Рай беспощадный - Артем Каменистый

Ботинки… Хорошие ботинки — легкие, теплые, не стесняющие движения. Босиком он ходить не мастак — надо тоже прихватить. Эх… Пришлось мудрить, привязывая их к «чалме» — благо шнурки длинные.

Теперь присесть на дорожку, пошарить взглядом по волнам в поиске акул и, никуда не денешься — хочешь не хочешь, а уплывать придется.

Плыть оказалось труднее, чем Макс думал. Накаркал — похоже, течение мешало, да и «чалма» на голове не прибавляла удобств. Еще волны норовили щедро напоить — для него, привыкшего к спокойной воде, это было неприятно. А если учесть, что за каждым всплеском мерещилась подкрадывающаяся зубастая тень, то и вовсе грустно становилось. Хотя последнее хорошо стимулировало — его тренер был бы счастлив, увидев такой впечатляющий результат.

До ближайшего рифа оставалось метров десять, когда нога коснулась дна. Поднялся, тут же скривился — в ступню впилось что-то острое. Кожу не проткнуло, но неприятно. Хорошо, что ботинки не оставил — здесь они, похоже, пригодятся. Коралловая поросль будто щетка — ступить некуда.

Посмотрел на часы: непромокаемые, противоударные — подарок отца. Три с половиной минуты плыл. Далеко не рекорд, но в таких условиях вполне достойно.

Шагать пришлось медленно, осторожно выбирая более-менее ровные участки, без острых коралловых веточек. Но пока добрался до скалы уколол ногу еще дважды, причем на второй раз ступлю поранил до крови. Нет — он все же гений, раз догадался прихватить обувь. Без ботинок здесь делать нечего.

Скала не обрадовала — бесполезная глыба. Пористый непрочный камень с темно-коричневой коркой, серовато-желтый там, где она откололась. Формой и размерами этот риф напоминал диван с низкой спинкой, за ним, отделенные узкой полосой мелководья, тянулись такие же бесплодные островки.

Дно пестрое от разноцветных зарослей кораллов. Водорослей почти нет, крупной живности тоже не видно — лишь мелкие рыбки шныряют стайками. Много крупных раковин и их обломков, под один из них заполз маленький краб, вспугнув такую же мелкую креветку.

Присев на теплый шершавый камень Макс снял с головы опостылевшую «чалму», натянул тяжелые брюки и рубашку, затем ботинки — босиком ходить по здешнему дну только йоги смогут. Никакого намека на пляж с мягким песочком нигде в округе не видать — везде тот же камень, местами сплошь покрытый зарослями кораллов. Но в этом Макс не совсем уверен — кораллы он лишь по телевизору видел, ну еще у мамы в бусах. Не специалист по ним.

А это что? Чуть дальше на одном из совсем уж плоских рифов, едва возвышающимся над водой, вспух смолисто-черный горб — будто бородавка диаметром метра полтора и высотой в метр. Таких кораллов Макс точно никогда не видел.

Заинтригованный, подошел поближе, потрогал плотную поверхность. Под пальцем поддалась, будто размякший на солнце асфальт. Присев, осмотрел низ. В камень «бородавка» вросла прочно — как суперклеем прихваченная.

Что это такое? Если действительно коралл, то Макс в них, получается, вообще ничего не понимает.

Оставив загадочную «бородавку» в покое, покосился назад. Разглядел буй, все так же колышущийся на волнах. На миг показалось, что рядом с ним что-то плещется, но это оказались барашки на гребнях волн. Интересно — сможет он вернуться назад к этому месту? Надо бы запомнить дорогу. Зачем это надо Макс не знал, просто не хотел терять из виду единственный явно рукотворный объект в этом безлюдном месте.

Оставаться здесь бессмысленно. Воды нет, еды тоже, разве что от солнца можно укрыться за самыми приличными рифами. Но нельзя ему в тенечке нежиться — пока есть силы, надо искать варианты получше.

Забравшись на самый высокий в округе риф, Макс осмотрелся. Никаких признаков благодатной суши не увидел, зато неподалеку, приблизительно в полукилометре, суетились морские птицы, собравшиеся в одном месте. Явно не просто так — что-то вкусненькое нашли. Не мешало бы и самому на это посмотреть — еда Максу пригодится.

Даже в ботинках идти было тяжело. Дно, будто издеваясь, то подступало к самой поверхности, то разверзалось ямами глубиной по пояс и более. Еще и непрочные ветви кораллов экстрима добавляли — наступать на них чревато падениями. Вода была кристально-чистая, и даже волнение не мешало разглядеть опасные участки, так что в западню Макс ни разу не угодил. Но нервничал — все внимание приходилось уделять тому, что под ногами творится, а хотелось смотреть по сторонам.

Хотя имелись и плюсы — поглядывая вниз Макс не раз замечал местных обитателей: какие-то мелкие рыбки шныряли в одиночку и маленькими стайками; упитанные креветки неспешно перебирая лапками уходили с его пути; израненную медузу прибило к подножию рифа; от обглоданной здоровенной рыбьей головы в щели между камней расползлись крупные крабы. При желании здесь можно найти себе пропитание, хотя это не имеет смысла без воды. Морская его не спасет — Макс откуда-то точно помнил, что пить ее можно лишь малыми дозами и недолго. В противном случае начнутся огромные проблемы. Да и жажду она не утоляет — заплыв от буя к рифу ее немного уменьшил, но теперь она возвращалась с новой силой. Может еще раз искупаться? Нет — смачивание кожи помогает мало, а времени на это уходит много. Достаточно поддерживать одежду в мокром состоянии.

Не выдержав, остановился, достал пачку жевательной резинки, бросил в рот белую подушечку. Хоть чем-то рот занять, да и для зубов полезно.

По берегу полкилометра минут за пять мог бы пройти, а здесь полчаса пришлось переться. Не спешил, осматривал по пути каждый риф, обходил стороной глубокие расселины и впадины — нет смысла раздеваться, чтобы проплыв несколько десятков метров опять одеваться.

Под конец путь улучшился — рифы здесь слились в единый неровный массив. Можно было идти по суше, а не по мелководью. Правда, про внимательность забывать нельзя — не по тротуару топаешь.

Птицы улетели неохотно и недалеко — расселись по окрестным возвышенностям дожидаться ухода Макса. Увидев то, что вызывало их гастрономический интерес, он пожалел о своей любознательности.

Труп. Настоящий труп. Страшный и вонючий. Синюшная, вздувшаяся кожа, бескровные уродливые раны оставленные птичьими клювами, мерзкий запашок. Лежит на суше в крошечной ложбинке между двух уступов. Подходить Макс не стал — и так все понятно. С удивлением оценил одежду покойника: брюки явно не летние и дубленка с поднятым воротником. Наряд не для тропиков.

Сражаясь с подступающей тошнотой, отошел от страшной находки, покосился в сторону буя. Там, обвязанные рукавами вокруг конуса, остались его куртка и свитер. Такая же теплая одежда, как у мертвеца. Совершенно очевидно, что бедолага попал сюда точно так же, как Макс. Вот только ему очень не повезло. Даже работа птичьих клювов не скрыла главное — голову изначально повредили не они. Скорее всего, он тоже оказался здесь на приличной высоте, вот только под ним оказалась суша, а не вода. Разбился насмерть, или сильно покалечился, а помощь оказать было некому.