Героям не больно - Евгения Бес

– Что ты там делаешь?

– Сено кошу, – сестра обернулась на голос Жени и хмуро осмотрела ее.

– Что?

– Ничего. Серега уехал, правда, не сказал куда. Должен приехать часам к четырем. Есть хочешь?

– Суп?

– Точно. – Машка улыбнулась и отвернулась к окну.

Она знала, что ее старшая сестра играла пару часов на скрипке, запершись в своей комнате. Дольше всего играла свою любимую, «Плачь о любви» Моцарта, так эта мелодия называлась в интернете.

«Интересно, почему именно она? Серега как-то рассказывал, что что-то случилось с моей сестрой, когда я была еще совсем мелкой. Как любопытно! Даже нос чешется, так мне хочется узнать всю эту тайну. Может расспросить Серегу? Или еще кого-нибудь, кто знал их до моего рождения. Или кого-нибудь, кто знает ту историю…».

– Какую историю? – спросила Женя. Она, наконец, села на своей кровати и закурила. Машка зажмурилась, поняв, что чуть не проговорилась. Она обернулась и посмотрела на Женьку.

Ее волосы торчали в разные стороны, на ней была надета только короткая майка, какие носят в спортзалах и спортивные брюки. На шее висел армейский медальон с какой-то гравировкой. У Сереги был такой же, но Машка точно знала, что у него там выгравирована группа крови и резус фактор, как это бывает у солдат. Наверно у Женьки там было что-то другое, и Машка мечтала все-таки увидеть, что же именно там написано. Лоб сестры был покрыт испариной, и она тяжело дышала, как будто только что вернулась с пробежки, но Мария точно знала, что Женя еще не бегала сегодня. Машка завистливо вздохнула, разглядывая накаченный пресс своей сестры и опустив голову, спрыгнула с подоконника.

– А сейчас, который час? – неожиданно поинтересовалась Женя.

– Почти два.

– Угу. Ясно, а ты что там делала?

– Я же тебе сказала. Я там сено косила, неужели не видно было? – Машка невинно округлила глаза и удовлетворенно покачала своими хвостиками. – Так ты будешь есть?

– Нет, попозже, пойду бегать.

– Так жарко же… – начало было Машка, но тут вспомнила, что Женьке просто все равно, какая погода на улице. Она нисколько себя не жалела. Жизнь как будто была для нее тяжкой обязанностью перед богом, который наложил на нее это бремя. И она как будто старалась выполнить эту обязанность как можно скорее, чтобы быстрее избавиться от этой жизни. Она выматывалась на тренировках, на работе, дома практически не сидела, вечно пыталась придумать себе какие-то физические занятия. Летом к обычным пробежкам и тренировкам в спортзале прибавлялось еще и плавание на озере или в бассейне. В те моменты, когда ей совсем не чем было заняться, она бесконечно упражнялась в игре на скрипке или электрогитаре, причем всегда до кровавых мозолей на пальцах и подбородке.

Машка даже не могла себе представить, что заставляет Женьку так себя изматывать. Да даже и не пыталась, потому что ей сразу становилось страшно от своих предположений. Хотя в целом ее догадки были совсем недалеки от истины.

Мне с самого детства казалось, что я добьюсь в этой жизни нечто этакого. Обо мне будут говорить, писать и так далее, и так далее. Я всегда ощущала себя не такой как все. Потом я стала понимать, что так оно и было. Верней, так потом и стало. После того лета, которое перевернуло мою жизнь, я стала более острее ощущать ненависть и цинизм этой жизни. Я стала смотреть на нее под другим углом. Везде я стала видеть только подвохи и зависть, и намерение «кинуть» меня в любой выгодно создавшейся ситуации. Намерение использовать меня, мои деньги, мои связи, мой ум, мои силы и так далее, и так далее.

Но по порядку.

Мой брат приехал из армии в отпуск в июле, второго числа, две тысячи восьмого года. Машке тогда было восемь лет, и я проводила то лето с ней. Я любила повозиться с ней, она ведь была такая маленькая и такая беззаботная. Мне уже тогда хотелось быть такой же, как она. Когда в квартире раздался звонок в дверь, мы сидели в моей, тогда еще светлой комнате. Мы собирали пазлы, это была ее любимая игра. Когда по квартире поплыла веселая трель звонка, мы с Машкой сначала посмотрели друг на друга, потом на дверь и, вскочив с пола, бросились вместе открывать двери. Мы-то точно знали, кто там пришел. Не спрашивая, я распахнула тяжелую дверь и увидела высокого, красивого парня, очень коротко стриженного. В армейских штанах цвета «хаки», камуфляжной футболке без рукавов и модных солнцезащитных очках. Когда дверь открылась, он легко отпрянул от нее, чтобы я его не зашибла, и робко уставился на меня.

