Басни - Иван Крылов

1811

X. Лисица и Сурок

«Куда так, кумушка, бежишь ты без оглядки?» —Лисицу спрашивал Сурок.«Ох, мой голубчик-куманёк!Терплю напраслину и выслана за взятки.Ты знаешь, я была в курятнике судьёй,Утратила в делах здоровье и покой,В трудах куска не доедала,Ночей не досыпала:И я ж за то под гнев подпала;А всё по клеветам. Ну, сам подумай ты:Кто ж будет в мире прав, коль слушать клеветы?Мне взятки брать? да разве я взбешуся!Ну, видывал ли ты, я на тебя пошлюся,Чтоб этому была причастна я греху?Подумай, вспомни хорошенько».«Нет, кумушка; а видывал частенько,Что рыльце у тебя в пуху».

Иной при месте так вздыхает,Как будто рубль последний доживает:И подлинно, весь город знает,Что у него ни за собой,Ни за женой, —А смотришь, помаленькуТо домик выстроит, то купит деревеньку.Теперь, как у него приход с расходом свесть,Хоть по суду и не докажешь,Но как не согрешишь, не скажешь:Что у него пушок на рыльце есть. [43]

1813

XI. Прохожие и Собаки

Шли два приятеля вечернею поройИ дельный разговор вели между собой,Как вдруг из подворотниДворняжка тявкнула на них;За ней другая, там ещё две-три, и вмигСо всех дворов Собак сбежалося с полсотни.Один было уже Прохожий камень взял.«И, полно, братец! – тут другой ему сказал, —Собак ты не уймёшь от лаю,Лишь пуще всю раздразнишь стаю;Пойдём вперёд: я их натуру лучше знаю».И подлинно, прошли шагов десятков пять,Собаки начали помалу затихать,И стало, наконец, совсем их не слыхать.

Завистники, на что ни взглянут,Подымут вечно лай;А ты себе своей дорогою ступай:Полают, да отстанут. [44]

1813-1814

XII. Стрекоза и Муравей

Попрыгунья СтрекозаЛето красное пропела;Оглянуться не успела,Как зима катит в глаза.Помертвело чисто поле;Нет уж дней тех светлых боле,Как под каждым ей листкомБыл готов и стол и дом.Всё прошло: с зимой холоднойНужда, голод настаёт;Стрекоза уж не поёт:И кому же в ум пойдётНа желудок петь голодный!Злой тоской удручена,К Муравью ползёт она:«Не оставь меня, кум милой!Дай ты мне собраться с силойИ до вешних только днейПрокорми и обогрей!»«Кумушка, мне странно это:Да работала ль ты в лето?» —Говорит ей Муравей.«До того ль, голубчик, было?В мягких муравах у насПесни, резвость всякий час,Так, что голову вскружило».«А, так ты…» – «Я без душиЛето целое всё пела».«Ты всё пела? это дело:Так поди же, попляши!»

1808

XIII. Лжец

Из дальних странствий возвратясь,Какой-то дворянин (а может быть, и князь),С приятелем своим пешком гуляя в поле,Расхвастался о том, где он бывал,И к былям небылиц без счёту прилыгал.«Нет, – говорит, – что я видал,Того уж не увижу боле.Что здесь у вас за край?То холодно, то очень жарко,То солнце спрячется, то светит слишком ярко.Вот там-то прямо рай!И вспомнишь, так душе отрада!Ни шуб, ни свеч совсем не надо:Не знаешь век, что есть ночная тень,И круглый божий год всё видишь майский день.Никто там ни садит, ни сеет:А если б посмотрел, что там растёт и зреет!Вот в Риме, например, я видел огурец:Ах, мой творец!И по сию не вспомнюсь пору!Поверишь ли? ну, право, был он с гору».«Что за диковина! – приятель отвечал, —На свете чудеса рассеяны повсюду;Да не везде их всякий примечал.Мы сами вот теперь подходим к чуду,Какого ты нигде, конечно, не встречал,И я в том спорить буду.Вон, видишь ли через реку тот мост,Куда нам путь лежит? Он с виду хоть и прост,А свойство чудное имеет:Лжец ни один у нас по нём пройти не смеет;До половины не дойдёт —Провалится и в воду упадёт;Но кто не лжёт,Ступай по нём, пожалуй, хоть в карете».«А какова у вас река?»«Да не мелка.Так, видишь ли, мой друг, чего-то нет на свете!Хоть римский огурец велик, нет спору в том,Ведь с гору, кажется, ты так сказал о нём?»«Гора хоть не гора, но, право, будет с дом».«Поверить трудно!Однако ж как ни чудно,А всё чуден и мост, по коем мы пойдём,Что он Лжеца никак не подымает;И нынешней ещё веснойС него обрушились (весь город это знает)Два журналиста да портной.Бесспорно, огурец и с дом величинойДиковинка, коль это справедливо.Ну, не такое ещё диво;Ведь надо знать, как вещи есть:Не думай, что везде по-нашему хоромы;Что там за домы:В один двоим за нужду влезть,И то ни стать, ни сесть!»«Пусть так, но всё признаться должно,Что огурец не грех за диво счесть,В котором двум усесться можно.Однако ж мост-ат наш каков,Что Лгун не сделает на нём пяти шагов,Как тотчас в воду!Хоть римский твой и чуден огурец…»«Послушай-ка, – тут перервал мой Лжец, —Чем на мост нам идти, поищем лучше броду». [45]

1811

XIV. Орёл и Пчела

Счастлив, кто на чреде трудится знаменитой:Ему и то уж силы придаёт,Что подвигов его свидетель целый свет.Но сколь и тот почтён, кто, в низости сокрытый,За все труды, за весь потерянный покой,Ни славою, ни почестьми не льстится,И мыслью оживлён одной:Что к пользе общей он трудится.

