горба обернулся к высокому юноше, сидевшему справа от него.

– Да, вот она.

– Надевай её. Время пришло.

– Что это за рубаха? – шёпотом полюбопытствовал Медведь.

– Эту рубаху Жёлтый Палец украл однажды в стойбище Псалоков. Он всегда берёт её, отправляясь в Воронье Племя за лошадьми. Она пахнет Псалоками. Ни собаки, ни лошади не обращают внимания на него, так как думают, что Жёлтый Палец – Псалок. Да и враги, даже если у них очень острое обоняние, тоже не смогут учуять запаха чужого племени…

Два Горба дал знак, и все двинулись в сторону вражеской стоянки. Несмотря на то что Псалоки находились на своей территории, они вели себя осторожно, их костра не было видно. Но Медведь чувствовал запах дыма и улыбался этому запаху – огонь можно спрятать лишь от глаз, но не от чувствительных ноздрей Лакотов.

Бесчисленный мир насекомых наполнил стрекотанием воздух. Густые заросли кустарника близ холма, на котором расположились Псалоки, тревожно зашелестели под мягким порывом степного ветра. Медведь взглянул на отца, тот припал к земле и был абсолютно невидим в своей неподвижности. Низко над ним пролетела крупная сова и почти коснулась его головы широким крылом, но Два Горба не удостоил птицу вниманием. Его пронзительные глаза неотрывно смотрели вперёд. Медведю казалось, что его отец даже прекратил дышать; никогда мальчик не видел его таким, и сейчас он по-настоящему залюбовался отцом, на какое-то мгновение совершенно забыв о том, где и зачем он находится.

Где-то в стороне коротко промычал олень, и ему откликнулся целый хор далёких волчьих голосов. Кустарник снова зашелестел. Впереди громко фыркнула лошадь. Два Горба приподнял руку с ножом и подал кому-то знак. Слева скользнула безмолвная тень Жёлтого Пальца, за ним двинулся кто-то в волчьей шкуре. Снова донёсся конский всхрап. Мальчик медленно пополз вперёд, осторожно перенося тело над сыпучими камешками. Отец посмотрел на него и знаками сказал, чтобы Медведь оставался на месте и принимал лошадей, которых воины начнут выводить. Мальчик понимающе кивнул.

Через некоторое время Медведь остался в полном одиночестве. В нескольких десятках шагов от него сидели на склоне холма враги, он слышал их негромкие голоса, кто-то посмеивался, рассказывая какую-то историю. И тут мальчик почувствовал, как висевший у него на поясе священный мешочек заметно отяжелел, будто в него разом бросили пару тяжёлых камней. Сердце Медведя заколотилось вдесятеро сильней, горячий стук передался в голову, и во рту мгновенно пересохло. Где-то рядом была опасность. Где-то очень близко…

Из-за кустарника выплыла тень. В свете луны, снова выкатившейся из-за тучи, Медведь разглядел незнакомого человека с зачёсанной надо лбом чёлкой, которая была густо смазана жиром. Псалок. Враг. Это мог быть один из дозорных, что сидел возле лошадей, либо кто-то из мужчин, спустившийся сверху и заподозривший неладное. Псалок вытащил из-за пояса боевую дубину с круглым каменным набалдашником и присел на корточки, всматриваясь в темноту, где топтались лошади. От мальчика его отделяло не более двух шагов. Медведь хорошо различал бахрому на просторной рубахе врага, согнутую в колене ногу, подошву мокасина, пришитый к плечу волчий хвост, цепкие пальцы на рукоятке дубины…

Псалок не заметил его и сделал полшага вперёд. Медведь приподнялся, стиснув рукоять большого ножа и глазами наметил место для удара – между лопатками, у самого основания шеи, на самой кромке расшитого иглами дикобраза воротника.

Снова подул ветер, и ветви кустарника зашевелились шумно. Их шелест позволил Медведю подняться на ноги так, что Псалок не услышал его. Мальчик сгруппировался, оттолкнулся напружинившимися ногами и, прикусив губу, чтобы не закричать от страха и нахлынувшей внезапно ярости, бросился на врага. Нож легко вошёл туда, куда метил Медведь, и перебил позвоночник, мускулистое тело под мальчиком сразу обмякло и тупо ткнулось головой в землю. Медведь сжался от вскипевших в нём противоречивых чувств, прижался грудью к неподвижному врагу и на всякий случай ударил Псалока под левую лопатку ещё пару раз. Враг, сильный и закалённый в боях враг, угрожавший всему отряду Лакотов, был мёртв.

Впереди показался во тьме Жёлтый Палец с двумя лошадьми. Увидев лежавшего на мёртвом теле Медведя, воин обвёл окружающее пространство взглядом и кивком велел мальчику подняться. Медведь указал лезвием на голову Псалока и сделал движение, обозначающее срезанные с затылка волосы. Жёлтый Палец кивнул. За его спиной появился Два Горба, на его чёрном лице сверкнула хищная улыбка.

Один за другим выходили из густой синевы лощины Лакоты, ведя с собой по две лошади. На поясе одного из воинов Медведь приметил длинные волосы, с которых стекала кровь на кожаные ноговицы. Чуть позже он увидел второй снятый скальп – у другого юноши.