Метаморфозы родительской любви, или Как воспитывать, но не калечить - Ирина Млодик

В некоторых случаях, уставая сопротивляться критике, что-то доказывать всем вокруг, ребенок решает стать окончательно «плохим»: двоечником, лоботрясом, хулиганом, чтобы разрушить родительские ожидания и перестать поддаваться на их манипуляции.

Мать всегда считала своим долгом проверять его домашние работы. Переписывание целой страницы – традиционное следствие найденной ошибки. Он всегда помнил, «из какого места у него растут руки», что «лень вперед него родилась» и что «соседская Маша никогда бы не написала контрольную на “три”, потому что любит своих родителей». Отец любил подробно распространяться на тему «я в твои годы, а ты…», бабушка с вечно поджатыми губами уверяла, что «никакой институт ему с такой успеваемостью не светит».

Институт он, конечно, закончил, и даже работа теперь у него хорошая, мало кто в его годы мог бы оказаться на такой должности. Вот только силы его уже на исходе, несмотря на то что ему всего около тридцати, по больницам ходить уже нет ни сил, ни времени. Напряжение, в котором он живет, боясь совершить ошибку, уверенность в том, что это непременно произойдет, и беспощадность, с которой он привык к себе относиться, раз за разом приводят его к врачам, которые только и делают, что разводят руками, не находя особых причин, по которым разваливается и болеет его молодое тело. И даже пожаловаться ему некому. Занимаясь своей карьерой, она так и не обзавелся ни друзьями, ни девушкой. И если уж совсем честно, то он понятия не имеет, как это делается.

Критикуя ребенка, мы забираем у него его самоценность (то есть уверенность, что он ценен для нас без каких бы то ни было своих достижений) и забираем его самооценку (то есть способность трезво и реально оценивать самого себя). Критикующему родителю важно отдавать себе отчет в том, что ребенок-перфекционист становится самым тревожным, старательным, усердным, но отнюдь не самым лучшим или успешным, и уж точно не самым счастливым. Окончательно «закритикованный» ребенок может уйти в депрессию и начать отказываться от любой деятельности, даже от той, что ему вполне по силам.

Альтернатива критике – обучение ребенка оценивать собственную деятельность, поскольку гораздо важнее уметь самому оценивать свою работу, чем быть зависимым от чужой оценки, которая к тому же может оказаться совершенно субъективной, непоследовательной или даже неадекватной. Единственное сравнение, которое не мешает нам расти, – это сравнение нас с самими собой прежними. Поэтому значительно полезнее поддерживать ребенка словами «раньше ты этого не умел, а теперь умеешь все лучше и лучше», чем, не замечая его роста и достижений, вдалбливать ему: «Из тебя такого никогда ничего путного не выйдет».

Важно также поддерживать в ребенке способность получать удовольствие от процесса, обычно свойственную детям, не замученным оценками и перфекционистскими ожиданиями своих родителей. Получение удовольствия от любого дела сделает процесс обучения или творения увлекательным, ненасильственным, ведь тяга ребенка к развитию будет основываться на стремлении к узнаванию, расширению, удовольствию, а не на страхе наказания и стремлении избежать плохой оценки.

По возможности родителям, склонным к критике, стоило бы, давая обратную связь на дела и творения ребенка, скорее делиться чувствами, рассказывать о своих ощущениях, расспрашивать, интересоваться, чем расставлять оценки, выносить вердикты, объявлять приговоры.

Указания

Этим тоже любит заниматься не верящий в детские способности к конструктивной самоорганизации родитель.

Послание при указаниях: «Ты сам не в состоянии определить, чем тебе заняться, что делать, как поступить, что чувствовать, и если я тебе не укажу, ты никогда не догадаешься, не сможешь сам».

Дети, которым постоянно указывают, вырастают инфантильными, пассивными, зависимыми, они легко управляемы каким-либо авторитетом. Послушные указаниям дети – родительская отрада на начальном этапе детства, но ближе к подростковому возрасту родители рискуют столкнуться с двумя разными на первый взгляд, но схожими в сути своей проблемами. Потому что из послушных детей вырастают либо неспособные к взрослым решениям, безответственные, плывущие по течению, ожидающие, пока кто-то и что-то за них решит, взрослые. Либо, став подростками, привыкшие подчиняться авторитету дети выбирают для своего подчинения других кумиров, и сильно повезет всей семье, если авторитет окажется не криминальным, не наркоторговцем и не представителем религиозной секты.

