Любимые не умирают - Эльмира Нетесова

  —   Слышь, Федун, сюда не мылься! Я у них три месяца дарма чертоломил. «Бабки» так и не дали. Лохов ищут, козлы! Пообещал ихнему бугру башку свернуть, они на меня охрану науськали. Те мне и за получку, и за аванс нащелкали. Впятером на одного! Я за неделю кое-как проперделся и слинял от них навовсе. Пусть других отморозков ищут. А я не хочу на халяву спину ломать...

  —   А вот здесь как? Пивоваренный завод! Там прибыль должна быть и зашибают поди кучеряво!

  —   Таких заводов по городу хреном не перемешать. А доходов нуль! Не клюй на вывеску, она темнуха. Мой сосед там «пахал», базарил, что хозяйка натурой рассчитывается со всеми.

  —   Одна со всеми? Вот это баба!

  —   Да не трандой, пивом! Ишь губищи раскатал!

  —   А на хрена мне ее пиво? Детвору кормить надо! А и бабу тоже...

  —   Тогда отваливай на стройку!

  —   Там тоже слыхал про сокращенья.

   —  Ну, ни везде! Может, рванем в дорожники? Хотя навар у них вшивый...

  —   Куда ж податься?

  —   Во! В таксопарк!

  —   Да у меня права забрали соловьи-разбойники на целых два года! Ну, чего вылупился? Я про гаишников! Застукали, когда бухой ехал и концы в жопу. Втолкнули меня в свою машину, привезли домой, дали подсрачника, велели отдыхать и про личный автомобиль забыть! С тех пор все, пешком мотаюсь, как барбос.

  —   Тогда давай на банно-прачечный комбинат.

  —   Кем? Хоть ушами стриги! Разве мужики прачками бывают?

  —   Жизнь прижмет, и этому рад будешь, меня дома вовсе запилили, хоть куда согласен, только бы платили! Уже полгода к этой доске иные приходят, а все без толку...

  Колька выписал несколько адресов, телефонов и пошел наугад, рассчитывая на везение и удачу.

  —   А что это вы там за нашей дверью делали? Почему штаны на коленях мотаются? — спросила Кольку начальник отдела кадров стройуправления и, узнав, что мужик хочет устроиться на работу, рассмеялась в лицо громко:

  —   Мы объявление полгода назад повесили. Давно комплект набрали. Никто нам не нужен. Тем более из судимых. Таких не берем вообще! Зачем с бывшими зэками связываться, когда нормальных людей полно!

  —   Я не убийца и не вор! По бытовой статье был судим! — вставил Колька.

  —   Мне без разницы! Отбывал срок — значит, говорить не о чем! Да и не нужны нам больше люди. Я же сказала, у нас полный комплект и говорить не о чем! Прощайте!..

  Колька пришел на строительный участок.

  Прораб, глянув на него, сморщился:

  —   Тебе чего? — спросил сквозь зубы.

  —   На работу хочу устроиться.

  —   Кем?

  —   Разнорабочим.

  —   Что умеешь?

   —  Что скажут, то буду делать!

  —   Мужик! Мы дома строим. Приходится кирпичи, раствор в носилках таскать пешком на девятый этаж. Тебе не по силам, сломаешься, развяжется пупок. И не такие как ты через неделю уходят, не выдержав. Найди что-то полегче. Здесь работа для амбалов. А ты и на огрызка не тянешь. Если жить хочешь, линяй отсюда без оглядки и считай, что мы с тобой никогда не виделись.

   Колька еще неделю бегал по строительным организациям, ему везде отказывали. Где-то грубо, категорично, в других насмешливо выставляли за дверь, в третьих снисходительно жалели, что нет для него работы. Были и те, кто прямо говорил, будто Кольке на стройке делать нечего. Отказали ему и на заводе железобетонных изделий, на железной дороге и автодорожные участки. Нигде не хотели брать его на работу. Но человек упрямо шел в конторы, искал, просился, но бесполезно. Даже грузчиком на базаре не взяли мужика. Оглядев с ног до головы Кольку, толстый, рослый грузин сказал, смеясь:

   —  Куда тебе в грузчики? Ты пустую тележку с места не сдвинешь. А если ее загрузить ящиками с помидорами или огурцами, ты совсем помрешь...

   —  Послушай, дядька, иди в платный туалет работать. Там давно человека ищут. Какая разница, где вкалывать, лишь бы платили исправно, а там, я слышала, всяк день деньги дают,— сжалилась над мужиком молодая продавщица и указала, где его ждут.

  —   Неужели вправду согласный у нас работать! Во, круто! Хозяйка на уши встанет с радости! —разулыбалась рыхлая, пожилая кассирша.

   —  Смотря, как платить будут! — вставил мужик свое условие.

  —   Да всякий день получать станешь! Все от людей зависит. Чем больше срущих, тем кучерявей наша доля. Работа тут не пыльная! Но вонючая! Сам понимаешь, зачем к нам приходят. Случается, иная дамочка прискочит, вся в маникюре и духах. А как навалит кучу, не перешагнуть, а все мимо. И ни слова не скажи, бери метлу, швабру, молча убери и еще спасибо ей скажи.

  —   За что? — вылупился Колька.

  —   А потому как в наш туалет прибежала, заплатила и сделала свои дела...

  —   Выходит, я за бабами в говночистах пахать должен?

  —   Не только! И в мужском тоже. А что тут такого? Зато к закрытию базара на кармане зашелестит больше чем у любого говнюка, какие приходят. Деньги не воняют, работа не валяется. И к нам просятся, только мы не всех берем. Пьющим и ворам отказываем. Хозяйка с ними не хочет связываться. Каждый день цыганки приходили. Я их прогоняла сраной метлой, чтоб посетителей не отпугивали.

  В этот момент в туалет вошли три девки. Сыпанули кассирше в тарелку мелочь, заспешили по кабинкам. Выходя, спросили бабу, указав на Кольку:

  —   А этот чего тут прикипелся?

  —   Работать у нас будет! — ответила улыбаясь.

  —   Кем?

  —   Уж не нашим ли дружком?

  —   Не-ет! Куда ему? Его целиком вместо члена можно пользовать, прямо разом с кепкой!

  —   Не надо! Шибко худой! Не подойдет!—оглядела мужика симпатичная, чернявая бабенка и, сверкнув глазами, добавила:

  —   Староватый хахалек, так похож на соленый огурец!

  —   Ах ты, мандолина неподмытая, да я на таких как вы даже по бухой не оглядываюсь! — вскипел Коля.

  —   Дядька! Чего зашелся? Еще зазывать нас будешь, облезлый барбос! — побежали вверх по лестнице, смеясь.

   Уже в этот день мужик начал работать санитаром в туалете. Ему выдали халат и фартук, сапоги и колпак, веник и швабру, ведро с тряпкой, кусок мыла и полотенце. А вечером, когда базар закрылся, человек получил дневной заработок и гордый возвращался домой. Еще бы! Он получил столько, сколько на стройке не заработал бы и за неделю.

   Колька едва вошел в прихожую Катька, выглянув из комнаты, потянула носом, сморщилась:

  —   Сам усрался иль тебя по дороге обосрали? Воняет как из отхожки! Где это ты так отделался? — спросила зло.

   —  Заглохни, пила! На — вот деньги на харчи,— выложил заработок. Баба, увидев деньги, враз о запахе забыла.

   —  Спер что ли? — глянула на Кольку.