Олеся и Арлекин - Айдар Павлов

- Мой сын всю жизнь хотел стать миллионером, - сказала она. - Но у него пока ничего не получается.

- Одного желания маловато. - К дискуссии неожиданно подключился представительный мужчина в центре, зала с яичницей.

- Почему же? - обиделась дама. - Он читал много книжек.

- А книжки бесполезно читать. Вот здесь надо иметь. - Мужчина пощелкал пальцем по голове и отправил в рот очередной ломоть с тарелки.

- Так, если сюда не положишь, - пощелкала уже по своей голове амбициозная дама, - откуда здесь возьмется?

- Если человек дурак, это надолго, - подытожил представительный господин в центре зала.

Тут началось самое интересное. Сын мамочки, который всю жизнь хотел стать миллионеров, поднялся, подошел к оппоненту и размазал остатки яичницы по его голове, чем вызвал страшный переполох в ресторане.

- Гаси лохов! – выкрикнул кто-то.

Народ разделился на две примерно равные по силе группировки: первые отстаивали тезис мамаши, что нельзя стать миллионером без взяток и связей, вторые защищали побиваемого господина с яичницей, которому влетело более всех. Арлекин бросился в гущу событий, надеясь за счет авторитета миллионера умиротворить обе стороны, и тогда...

Воспользовавшись сумятицей, две державшиеся в тени особы, схватили Олесю и скрылись в неизвестном направлении.

Исчезновение девочки Арлекин обнаружил очень поздно, только когда драка угасла, и обстановка позволяла вернуться за стол. Вместо Олеси он нашел записку странного содержания (она валялась между ножом и вилкой):

"Пляшивый казёл, денежный сапог, фраер! Если завтра в полдень не пренесеш на загарадную вилу милион, девчёнка сдохнет! Жди звонка. Альфред Гад и Джимми Скотт. Спасибо за тачку!"

«Что за прикол?» - не понял Арлекин.

Он вышел на улицу и вдруг мгновенно осознал драматизм положения. Олеси не было ни в ресторане, ни за его пределами. Лимузина Арлекин тоже не увидел. Капкан, который он расставил в надежде получить нахаляву сытный обед, захлопнулся самым неудачным образом: в него угодил не жареный поросенок, а малышка Олеся. Арлекин влип по уши. Он чувствовал, как его костюм пропитывается холодным потом.

- ... Свежий выпуск «Счастливого времени». Газета «Счастливые времена»! Не проходите мимо! - Навстречу Арлекину шел мальчик с пачкой газет. - Побег знаменитых гангстеров из тюрьмы! – кричал он всем. – Передовая статья Елен Фишер! Альфред Гад и Джимми Скотт снова на свободе!

- Дай-ка сюда, - попросил Арлекин.

С передовицы «Счастливых времен» в лицо благонравных читателей смотрела огромная цветная фотография: две наглые жирные физиономии стоят в обнимку на фешенебельном пляже, их окружают проститутки, продажные женщины и мужчины. Судя по всему, уголовники поднимали тост за очередное грязное дельце. Заголовок гласил: АЛЬФРЕД ГАД И ДЖИММИ СКОТТ СНОВА НА СВОБОДЕ!

“Вчера, под покровом темной ночи, до смерти избив дюжину охранников, изрешетив и проткнув двадцатисемисантиметровой заточкой начальника тюрьмы, сбежали знаменитые преступники Альфред Гад и Джимми Скотт”, - прочитал Арлекин.

И далее:

“В уголовном мире Альфред Гад по праву признан гангстером номер один. Напоминаем, что его карьера началась пятнадцать лет назад, когда он, будучи в нежном отроческом возрасте (четырнадцати лет), хладнокровно отравил директора ювелирного магазина Юджина Томпсона. Тогда, забрав все имеющиеся ювелирные изделия, а так же выручку Юджина Томпсона (которая Томпсону, справедливости ради, была уже не нужна), он впервые скрылся в неизвестном направлении. О нравственной деградации юного правонарушителя свидетельствовал хотя бы тот факт, что Юджин Томпсон приходился Альфреду Гаду родным дядей по матери.

Почувствовав себя безнаказанным, Альфред становится автором бесчисленных разбоев, убийств и правонарушений, остановить которые удалось лишь двадцатилетним тюремным заключением.

По мнению прессы, именно во время первого заключения он сходится с начинающим, но подающим большие надежды Джимми Скоттом (напомним, тогда Скотт был приговорен к пятнадцати годам лишения свободы). Уголовный обозреватель Реги Смитт справедливо считает основной причиной этого союза совокупность личных амбиций и комплексов Альфреда и Джимми, их "необузданную жажду подточить законы цивилизованного мира, посеять в нем зерна террора, насилия, кровопролития".

