Ищущий убежища - Бернард НАЙТ

– Он не из нашей деревни, коронер. Болтается тут с месяц-два.

– Давайте его послушаем, – коротко приказал Джон.

В толпе собравшихся зашумели, зашевелились, несколько человек повернули головы, глядя в сторону зеленой лужайки. По ней быстро шел, удаляясь, человек, которого коронер заметил чуть раньше за спинами остальных.

Гвин крикнул, чтобы тот вернулся, а когда мужчина не отреагировал на приказ, направился вслед за ним. В тот же миг мужчина сорвался на бег, однако тягаться с длинноногим Гвином ему было не под силу. Несмотря на бычью конституцию, на коротких дистанциях корнуоллец демонстрировал завидную проворность, и не успел беглец преодолеть и пятидесяти ярдов, как Гвин нагнал его. Сжав, словно клещами, шею беглеца, он поволок мужчину назад, в круг зрителей. Тот тщетно царапал пятками землю.

Расчистив себе путь сквозь толпу крестьян, Гвин вытолкнул мужчину в центр полукруга перед Джоном.

Джон уставился на беглеца:

– Это еще что такое? Ты почему пытался бежать, мошенник?

У тощего Неббы были спутанные светлые волосы и усы. Грязная рваная туника доставала до колен, подпоясан он был поношенным ремнем некогда добротного качества. Лицо его выражало, скорее, дерзость, чем страх.

– Просто, не хочется иметь дело с законом. Что я сделал? Посмотрел на какой-то труп, когда этот недоумок позвал меня, вот и все.

Гвин, который по-прежнему придерживал за плечо беглеца, неожиданно схватил его за правую руку и поднял так, чтобы показать ее коронеру.

Подавшись вперед, Джон увидел, что на руке не хватает указательного и среднего пальцев. Культи были затянуты старыми шрамами.

– А-а, мастер-лучник, и где же, интересно, ты их лишился? – проскрипел коронер.

Если попавшему в плен лучнику не перерезали горло сразу же, а позже ему удавалось избежать виселицы, то ему отрезали те два пальца, которыми он оттягивал тетиву, чтобы стрелок не мог больше заниматься своим смертоносным искусством.

Небба прищурился, но не дал ответа, и Гвину пришлось тряхнуть его за плечо так, что тот щелкнул желтыми зубами.

– Отвечай, когда тебя спрашивает коронер, будь ты проклят!

– В Лемане, в восемьдесят восьмом, – промямлил недовольно Небба.

Брови коронера удивленно поползли вверх, и шрам на лбу искривился:

– Ты воевал на стороне старого короля?

Речь шла об одной из последних битв Генри II, в которой непокорные сыновья монарха, Ричард и Джон, объединив усилия с Филиппом из Франции, разбили армию отца, а заодно и его сердце.

Небба кивнул головой:

– Оттого-то я и не хотел с вами связываться. Вы же люди Ричарда.

Удивленный, Джон коротко хохотнул, что с ним бывало крайне редко.

– Глупец, неужели ты полагаешь, что я могу обидеть человека только за то, что он хранил верность Генри? Я не испытываю гордости по поводу того, что Ричард замахнулся на собственного отца, даже при том, что его к таким действиям подтолкнуло потакание старика всем капризам Джона.

Толпа молча взирала на них, не понимая, собственно, о чем говорят Небба и коронер, однако и Томас, и Гвин прекрасно понимали, что Небба вовсе не деревенский простолюдин. Скорее всего, это солдат, который скрывается от правосудия.

– Сэр, об убитом я знать ничего не знаю. Я всего-то и сделал, что посмотрел, как он лежит лицом вниз в этом проклятом ручье.

– И раньше ты его никогда не видел?

– Никогда. Не знаю, как зовут его, откуда он, ничего не знаю. И хочу одного – чтобы меня оставили в покое.

Джон смотрел на Неббу, и подозрительность, присущая коронеру, боролась с уважением к солдату, искалеченному в сражениях за короля.

– Ты не отсюда родом? У тебя странный акцент.

Небба встряхнул грязными кудрями:

– А безродный я. Нет у меня дома. Вот, забрел сюда, работаю в поле за кормежку, сплю в коровнике, а когда надоест, дальше отправлюсь.

Как и Гвин, коронер подозревал, что Небба – беглый преступник, которому невмоготу стало почти животное существование, в лесу и который решил попробовать вернуться к нормальной жизни, даже рискуя оказаться в конечном итоге обезглавленным.