Такие дети очень подвержены любому влиянию, всегда в поиске сильной фигуры, всегда готовы некритично и необдуманно подчиниться. В отсутствие такой фигуры теряются, проваливаются в пустоту либо начинают страдать, попадать в неприятности, болеть для того, чтобы вызвать сострадание или активное участие в их судьбе.

В качестве сопротивления постоянным указаниям может выработаться протестное поведение, маргинальность, социальная дезадаптация. Такой ребенок или выросший взрослый, вместо того чтобы строить свою жизнь, продолжает бороться с собственными родителями, с системой, тратя на это силы, здоровье, жизнь.

Он был почти счастлив, пока они не развелись. Она всегда определяла, что купить, где починить, какую рубашку лучше всего надеть к празднику. Она решала, в какую школу пойдут дети, куда они поедут отдыхать, в каком районе стоит приобрести дачу. От ее энергии в доме всегда все бурлило, все решения были верными, все блюда были вкусными, все праздники веселыми. И он совершенно не понял, почему она как-то вдруг ушла к другому, ведь он делал все, что она говорила. И почему дети теперь не рвутся приезжать в его опустевшую и гулко утопающую в тишине квартиру. Ему не понятно, как теперь жить, и маму уже не спросишь, она уже давно лежит на старом кладбище. Он ждет. Быть может, все же кто-то придет и скажет, как ему жить дальше. Всегда найдется кто-то, кто даст хороший совет, вот соседка с первого этажа уже подсказала ему, как почистить его старый, покрытый пятнами, пиджак…

Постоянно указывая ребенку, мы отнимаем у него способность желать, возможность осознать, чего он хочет, намерение принимать решение, начать добиваться, взаимодействовать с миром. Указывая, мы не помогаем ему формировать собственную позицию и взгляды, мы заменяем их своими, уже сформированными, соответствующими нашей жизни, обделяя его возможностью протестировать реальность и определить, что именно стоит в том или ином случае предпринять, как поступить.

Альтернатива указаниям. Нам, родителям, часто не хватает терпения, времени, душевных сил для того, чтобы сопровождать наших детей в их потребностях, выборах и решениях. Нам зачастую легче самим все взвесить, все обдумать, все выбрать, принять решение, а иногда и сделать за них, и… чуть позже к сожалению, встретиться с последствиями нашего выбора. И услышать «тебе надо, ты и делай», «ты хотела, чтобы я туда поступил, я поступил, чего еще ты от меня хочешь?».

Как ни странно, если позволять ребенку с детства хотеть и выбирать, во всяком случае, в не опасных для его жизни и здоровья моментах, то он учится принимать осознанные, соответствующие именно его жизни решения. Ему значительно полезнее научиться взвешивать свои силы и возможности и в случае необходимости уметь обращаться за помощью к миру и окружающим его людям. Поэтому вопрос «Тебе помочь?» значительно полезнее, чем утверждение «Ты не можешь, дай я сделаю сам» или «Делай, как я тебе сказал, что за самовольство такое!».

Унижения, ругательства

Унижения в общении с собственным ребенком среди большинства взрослых все же не считаются полезными, хотя, к сожалению, в моменты сильного разочарования или бессилия родителю трудно их избежать.

Послание при ругательствах и унижении: «Ты, наверное, не понимаешь, что я тобой недоволен и разочарован, поэтому я поднимаю децибелы и усиливаю акцент на том, как именно ты плох. За счет применения унизительной лексики я перевожу свое недовольство в нападение, чтобы запугать и унизить тебя, чтобы мне полегчало, а ты стал окончательно виноватым».

Те, кого часто ругают, живут с постоянно сильно заниженной самооценкой. Если они и уверены в чем-то, то только в одном – как непоправимо они плохи, как недостойны хорошего отношения, пока не сотворят чудо и не исправятся. Они ощущают себя совершенно бесправными, беззащитными, готовыми к тому, что любой взрослый может обрушить на них свое сокрушительное недовольство. Причем часто за взрослыми остается безоговорочное право на подобное унижающее поведение, но если ругается ребенок, то его поведение также безоговорочно считается недопустимым. И потому он со временем становится лишь стороной, «принимающей чужие ругательства». Без права защититься, без права остановить унижение, без права ответить в ответ или усомниться в правоте унижающего.