– Это ты? – спросила я.

– Это я, – неуверенно сказал Серега очень изменившимся голосом. Потом ощупал себя, похлопал по карманам, развел руки в разные стороны. – Точно я.

С этими словами я бросилась ему на шею.

– Братик, мой любимый братик, – причитала я, как самая настоящая девчонка. Эмоции переполняли меня тогда. Я и была настоящей девчонкой.

Мы с Серегой долго обнимались в тот день. Наконец он все-таки вошел в квартиру, и тут на него уже набросилась Машка и наша матушка. Папа просто пожал ему руку, но крепко так, по-свойски.

– Ну что, когда уже кончатся все эти твои поездки? – устало, но при этом уже с большим облегчением спросила мама. Она так устала ждать, сначала ее отец, потом ее муж, а сейчас ее сын. Она только лишний раз радовалась, что бог послал ей только одного сына. Ее нервы были не железными, а потрясений хватало не только из-за него, работа тоже требовала закалки.

– Мам, последняя командировка. В Грузию.

– Зачем так далеко?

– Ну как зачем, мам? На помощь нашим товарищам, миротворцам. Там сейчас не спокойно. Это ненадолго.

– Кошмар, – спокойно констатировала мама, и мы с ней отправились на кухню. Я никогда не умела готовить, но маме помогала всегда. Серега остался в большой гостиной возиться с младшей сестрой, которую он обожал, так же как и я.

Чуть позже, уже за обедом Серега как обычно балагурил, рассказывал мне истории о своем служении в армии.

– А у меня для тебя подарок, сестренка, – задумчиво проговорил Серега, внимательно меня рассматривая.

– Да? Какой интересно знать? Я люблю подарки, особенно твои, – я улыбалась.

– Я привез тебе мужа.

… С 1992 года Южная Осетия существовала как фактически самостоятельное непризнанное государство, большую часть территории которого, однако, контролировало грузинское правительство. Безопасность в регионе были призваны поддерживать Смешанные силы по поддержанию мира, созданные в соответствии с Дагомысскими соглашениями 1992 г. между Россией и Грузией.

В августе 2008 года, после вооружённого конфликта с участием Грузии, России, Южной Осетии и Абхазии российское руководство объявило о признании государственной самостоятельности Республики Южная Осетия. Примеру России последовали Республика Никарагуа, Боливарианская Республика Венесуэла и Республика Науру, в дальнейшем также Тувалу…[3]

… 15 февраля парламент Грузии принял постановление, в котором обвинил Россию в аннексии грузинской территории и поручил правительству пересмотреть Дагомысские соглашения 1992 года, предусматривающие создание Смешанной контрольной комиссии по урегулированию югоосетинского конфликта и ввод российских миротворцев в зону конфликта, передать в международные организации материалы, доказывающие невыполнение российскими миротворческими силами взятых на себя обязательств, и разработать новый мандат для замены российских военных миротворческим контингентом из других стран. За проект постановления проголосовали все 179 депутатов…[4]

…Вооружённый конфликт в Южной Осетии, Пятидневная война – вооружённый конфликт, произошедший в августе 2008 года между Грузией, с одной стороны, и Южной Осетией и Абхазией, а также Россией, с другой…[5]*

Я приняла душ, уложила волосы, закрепила челку голубой лентой, своей любимой. Надела также любимое мной голубое платье. Я тогда вообще очень любила этот небесный цвет. Хотя, что я говорю. Я и до сих пор его люблю, просто не ношу более одежду этого цвета. Исключила так сказать из своего гардероба, из своей комнаты, из своей жизни, но я до сих пор люблю смотреть на голубое небо.

Итак, нарядившись в свое любимое платье, я отправилась на прогулку по городу вместе со своим братом. Сестренку пришлось оставить дома.

– Женечка, ты же понимаешь, что это взрослая прогулка, ну что Машке там делать вместе с нами? Тем более ей скоро нужно ложиться спать.

– Ну, хорошо, ты меня уговорил, – я улыбалась.

Серега тоже переоделся. До центра города мы доехали на его машине, а потом отправились гулять по набережной.

– Так что ты там говорил про мужа? Я что-то не слишком хорошо тебя поняла на этот счет.

– А чего тут непонятного? – Серега остановился и присел на одну из лесенок у самой воды. – Познакомлю тебя с одним молодым парнем, понравится, сможешь, наконец, исполнить свою мечту о семье, а нет – будешь искать дальше свою судьбу.