Естественно, ни Альфред Гад, ни Джимми Скотт не усидели в тюрьме и месяца (следует заметить, что даже этот небольшой срок они не соблаговолили максимально использовать для исправления своих опасных привычек, а, напротив, лишь подтачивали тюремную дисциплину и подначивали авторитет вышестоящих начальников).

Итак, вот уже шесть лет преступники творят произвол, шесть лет уголовная историография ведет черную летопись так называемой эпохи Гада-Скотта, отмеченной зверскими расправами и грабежами, разбойными нападениями и террористическими актами.

По сути, все убийства, ограбления, увечья, совершенные Гадом-Скоттом до своей эпохи “в розницу” представляются теперь лишь маленькими цветочками на фоне зрелых и сочных ягод минувших шести лет, урожай которых до сих пор не собран терпеливой полицией. Напомню основные вехи, события, факты, еще недавно будоражившие умы наших читателей.

Ограбление банка «Богатырь».

На рассвете, часов в пять по местному времени, неутомимый Альфред Гад разбудил своего приятеля Джимми Скотта такими словами:

- Подумал я, Джимми, пора нам браться за банк "Богатырь".

- Что ж, конкретная идея, Альфред, черт бы тебя побрал! С удовольствием составлю тебе компанию, - ответил преступнику Скотт, хотя, конечно, знал, что Альфред не имеет в виду ничего законного, нравственного, социально полезного, а, скорее, наоборот, вновь замышляет нечто противозаконное.

Во избежание лишних свидетелей, преступники задолго до открытия банка подошли к неприступным, как тогда многим казалось, воротам. Под мышками Альфреда Гада и Ждимми Скотта торчала пара пустых саквояжей для денег, пальцы гангстеров хладнокровно сжимали в карманах огнестрельное оружие. Свободной рукой Гад постучал в ворота банка «Богатырь».

- Кто там? - спросил ночной сторож.

- Это я, Александр Блох, директор банка, - солгал Гад.

- А кто это второй, ну, с вами? - насторожился охранник.

- А, это-то? Это мой двоюродный брат, Шон Степлтон. - И "Блох", не выпуская саквояж, «по-братски» положил руку на плечо "Шона Степлтона".

Поверив обману, сторож открыл ворота.

- Я всех спрашиваю, - сказал он преступникам. - А то, кто вас знает? Всякие ходят. На прошлой неделе... Помните? Самолет угнали! Кто знает? Я только поэтому всех спрашиваю. Ведь, никто не знает. Сами же потом отругаете, не спроси вас. Я всех спрашиваю...

Получив пулю в затылок, сторож погиб. Мы больше никогда не встретим его на улице, в магазине или общественном транспорте. Погибли и другие сотрудники банка. Украдено свыше трех миллионов. "Богатырь" исчез с лица земли, и мы уже никогда не положим в него денег. А директор банка, настоящий Александр Блох схватил инфаркт, но не об этом речь. Речь о другом. До каких это, интересно, пор, - спрашиваем мы, - будет продолжаться данный беспредел?! До каких это, любопытно, пор мы будем дрожать под дулами пистолетов Альфреда Гада и Джимми Скотта?! Сколько будет длиться этот кошмар?! Год? Два? Три? Может быть, десятилетия, пока не постареют и не остепенятся наши шаловливые преступники?

Мы обращаемся к совести (если она еще осталась у Гада и Скотта!) гангстеров: "Уважаемые Альфред и Ждимми! Остановитесь! Опомнитесь! На вас смотрит вся цивилизация! Вы нагнали на людей столько страху, сколько не нагонял ни один президент! Подумайте, лучше, о том, что у каждой вашей жертвы есть мама (которая ждет свою жертву). У каждой вашей жертвы есть папа. Да и у вас, наверняка, есть папа. Правда? Почему ж вы так бесчеловечны, Гад и Скотт? На худой конец, у каждой вашей жертвы есть жена (или муж, - в зависимости от пола жертвы), у многих рождаются дети. Кто, по вашему мнению, должен их кормить и воспитывать? Ведь, не вы же будете этим заниматься, Гад и Скотт!!

Нападение на ресторан «Жемчужный»

Ничто не предвещало трагедии. Был вечер. Тихая музыка опьянила зал чарующей, меланхолической гармонией. Оркестр играл, посетители с аппетитом ели, говорили о своем, пили и покуривали. Если бы мы нечаянно склонились к любому столику и украдкой подслушали такие слова как:: «Любимый!», «Любимая!», «Тебе здесь хорошо?», «Да, мне здесь очень нравится», «И мне здесь очень хорошо», - то вполне бы проникли в изящную атмосферу уютного ресторана "Жемчужный", чья кухня славится изысканностью, а публика едва уловимыми приятными манерами.