Увидя, как Пчела хлопочет вкруг цветка,Сказал Орёл однажды ей с презреньем:«Как ты, бедняжка, мне жалка,Со всей твоей работой и с уменьем!Вас в улье тысячи всё лето лепят сот:Да кто же после разберётИ отличит твои работы?Я, право, не пойму охоты:Трудиться целый век, и что ж иметь в виду?..Безвестной умереть со всеми наряду!Какая разница меж нами!Когда, расширяся шумящими крылами,Ношуся я под облаками,То всюду рассеваю страх:Не смеют от земли пернатые подняться,Не дремлют пастухи при тучных их стадах;Ни лани быстрые не смеют на полях,Меня завидя, показаться».Пчела ответствует: «Тебе хвала и честь!Да продлит над тобой Зевес свои щедроты!А я, родясь труды для общей пользы несть,Не отличать ищу свои работы,Но утешаюсь тем, на наши смотря соты,Что в них и моего хоть капля мёду есть».

1811

XV. Заяц на ловле

Большой собравшися гурьбой,Медведя звери изловили;На чистом поле задавили —И делят меж собой,Кто чтo? себе достанет.А Заяц за ушко медвежье тут же тянет.«Ба, ты, косой, —Кричат ему, – пожаловал отколе?Тебя никто на ловле не видал».«Вот, братцы! – Заяц отвечал, —Да из лесу-то кто ж, – всё я его пугалИ к вам поставил прямо в полеСердечного дружка?»Такое хвастовство хоть слишком было явно,Но показалось так забавно,Что Зайцу дан клочок медвежьего ушка.

Над хвастунами хоть смеются,А часто в дележе им доли достаются.

1813

XVI. Щука и Кот

Беда, коль пироги начнёт печи сапожник,А сапоги тачать пирожник,И дело не пойдёт на лад.Да и примечено стократ,Что кто за ремесло чужое браться любит.Тот завсегда других упрямей и вздорней;Он лучше дело всё погубитИ рад скорейПосмешищем стать света,Чем у честных и знающих людейСпросить иль выслушать разумного совета.

Зубастой Щуке в мысль пришлоЗа кошачье приняться ремесло.Не знаю: завистью ль её лукавый мучил,Иль, может быть, ей рыбный стол наскучил?Но только вздумала Кота она просить,Чтоб взял её с собой он на охоту,Мышей в анбаре половить.«Да, полно, знаешь ли ты эту, свет, работу? —Стал Щуке Васька говорить. —Смотри, кума, чтобы не осрамиться:Недаром говорится,Что дело мастера боится».«И, полно, куманёк! Вот невидаль: мышей!Мы лавливали и ершей».«Так в добрый час, пойдём!» Пошли, засели.Натешился, наелся Кот,И кумушку проведать он идёт;А Щука, чуть жива, лежит, разинув рот, —И крысы хвост у ней отъели.Тут, видя, что куме совсем не в силу труд,Кум замертво стащил её обратно в пруд.И дельно! Это, Щука,Тебе наука:Вперёд умнее бытьИ за мышами не ходить. [46]

1813

XVII. Волк и Кукушка

«Прощай, соседка! – Волк Кукушке говорил, —Напрасно я себя покоем здесь манил!Всё те ж у вас и люди и собаки:Один другого злей; и хоть ты ангел будь,Так не минуешь с ними драки». —«А далёко ль соседу путь?И где такой народ благочестивой,С которым думаешь ты жить в ладу?»«О, я прямёхонько идуВ леса Аркадии[47] счастливой.Соседка, то-то сторона!Там, говорят, не знают, что война;Как агнцы, кротки человекиИ молоком текут там реки;Ну, словом, царствуют златые времена!Как братья, все друг с другом поступают.И даже, говорят, собаки там не лают,Не только не кусают.Скажи ж сама, голубка, мне,Не мило ль, даже и во сне,Себя в краю таком увидеть тихом?Прости! не поминай нас лихом!Уж то-то там мы заживём:В ладу, в довольстве, в неге!Не так, как здесь, ходи с оглядкой днёмИ не засни спокойно на ночлеге».«Счастливый путь, сосед мой дорогой! —Кукушка говорит. – А свой ты нрав и зубыЗдесь кинешь, иль возьмёшь с собой?»«Уж кинуть, вздор какой!» —«Так вспомни же меня, что быть тебе без шубы».

Чем нравом кто дурней,Тем более кричит и ропщет на людей:Не видит добрых он, куда ни обернётся,А первый сам ни с кем не уживётся.

1813