Небба ответил на еще несколько вопросов, но упрямо утверждал, что ему ничего не известно о найденном в ручье трупе. Какое-то время коронер не отставал, однако в глубине души он не понимал, какое отношение может иметь бывший лучник к смерти молодого норманна, если не рассматривать в качестве причины грабеж. Но если и остановиться на грабеже, то почему тогда, рассуждал Джон, убийца остался в деревне, а не сбежал?

Он жестом подозвал Гвина и пробормотал ему на ухо:

– Ну, что ты о нем скажешь? По всему видать, беглец, скрывается от закона.

Гвин тоже испытывал невольное сочувствие к воину, которому так не повезло в жизни.

– Тут и думать нечего – конечно, он из лесных обитателей, ни при лорде, ни при поместье. Будь у нас желание, башку ему снести – ничего не стоит, да только что от этого проку? В девонских лесах такие, как он, тысячами бродят.

Джон кивнул. Как обычно, мысли его друга и помощника в точности совпадали с его собственными.

– Не исключено, что он пытается стать вольным; может, хочет обосноваться в Эксетере и провести год и один день за городскими стенами.

Крепостные и деревенские жители могли получить свободу, сбежав из своих поместий и проведя в городе год и один день, при этом не попавшись в руки своего господина. Иные преступники прикидывались крестьянами в бегах, и некоторым из них даже удавалось разбогатеть и занять видное положение. Если таковыми были планы Неббы, коронер не испытывал желания мешать их исполнению, по крайней мере, при отсутствии доказательств причастности бывшего лучника к убийству.

Джон отпустил мужчину, и сакский лучник мгновенно растворился в толпе. Коронер заерзал на жестком стуле, понимая, что расследование зашло в тупик.

Гвин жестом велел церковному старосте Ральфу выступить вперед. В знак уважения к происходящему староста смыл грязь с лица и собрал длинные волосы в пучок, связав их кожаным шнурком.

– Тот парнишка – Сердик – и Небба позвали меня, когда обнаружили труп. Я прихватил с собой пару человек, и мы вытащили тело из воды. Потом перенесли его сюда, в амбар, а я сообщил обо всем управляющему поместья в Нортон Холле.

Коронер Джон кивнул, встряхнув длинными черными кудрями, ниспадавшими на шею.

– А что за история с этим Неббой? Откуда он взялся?

Староста, казалось, избегал взгляда Джона:

– Да он, похоже, хороший человек, сэр. Появился в деревне во время страды, искал работу. В обмен, кроме еды да крова, ничего не просил. А нам лишняя пара рук не помеха, и управляющий лорда позволил ему перезимовать у нас.

Не так уж и часто поместье предоставляет приют чужаку, разве что проходящим мимо странствующим ремесленникам. Надо полагать, ворованное или награбленное серебро перешло из рук в руки в качестве взятки, но Джон чувствовал, что, хотя он и может приволочь лучника на допрос шерифу, вмешиваться во внутренние дела деревни не стоит.

Он помолчал, давая возможность писарю занести сказанное на пергамент.

– И ты не имеешь ни малейшего представления, откуда взялся покойник, так надо понимать?

Ральф встряхнул связанными в конский хвост волосами:

– Откуда, сэр? Только я вот думаю, что покойник не умер в том месте, где его нашли, – слишком он гнилой-то, вот в чем дело. Если б он валялся там неделю или сколько там прошло с тех пор, как его убили, мы б его обязательно увидели. Попомните мое слово, это из соседней деревни его нам подкинули. Клянусь!

Толпа зашевелилась: кто-то, расталкивая соседей, локтями пробивал себе путь.

– Врет он все! Мы его раньше не видели, так что пусть не заливает!

Из толпы вывалился крупный краснолицый мужчина в выцветшей голубой тунике, отпихнул в сторону Ральфа и яростно уставился на Джона. Заячья губа придавала дополнительную свирепость его и без того грубым чертам.

– Судя по всему, ты из Данстоуна? – спросил коронер.

Мужчина утвердительно закивал:

– Меня зовут Саймон, я церковный староста Данстоуна. Вы посылали за мной, коронер. Только мы и слыхом ничего не слыхивали об этом деле. Просто Вайдкоум не хочет платить штраф, вот и валит все на нас. Я так и знал, что этот паршивец Ральф чего-нибудь такое выкинет, так и знал!

Джон усмехнулся про себя. Обычная история для деревень – даже принадлежащих к одному и тому же поместью, – когда дело касается штрафа, каждый пытается переложить ответственность на плечи соседа.

Ральф громко возмутился, отвергая обвинения старосты соседней деревни:

– Так его же не было там прошлым вечером, Саймон! И как это получается, что наполовину разложившийся труп оказался вдруг в ручье на нашей стороне, а?

– Не знаю, и знать не хочу. Твои проблемы, ты и решай. Только не надо на Данстоун кивать, вот и все.